Должны ли дети расплачиваться за грехи родителей? Как постичь волю Божью? Откуда в мире несправедливость — и как смириться с ее существованием? Саша Денисова не боится проклятых вопросов и громких слов.
Мы представляем на суд читателей "Русского журнала" три эссе писателя, поэта и переводчика Марка Харитонова. Итак, Шостакович, Баратынский, Чехов…
Вместе с искрометной выразительностью актерской игры и авторского слова из спектакля уходит юмор. Спасать положение приходится джентльменским набором глянцевых картинок и броских спецэффектов.
Открытие в Москве Музея истории ГУЛАГа ставит много вопросов. С одной стороны, музей был нужен, его долго ждали, он получился достойным. С другой — не совсем понятно, какое место он займет в нынешней политике памяти.
Я еду туда, где конфликт, туда, где арабы. Если происходит теракт, то мои коллеги едут на место теракта или в семью погибших, а я еду по ту сторону границы, чтобы узнать, кто стоит за этим терактом — что за организация, что за семья?
Беседа с бывшим ректором Российской экономической школы, профессором экономики парижской Школы политических наук (Sciences Po) Сергеем Гуриевым.
Спокойный, степенный, рассудительный Примаков, при котором всё стало как-то налаживаться, который не был причастен ни к кланам, ни к хищениям, ни к междоусобицам, стал чрезвычайно популярен и любим.
Безмерно талантливый и безмерно страшный советский писатель, Зазубрин говорил: «Стиль – это не только человек, но эпоха». И его случай доказывает это: ночную сторону души эпохи, её ужасы и кошмары он чувствовал и понимал как никто.
"Хармс. Мыр" Максима Диденко принадлежит к категории постановок, вызывающих многочисленные вопросы. Которые, впрочем, обречены на безответность.
Гражданская религия способна играть положительную роль в объединении людей как одной нации под Богом. В то же время, она может вызывать множественные социальные, политические и богословские проблемы.
От Победы остались фразеология, непрочные декорации и все более фальшивые телепоказы. Победа стала желать новой войны – что в принципе чуждо духу Победы 1945-го года.
о книжаре под мостом, о Цветаевой и голоде, о популярности Раймонда Карвера и о писателе, воровавшем книги.
Так и тогда термин "легитимность" вошел в русскую политическую речь: нарушая закон, власть легитимна! Отсюда совсем недалеко по прямой до третьего срока Владимира Путина.
Начатый с равнодушной интонацией и скучающим видом, разговор о крушении человечества и человечности превращает добротную, профессиональную постановку в кукольный театр, горку остывшего пепла, двухчасовой пересказ агонии.
После убийства Немцова был взрыв комментариев, реплик, заметок, разоблачений. Всем почти все было ясно. По социальным сетям катилось громовое и взаимно ненавистное "Маска, я тебя знаю!" – и не было пальца, который в тот день не указал на другого.
Одигитрия была в Смоленске всегда. Сознание мирянина просто воспринимало это как факт. Ну, пожалуй, стоит добавить, что мирянина обычного, особенно не обременяющего себя историческими штудиями.
Мы пытаемся выдвинуть новую научную гипотезу, объединяющую исторические сведения, культурологический анализ и эзотерические данные, дошедшие до нас от мистиков и магов.
Изменения, произведенные Германом в мире Стругацких, катастрофичны и просты. Он всего лишь лишает повесть метафизического плана, опрокинутости в небо.
"Русский журнал" продолжает публикацию материалов проекта "Черногорцы". Сегодня мы представляем интервью Вячеслава Курицына с директором национальной библиотеки в Цетинье Еленой Дурович.
Мы не поймем ни фонтан Дюшана, ни опыты Уорхола, ни коллажи сюрреалистов, ни кубизм – ничего в искусстве ХХ века, пока не поймем, что есть вещь, имеющая имя, и что она отличается как от промышленной эфемерной вещи, так и от платоновской идеи.
Буржуазный театр лишен движения и жизни, ведь он конструирует ситуации, имитирует чувства. Терзопулос же призывает к естественности, стихийности, к освобождению инстинктов, лежащих в основе театрального действа – и искусства как такового.
Когда у нас в стране искусственно разжигались безумные националистические идеи, наш бар оставался космополитичным либеральным местом – позже мы, памятуя об этом времени, назвали его "республика Каспер".
Новую украинскую (и не только украинскую) ситуацию больше не стоит описывать с помощью штампов постсоветскости и постмодерна; пока не появится новое определение, ее лучше называть эпохой "после Майдана", здесь "после" отменяет все другие "пост-".
Начался прием заявок на международный конкурс The Bobs - Best of Online Activism. Учредитель конкурса DW ищет выдающиеся примеры проявления гражданской активности в интернете на 14 языках, в том числе и на русском.
Россия пропустила свой шанс стать европейским государством-нацией в момент, когда ЕС упустил возможность дать России стать Европой. РФ как шанс объединенной Европы, потерянный в 90-е годы, породил кошмар для постмодернистов Европы 2014 года.
"Русский мир" превратился в идеологию, которая делит людей на чужих и своих, вдохновляя их убивать друг друга. Чтобы остановить боевые действия в восточной части Украины, концепция "русского мира" должна быть демонтирована. Из нее должна быть удалена ее идеологическая составляющая.
Высокомерная и холодная, безумная в своей рассудочности, восторгающаяся сильными и презирающая слабых, – такой предстаёт Айн Рэнд со страниц своих книг. И как-то даже странно узнать, что у неё, оказывается, всегда жили кошки…
О Пушкине, о водном поло и рукомёте, о самом высоком на планете народе, о "Золотом льве" и новом проекте Марины Абрамович, о "гробарях" и о ленивом сыщике Ниро Вульфе.
Чтобы найти украинскую формулу примирения, не нужно изобретать велосипед. Требуется просто тщательно изучить опыт стран со сходной судьбой и творчески применить опыт у себя дома.