Главным мировым событием в области юстиции стал, безусловно, начавшийся 1 июля в Багдаде судебный процесс над Саддамом Хусейном и 11 другими высокопоставленными чиновниками прежнего иракского режима. Бывшего главу государства судят новые власти Ирака, но охраняют по-прежнему американцы. В отличие от экс-президента Югославии Слободана Милошевича, переданного международному правосудию в Гааге, Саддаму Хусейну может быть вынесен смертный приговор. В Иордании ждет своего часа группа его адвокатов в количестве 20 человек, среди которых и дочь ливийского лидера Муамура Каддафи. Нашему Михаилу Ходорковскому далеко до бывшего иракского лидера: у него только шестеро адвокатов. И вообще, у российской юстиции совсем другая повестка дня.

Невыносимая легкость пера

Средство массовой информации - источник повышенной опасности. Журналист, то есть лицо, обладающее в силу своей профессии привилегированным доступом к СМИ, - опасная профессия. Опасная для общества, граждан, юридических лиц и, следовательно, опасная для самого журналиста. И это одна их немногих опасных профессий, занятие которой не лицензируется (как, например, деятельность адвоката, аудитора, детектива и т. д.), к которой не предъявляется единых квалификационных требований. Нередки случаи, когда журналист, обладая отличным слогом, но не имея в необходимом объеме ни экономических, ни юридических знаний, так сказать, рубит с плеча.

На минувшей неделе суд приступил к рассмотрению одного уголовного дела, начата также подготовка к судебному разбирательству по двум гражданским делам. Все три дела связаны с деятельностью журналистов, которые оказались в весьма затруднительном положении, поскольку были развращены атмосферой 90-х годов - атмосферой вседозволенности, расхлябанности и меркантилизма.

Слушание уголовного дела по обвинению 39-летней журналистки Юлии Пелеховой в "вымогательстве в целях получения имущества в особо крупном размере" (п. "б", ч. 3, ст. 163 УК РФ) началось в Тверском районном суде Москвы. Началось пока лишь формально: первое заседание было отложено из-за неявки потерпевшей, второе - по ходатайству представителя потерпевшей, попросившего дать ему время на ознакомление с делом, третье - из-за неявки прокурора. Законодательство сурово к вымогателям, и Пелеховой грозит от семи до пятнадцати лет лишения свободы, больше чем за "простое" убийство.

Журналистку арестовали сотрудники УБЭП ГУВД Москвы 28 января в ресторане American bar & grill при получении денег в обмен на расписку, в которой она обязалась за 100 тысяч долларов США прекратить так называемое "журналистское расследование". В материалах уголовного дела имеется также запись телефонных переговоров Пелеховой, содержащих, по версии обвинения, требование передачи денег под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего.

По версии Пелеховой, первый шаг был сделан "потерпевшей" стороной: к ней обратились с просьбой за вознаграждение воздержаться от распространения сведений, которые ей незадолго до того передала какая-то девушка по имени Ольга. Однако в ответ журналистка, судя по всему, стала торговаться и требовать большую сумму. На чем, собственно говоря, и основано обвинение в вымогательстве.

При том Пелехова честно призналась, что даже не успела толком разобраться с материалами, ставшими, можно сказать, предметом купли-продажи. Зато она живо заинтересовалась деньгами и довела торг до астрономической суммы, существенно превышающей цену любой "заказной" публикации. Необходимо отметить, что Пелехова очень вольно трактует вопросы профессиональной этики журналиста, утверждая, будто она всего лишь заключила дозволенную гражданско-правовую сделку. Дескать, взять за бездействие столько, сколько дают, но желательно как можно больше - это нормальное поведение предпринимателя от журналистики, которому так подфартило, что откуда-то с неба свалилась ценная информация. Чем не циничный манифест в защиту "второй древнейшей"? И этот цинизм порожден широко распространенной порочной практикой российского медиа-сообщества. В последние годы от "пиарщиков" все чаще стали поступать сомнительные просьбы к работникам СМИ даже не "разместить" тот или иной материал, а наоборот, его "снять" и вообще "блокировать" негативную информацию, касающуюся того или иного субъекта, готового щедро заплатить за неприкосновенность своей репутации.

Слова Пелеховой: "Руководимому мною сайту dossie.ru для нормальной работы и развития отчаянно требовалось финансирование..." - едва ли кого-то разжалобят. Деньги нужны всем, даже самому богатому россиянину Ходорковскому, который, получая миллионы долларов за "консультирование" собственных оффшоров, пользовался налоговыми льготами как представитель малого бизнеса.

Но вернемся к "делу Пелеховой". Сведения о личности потерпевшего в начале не разглашались. Они были обнародованы только два дня спустя, но лишь придали делу дополнительную таинственность. Оказывается, заявление в милицию написала 27-летняя Оксана Кухта (Токарева), генеральный директор ООО "Ховард-консалт". Учредителем "Ховард-консалт" является Юрий Кухта, отец Оксаны, бывший высокопоставленный сотрудник МВД Якутии, а ныне адвокат, представитель дочери в этом судебном процессе. Остается только недоумевать, как репутация малоизвестной (если не подставной) фирмы и ее руководителя может оцениваться в такую круглую сумму.

В интервью Михаилу Казакову, автору более чем обстоятельного материала на эту тему в агентстве "Стрингер", Кухта-Токарева назвала свое ООО "фирмой-ловушкой", которая оказывает "определенные услуги правоохранительным органам в рамках закона об оперативно-розыскной деятельности". Правда, сейчас в суде потерпевшая сильно возмущается той статьей Казакова, но на вопрос, заданный автором этих строк, подтверждает ли она свои слова про "фирму-ловушку", не отвечает ни "да", ни "нет". Вообще, статья Казакова очень возмутила и родственников Пелеховой. В этом нет ничего удивительного, если учесть, что последнюю он, например, описал как "зареванную толстуху неопределенного возраста". Однако, невзирая на бульварный налет, материал выглядит очень объективным и к тому же написан блестящим слогом.

Итак, если Пелехова настолько уверовала в свою неуязвимость, что попала в элементарную ловушку, то остается понять, кто и зачем эту ловушку поставил. Об этом, кажется, не знает ни Пелехова, ни, по ее словам, следователь, который вел ее дело. Но складывается впечатление, что далеко не последнюю и при том весьма двусмысленную роль в плетении интриг вокруг журналистки сыграла одна вроде бы солидная дама, которая, как она утверждала, была куратором Пелеховой на ниве "журналистских расследований" и которой та действительно очень доверяла. В феврале эта дама пыталась использовать и автора этих строк в какой-то своей странной информационной схеме, но получила всесторонне аргументированный отказ, и наш контакт прервался. Впрочем, вскоре после ареста Пелеховой происходило немало удивительных вещей, о которых стоит рассказать в следующий раз.

Вообще, никто так не опасен для журналиста, пишущего скандальные материалы, как его "теневой куратор", который регулярно "сливает" ему информацию (или дезинформацию), дает советы, а нередко и деньги, используя имя журналиста и его литературное дарование для каких-то своих интриг. На минувшей неделе очередная крупная неприятность случилась с "Новой газетой". Обозреватель "Новой" Георгий Рожнов опубликовал письмо пятерых американских конгрессменов, адресованное госсекретарю Колину Пауэлу, которое впоследствии оказалось фальшивкой. В нем сообщалось, будто Сергей Кириенко приобрел недвижимость в пригороде Чикаго и намерен "легализоваться в США", чего, дескать, нельзя допустить. Липовое письмо конгрессменов написано, надо сказать, рукой мастера. Его авторы выглядят людьми, очень смутно представляющими себе положение дел в России и разделяющими стереотипы "холодной войны". Поэтому, например, Кириенко подан там как типичный представитель зловещей группировки siloviki.

1 июля Сергей Кириенко направил иск в защиту чести и достоинства (ст. 152 ГК РФ) против журналиста и редакции "Новой газеты" в Коптевский районный суд Москвы. Обычно подобные иски подолгу залеживаются в московских судах, но заявлению такой важной персоны, как Кириенко, дали зеленый свет - словно какому-нибудь литерному поезду. Дело будет рассмотрено уже 12 июля! "Новая газета" почти не скрывает своей растерянности. Газета опубликовала заявление, в котором подчеркнуто, что отреклись от письма только четверо конгрессменов, а пятый - Дэн Бэртон - "исчез". Однако "пропавший" конгрессмен очень быстро нашелся: вернулся из служебной поездки и присоединился к коллегам.

Вероятно, Кириенко судебный процесс нужен не столько для того, чтобы добиться публикации опровержения или получить денежное возмещение морального вреда, сколько ради того, чтобы был раскрыт источник дезинформации. Едва ли он тут чего-то добьется. Наверняка в суде будет сказано, что журналист случайно наткнулся на злополучное письмо, рыская по Всемирной паутине. По сведениям автора этих строк, это, конечно, не так. В редакции подавлены тем, что их подвел "надежный источник", который до сих пор сливал "проверенную информацию".

