Старая библиографическая привычка: берешь в руки книжку и сразу же заглядываешь на последнюю страницу, где печатаются выходные данные. Последние лет двенадцать чтение выходных данных - дело грустное. "Тираж 300 экз.", "Тираж 1000 экз.". "Тираж 5000 экз." - это уже большой успех автора. Речь, понятно, о "хороших", "качественных" текстах, будь то проза с поэзией или самая что ни на есть питательная продукция non-fiction. А вот когда в наши дни видишь, глазам не веря, "Тираж 100 000 экз.", сразу же думаешь: "Э, нет. Такого количества умных людей в современной России днем с огнем не сыщешь. Стало быть, книжка эта для дураков и придурков, которых у нас, может быть, и поболее ста тысяч". То есть первичный отбор "по качеству" можно вполне производить, основываясь на простой цифре тиража - скромной или нескромной.

С другой стороны, а чего, собственно, хочется, когда выбираешь книжку? Ежели высокого эстетического наслаждения (когда речь о поэзии и прозе) или нового знания (когда речь о non-fiction), тогда надо ориентироваться на скромные тиражи. А если просто позабавиться или убить время вдруг пожелается, так чемпионский тираж не помеха, а просто знак: здесь весело, дешево и куча праздного, развлекающегося народа. Дело житейское - ведь даже самому крутому интеллектуалу иногда бывает в кайф скормить "однорукому бандиту" пару мятых купюр или полистать случайно попавший в руки гламурный журнальчик, тихо потешаясь над серьезностью, с какой его неведомые авторы несут в массы беспросветную чушь.

Из каких-то вот такого типа побуждений - позабавиться и развлечься - открыл я на днях последнюю книжку Александра Бушкова, известного производителя брутальных детективов, мрачных триллеров и прочей массовой продукции, тиснением которой зарабатыает неплохие деньги издательство "Олма-Пресс". Название устрашающее: "Дом с привидениями. Хроника Мутного времени". Ну, у Бушкова и раньше названия были не веселее: "Бешеная", "Капкан для Бешеной", "На то и волки", "Крючок для пираньи", "Бульдожья схватка", "Стервятник" и т.д. Хороший такой набор для пубертатных подростков, озабоченных проблемой самоутверждения. Для тех, впрочем, подростков, которые Джека Лондона и Олега Куваева ("культовые" для Бушкова писатели) не читали, - вот им-то многомудрый Бушков и преподносил адаптированный к современным реалиям вариант "сильного человека". Сам он как-то сказал: "Свою писательскую задачу я вижу в том, чтобы решительно отойти от проблемы "маленького человека", вокруг которой сто пятьдесят лет топталась вся русская литература. Надо выводить героя, который никогда не ломается, сильного персонажа. Рефлексирующего персонажа, вроде того, который не находит себе места в фильме "Полеты во сне и наяву", надо забыть как страшный сон. Нужно писать о таких характерах, которые осваивали Сибирь". Еще он как-то сказал: "Я профессионал, а не интеллигент". Со средним образованием, впрочем, трудно быть и тем, и другим.

Но Бушков очень старается, и новая его книга не детектив и не триллер, а вполне себе non-fiction с претензией написать "доподлинную" историю новейшей России. Как в аннотации сказано: "Перед вами книга о грандиозном обмане и величайшей афере, случившейся в России за последние двадцать лет. Долгожданные "перестройка" и "экономические реформы" на поверку оказались банальным грабежом населения:".

"Тьфу ты, черт", - думаешь. Этому-то, кто без перестройки и экономических реформ сидел бы себе где-нибудь на окраине цивилизации и посылал бы научно-фантастические рассказики в "Студенческий меридиан" (а их заворачивали бы по причине некондиционности), зачем пилить сук, на который его ветром перемен счастливо забросило? Но нет же - правды хочется! За народ обидно - ограбили! Прямо Короленко какой-то:

Толстый том под шестьсот страниц, эпиграф из Наполеона. Вступление называется "Теория заговора", которую, впрочем, автор на словах не разделяет - не верит он ни в "жидо-масонский заговор", ни в заговор ЦРУ. Никого он не щадит: ни коммунистов ("Ни один партийный чиновник не закрыл грудью сейф с партбилетами и круглой печатью. Ни один заводской партком не защищал свою "Ленинскую комнату" с дрынами наперевес или хотя бы посредством ядреного рабоче-крестьянского матерка"), ни "патриотов", ни "демократов" - всем сестрам достается по серьгам. Все они вместе совокупными усилиями порушили великую державу и дружно бросились грабить несчастный, доверчивый народ.

Прежде чем обратиться к российской современности, Бушков зачем-то рассказывает что-то вроде краткой истории афер, случавшихся в мировой истории довольно часто. Этакий многозначительный, но вполне себе школярский "научпоп": вот так разворачивалась и так закончилась "тюльпанная лихорадка" в Голландии, вот этак дело Дрейфуса связано с панамским скандалом (великое открытие: дело Дрейфуса, оказывается, возникло, чтобы замять последствия панамской аферы), вот кто такие были немецкие "грюндеры", вот как случился "медный бунт" при Алексее Михайловиче, вот как началась русско-японская война в 1904 году и т.д.

Бушков - сугубый материалист, не верит он ни в какую политику. Главное, чем движется мировая история, - это экономика. Вот влез г-н Безобразов, патентованный авантюрист, со своими лесоразработками на территорию японских интересов в Корее и спровоцировал кровопролитную войну. А других причин для нее не было, оказывается.

Что доказать-то хотелось автору? Что финансовые аферы - историческая константа, что человек по определению алчен, но одновременно доверчив и глуп? Стоило ли так стараться, стоило ли прилежно конспектировать популярные исторические книжки и пересказывать их "посредством ядреного рабоче-крестьянского матерка" (до него, впрочем, впрямую не доходит, но экспрессия изложения общеизвестного где-то на уровне "матерка")? Давно уже об этом рассказано историками нескольких поколений - обстоятельно, с документами в руках, с концепциями в голове, давно эти события включены в широкий исторический контекст, но Бушкову надо ведь, как соискателю ученой степени, непременно включить в диссертацию "историю вопроса" со всеми полагающимися авторитетными цитатами.

Забавно это выглядит, потому что Бушков переписывает строгие энциклопедии (даже павленковскую, оказывается, читал) простодушным языком неофита: как бы даже близко к сердцу принимает события давно прошедших лет и свежо злобится на аферистов и "лохов", которые триста-двести-сто лет назад им поверили. Почему-то автору кажется, что в главах, где "история вопроса", он шутит. Переходя к современности, ему приходится взобраться на высоты другого пафоса: "А далее я намерен решительно отбросить шутливый тон. Как писал: Роберт Рождественский, посмеялись, а теперь давай похмуримся: Речь пойдет о нашем времени, о нашем недавнем прошлом. