Гертруда Стайн. Q.E.D. – Перевод и предисловие Ильи Басса. - Тверь: Kolonna publications, 2013.

Издательство Kolonna publications, к большой радости поклонников модернизма, продолжает публиковать тексты Гертруды Стайн (1874-1947). Вслед за программными повестями сборника «Три жизни» (1909) и незавершенной детективной новеллой «Кровь на полу в столовой» (1933-1937) настала очередь первого произведения писательницы.

Повесть была написана в 1903 году, но увидела свет только после смерти автора, в 1950 году. Сюжет произведения, название которого напоминает о школьных уроках геометрии, построен на описании отношений внутри любовного треугольника. Всеми его сторонами являются женщины – Адель, Мейбл и Хелен. Канву повествования составляют жизненные переживания самой Гертруды Стайн, запечатленные ею «по горячим следам». Использование (судя по всему) своих дневниковых записей, а также писем, делает «Q.E.D.» превосходным образчиком литературного жанра, метко названного Георгием Адамовичем «человеческим документом».

Образ Адели носит отчетливые автобиографические черты. По мнению героини, единственные обязанности человека - стремиться к разумности и справедливости. Адель привлекает жизненный идеал, требующий от людей быть добропорядочными, честными, довольствоваться имеющимся, избегать потрясений. Подруги отвергают его, презрительно называя «буржуазным». В ответ Адель протестует против их склонности заниматься чем угодно исключительно ради опыта. Здесь заметно стремление молодой писательницы вступить в диалог со знаменитым соотечественником Генри Джеймсом (Гертруда Стайн, кстати, училась у его брата). Например, героиня новеллы «Связка писем» (1879) Миранда путешествует по Европе в скандальном одиночестве, чтобы испытать все на собственном опыте. А другой персонаж пишет в письме следующее: «Самое главное – жить полной мерой, чувствовать, сознавать собственные возможности; негоже блуждать по жизни механически, равнодушно, как блуждает письмо по закоулкам почтового ведомства». Герой другой повести Джеймса - «Зверь в чаще» (1903), в конце концов, приходит к выводу: «Претерпеть разочарование, бесчестие, виселицу – это еще не банкротство; банкротство – ничего не претерпеть».

Обратим также внимание на старания Гертруды Стайн указать национальные типические черты в характерах своих героинь, запечатлеть их в европейском пейзаже. Все это можно встретить и на страницах произведений Генри Джеймса. Склонность к обобщениям и поискам типичности восходит, возможно, к Бальзаку. Французский писатель, кстати, в свою грандиозную эпопею не позабыл включить и драматическую историю любви двух женщин («Златоокая девушка»).

«Все три были американками. Их облик, привычки и речь, внешне и внутренне выдавали наследие разных регионов, различное происхождение и разные семейные идеалы. На них, типичных американках, отчетливо отпечатались некие старые цивилизации, в американском воплощении незаконченные и несовершенные, но неотступные». «В человеческой душе не найти чувства сильнее и естественнее, чем привязанность к родной стране. Это просто жизненная потребность в особом воздухе родины, будь то отработанная атмосфера Лондона, чистый холодный воздух Америки или разреженный воздух швейцарских гор». Проблема в том, что подобные пассажи автора (почти всегда верные!) не подкреплены надлежащим жизненным и интеллектуальным опытом. Впоследствии Гертруда Стайн стремилась разделять беллетристику и эссеистику, что приводило к блестящим результатам. Достаточно указать на проницательный анализ национального характера французов в «Париж Франция» (1940).

Вернемся к Адели. Ее стремления к очевидной, земной простоте раз за разом терпят неудачу. Более того, на протяжении повести героиня совершает, кажется, все противоположное своим декларациям.

«Перестанешь ли ты когда-нибудь думать и начнешь ли чувствовать? – Мне ни за что не дадутся чувства, если в то же время нельзя думать», – этот краткий и выразительный диалог очень точно резюмирует проблему рефлексирующей Адели. Обстоятельства сталкивают ее с Мейбл Нит и Хелен Томас. Образ Мейбл, женщины, «наделенной талантом создавать особую атмосферу», вероятно, удался автору не вполне. Неоднократно упоминается об отсутствии у нее воли, жизненной силы, «крахе» ее личности, но в итоге она одерживает верх над куда более цельной и решительной Аделью.

Хелен Томас характеризуется как женщина, нечувствительная к своим и чужим страданиям, лишенная, в целом, собственных мыслей. Чувствительная, но бесчувственная и выносливая женщина, Хелен утверждает избранным образом жизни своего рода «триумф пассивности». Ее можно считать предшественницей литературных героинь межвоенного двадцатилетия – миссис Вайвиш, Брет и других. Последняя в этом ряду «прекрасных и проклятых» – Вирджиния Трой – не пережила бомбардировок Лондона в 1944 году.

Различия характеров влюбленных женщин усугубляется их принадлежностью к разным эмоциональным типам: «Хелен требовала от Адели чувственного отклика, как правило, прежде чем Адель бывала к нему готова. У них не совпадал пульс. Адель не могла спешить, а нервы Хелен отказывались ждать».

Интересно, что на подобную проблему обратил внимание Гюстав Флобер в своем дебютном и тоже неопубликованном при жизни романе «Воспитание чувств» (1845): «Души не маршируют в линию, как две лошади у дышла, они скорее идут цугом, задняя петляет по следам передней, догоняет и толкает на узкой тропке, а там, где пошире, они устремляются вскачь, сталкиваются и отскакивают, как бильярдные шары; так, вы начинаете обожать женщину, чуть позже и она отвечает на ваше чувство, ее любовь достигает степени обожания как раз тогда, когда вы помаленьку охладеваете, а надумаете вернуться – ей вы уже не нужны».

Главная тема новеллы Гертруды Стайн – тоже «воспитание чувств», где второе слово означает со-чувствие автора к герою, близость к нему; а «воспитание» предполагает попытку автора изменить своего персонажа.

Лирические герои Флобера приходят к неутешительной истине: «Вот так и утекает жизнь, в обманчивых симпатиях, в непонятых излияниях души; засыпающие под одним одеялом видят разные сны». В финале «Q.E.D.» оставленная любимой Адель горестно восклицает: «Боюсь, все это очень походит на тупик».

Гертруда Стайн так и оставила свою героиню на распутье, оборвав повествование и не издав уже написанное. Возможно, писательница руководствовалась этическим принципом, сохранившимся в памяти Эрнеста Хемингуэя: «Рассказ хорош, но он inaccrochable. То есть что-то вроде картины, которую художник написал, но не может выставить, и никто ее не купит, так как дома ее тоже нельзя повесить». Вспомним Альбера Камю, не решившегося публиковать свой первый роман «Счастливая смерть», в котором он с редкой убедительностью создал портрет хладнокровного и безнаказанного убийцы. Быть может, Гертруда Стайн, подобно Флоберу, с необыкновенно высокой требовательностью относилась к несовершенствам своих первенцев.

Во всяком случае, сама Гертруда Стайн нашла выход из тупика, в котором оставила свою героиню. Пожалуй, стоит перефразировать персонажа Джойса, сказавшего, что нельзя поменять страну, но можно изменить сюжет. В 1903 году Гертруда Стайн поступила иначе. «Традиции и человеческая натура – вот что такое жизнь. Немудрящая ясность взгляда на жизнь как она есть, на животную и социальную жизнь как она есть, на материальную ценность человеческой и социальной и животной жизни как она есть, без брутальности и без наивности. Для того чтобы французы так заговорили, не нужно было двадцатого столетия – двадцатое столетие было нужно, чтобы так заговорили остальные. Поэтому Париж был естественной почвой для двадцатого столетия».

Столь же естественной почвой стал Париж для творчества и судьбы замечательной американской писательницы.

Иллюстрация: Пабло Пикассо. Гертруда Стайн. 1905-1906