Надо отметить, что Георгий Рожнов опубликовал в "Новой газете" целых четыре материала, в которых, ссылаясь на американские газеты и реплику Сергея Степашина в интервью радио "Маяк", прозрачно намекал, будто Кириенко украл кредит МВФ в 4,8 млрд. долларов США. История с этим кредитом, выделенным накануне августовского 1998 года дефолта на стабилизацию курса рубля, действительно не очень красивая. Банк России продал валюту ряду отечественных коммерческих банков на весьма выгодных для них условиях. Однако сколь бы спорной ни была этическая сторона такой операции, она, судя по заключению Счетной палаты РФ, соответствовала действовавшим правовым нормам. Тогда как намеки, будто Сергей Кириенко, находясь на посту председателя правительства РФ, вульгарно спер почти пять миллиардов "зеленью" - очевидная профанация.

Третьим информационным скандалом недели стало сообщение "Интерфакса" со ссылкой на анонимные "источники в следственных органах", будто в одной из структур, подконтрольных известному предпринимателю Виктору Вексельбергу, производится выемка документов. Сообщение появилось 1 июля, за два с половиной часа до встречи президента РФ Владимира Путина с представителями бизнеса, в которой участвовал и Вексельберг. Информация оказалась "уткой". При том эта "утка" возникла очень вовремя, казалась правдоподобной (еще бы - ведь президент вышел на тропу войны с олигархами!), была подхвачена множеством СМИ и привела к обвалу фондового рынка, что "медведям" всегда очень на руку. Теперь Вексельберг и его управляющая компания "Ренова" планируют судиться с "Интерфаксом".

И хотя обычно герои публикаций предпочитают не ссориться с "четвертой властью", эти три события минувшей недели свидетельствуют о том, что времена постепенно меняются, а значит - нам, журналистам, пора следовать мудрой формуле: "будь осторожней, следи за собой".

Статуя совсем без...

Тема "ЮКОС" стала для российских СМИ дежурной. Даже тот факт, что она не затрагивалась на уже упомянутой встрече президента с представителями бизнеса, был особо отмечен во многих репортажах. Живо вспоминается бородатый анекдот про поэта, которого издатель попросил переделать стихи, выкинув из них неприличное слово. В итоге у поэта родилось: "Стоит статуя, совсем без...".

Впрочем, применительно к самой компании ЮКОС новости, при том весьма негативные для фондового рынка, поступали в изобилии. Миноритарные акционеры подготовили иск к руководству компании ЮКОС, которое, по их мнению, в 2003 году искусственно завысило стоимость своих акций. В головном офисе 3 июля прошел очередной обыск с выемкой документов, арестованы счета с целью обеспечения выплаты налоговой недоимки в 99 млрд. рублей. Готовится новый иск о взыскании другой недоимки в 98 млрд. рублей - по итогам 2001 года.

Что же касается рассмотрения уголовного дела в отношении Ходорковского, Крайнева и Лебедева, то оно отложено до 12 июля. Тем временем легкий шум вызвал перевод Платона Лебедева в общую камеру - к простым смертным. Аналогичный шум, кстати, произошел по поводу "исчезновения политзаключенного" Игоря Сутягина, которого, как быстро выяснилось, перевели в СИЗО "Матросская Тишина" в связи с ремонтом в СИЗО "Лефортово".

Отнесение Сутягина к числу политзаключенных вообще не может не вызвать недоумения, хотя это сделали не отечественные правозащитники, а известная международная организация - Amnesty International. Ведь Сутягин никакой политической деятельностью не занимался. Уж скорее можно говорить о политической деятельности Ходорковского, спонсировавшего одновременно почти все партии, представленные в Государственной Думе прошлого созыва: и "Единую Россию", и "Яблоко", и СПС, и КПРФ. Однако как раз ему отказано в праве гордо нести звание политзаключенного.

Зато 29 июня в Доме журналиста при немалом стечении телекамер состоялись "общественные слушания" в связи с уголовными делами Ходорковского, Лебедева и Пичугина. Проводили их Людмила Алексеева, Сергей Ковалев и Лев Пономарев. Разумеется, об уголовных делах как таковых не было сказано ни слова - якобы из уважения к правосудию. Известными и малоизвестными "экспертами" произносились исключительно набившие оскомину политические речи. Дескать, "социальная ответственность российского бизнеса находится на нулевой отметке", но Ходорковский "начал от этой отметки отрываться", стал вести "прозрачный" бизнес, отказался от "серых" схем, которые позволяют чиновникам давить на предпринимателей, стал создавать систему "цивилизованного лоббизма", за что и поплатился. В результате, как выразился руководитель русского ПЕН-центра Александр Ткаченко, "к сожалению, выиграло государство".

