У любых кризисов есть одна общая черта – они подрывают утвердившиеся социальные конструкции. Кризисы прошлых столетий открывали дорогу в политику новым классам и, прежде всего, давали государствам шансы для освоения новых возможностей господства над гражданами и ресурсами своих стран.

Нынешний кризис уже привел к усилению контроля государств над национальными экономиками, и, скорее всего, эта тенденция сохранится. Труднее предсказать, будет ли способствовать кризис мобилизации народной воли. Если это случится, то государства, вероятнее всего, откликнутся мерами, направленными на более справедливое перераспределение доходов, а также на увеличение социальных льгот, по возможности усилив вмешательство государства в промышленную политику и в сферу ассигнования капитала. Мы видим, что в некоторых частях Латинской Америки государства уже предпринимают такие шаги, эта тенденция также особенно заметна в Китае. На данный момент массовая мобилизация граждан ограничивает такого рода шаги в США, и в большинстве стран Европы.

Сплоченность элит достаточно высока и сегодня, в условиях кризиса. Мы видим, что в Америке и на большей части Европы элиты единодушно проводят в жизнь политику субсидирования банков и отдельных крупных компаний. Только в случае продолжения экономического спада и уменьшения возможностей государства спасти от беды банки и компании мы увидим, что некоторые элиты, оказавшись на грани банкротства, решатся порвать с остальными. Это откроет двери для выдвижения требований со стороны общественных групп соответствующих стран. Можно довольно уверенно утверждать, что экологические и техногенные катастрофы, которые неминуемы в ближайшие годы (их причиной станет в первую очередь перенаселение), также приведут к росту национализма. Это произойдет, как только государства и их граждане начнут принимать меры, рассчитанные на то, чтобы отгородить себя от этих катастроф путем ограничения иммиграции, а также посредством накопления запасов воды и продовольствия. В таких условиях могущество государства и его автономия сильно возрастет, что позволит государственным чиновникам размещать капитал вне сферы действия рыночных сил и во вред интересам капиталистического класса. Если это случится, государственные элиты могут и вовсе отвернуться от капиталистической идеологии, точно так же, как они поступили в тридцатые годы ХХ столетия. Именно на этом этапе, и только тогда, и может произойти трансформация современных элит. Но это сценарий исключительный.

Скорее же всего, большинство мировых элит не расстанется с капиталистической идеологией, поскольку на ней основаны их притязания на собственность. Однако капиталистическая идеология изменится. Капиталистам будет свойственен более националистический настрой, и в своих претензиях они станут в гораздо большей степени, чем сейчас, исходить из национальных интересов. Они не будут больше утверждать, что «мир плоский» или, по выражению Маргарет Тэтчер, что «не существует альтернативы» диктату глобальных рынков капитала. Вместо этого элиты будут продвигать тезис о том, что корпорации способны наилучшим образом продвигать интересы своей страны.

Записали Никита Куркин и Юлия Нетесова.