Особенный интерес представляет точка зрения Людмилы Алексеевой, согласно которой Ходорковский "заключил союз с гражданским обществом, который мог бы стать равносильным бюрократии". Правда, общество, по словам социолога Льва Гудкова, этой стороны деятельности опального олигарха не заметило. Зато ее заметили депутаты Думы предыдущего созыва. Один из них - Борис Надеждин - признал, что, например, "налоговые законы, полезные для общества вообще, писались людьми ЮКОСа". Из всего сказанного становится совершенно очевидным, что миллиардер Ходорковский в политическом плане действительно стал опасен для государства. Ни одно государство в мире никогда не терпело и не потерпит присвоения его функций частными лицами.

Между тем российская правоохранительная система работает. 30 июня в Красноярском краевом суде была оглашена резолютивная часть приговора двум бывшим высокопоставленным сотрудникам администрации Александра Лебедя: вице-губернатору Валерию Суладзе и советнику губернатора Якову Акиеву. Их признали виновными в получении взятки в размере 250 тыс. долларов США и приговорили к семи с половиной и семи годам лишения свободы, соответственно. Словом, российское государство карает коррумпированных чиновников, невзирая на ранги, особенно бывших.

Очевидные успехи правоохранительных органов в расследовании "громких" преступлений демонстрирует и ход судебного процесса над шестерыми обвиняемыми в убийстве депутата Галины Старовойтовой, расстрелянной 20 ноября 1998 года в подъезде своего дома на канале Грибоедова в Санкт-Петербурге. В городском суде Санкт-Петербурга 29 июня помощник Старовойтовой Руслан Линьков, который был ранен при покушении на депутата, опознал в одном из обвиняемых - Виталии Акишине - стрелявшего в него человека. 1 июля признательные показания дал другой обвиняемый - Алексей Воронин, который рассказал о том, как тщательно готовилось преступление. Примечательно, что один из обвиняемых - Юрий Колчин - на момент ареста являлся действовавшим сотрудником ГРУ.

Катарсис

Тем временем 30 июня в Катаре суд приговорил двух других сотрудников ГРУ к 25 годам лишения свободы за убийство в Дохе экс-президента мятежной Ичкерии Зелимхана Яндарбиева. 13 февраля джип Яндарбиева был взорван, когда его владелец возвращался с пятничной молитвы в мечети. Через четыре дня власти Катара при содействии американских спецслужб арестовали на вилле российского посла троих "лиц европейской национальности". Один из них, воспользовавшись дипломатическим иммунитетом, вернулся в Москву. Двое других, оказавшихся сотрудниками ГРУ, дали признательные показания. Правда, уже в суде, побеседовав с адвокатами, они отказались от этих показаний, заявив, что дали их под пыткой, следов которой при этом вроде бы не зафиксировано. В России стала гулять циничная шутка: "У нас длинные руки, но короткие ноги".

Как известно, и Израиль, и США открыто уничтожают предполагаемых террористов по всему миру. Однако российские власти категорически не признают свою причастность к ликвидации Яндарбиева. Тем самым сотрудники ГРУ лишаются единственного возможного, если не юридического, то нравственного оправдания: действия во исполнение приказа и во благо своей страны. Вместо этого они в таком случае сами предстают террористами, подобными, например, их коллеге, обвиняемом в убийстве Старовойтовой. Впрочем, суд в Катаре, тем не менее, официально признал, что обвиняемые выполняли приказ своего государства, и даже назвал имя их прямого начальника - министра обороны России Сергея Иванова. Именно поэтому им дали по 25 лет лишения свободы, а не приговорили к смертной казни, как требовал прокурор... Между прочим, от взрыва пострадал и 14-летний сын Яндарбиева.

Зато отечественные присяжные заседатели, как мы помним, отличаются очень снисходительным отношениям и к сотрудникам ГРУ, и к другим "федералам", когда те убивают чеченцев. Оправдательный вердикт в этих случаях уже входит в систему. Как известно, 11 мая Северо-Кавказский окружной военный суд оправдал Ульмана со товарищи, а 29 июня в этом же суде был вынесен аналогичный приговор в отношении двоих военнослужащих внутренних войск: старшего лейтенанта Евгения Худякова и лейтенанта Сергея Аракчеева. Их обвиняли в расстреле троих мирных чеченцев. Примечательно, что в обоих случаях речь шла не о случайном попадании снаряда и не о действиях против предполагаемых боевиков, а именно об умышленном убийстве заведомо ни в чем не повинных людей.

Очевидный паралич северокавказского военного правосудия с участием присяжных придает конфликту черты межнационального и заставляет противоположную сторону придти к выводу, что эффективным ответом может быть только вендетта. Как известно, одной из главных задач боевиков, совершивших вылазку в Ингушетии 22 июня и оставивших после себя 98 трупов, были адресные расправы - традиционная кавказская кровная месть.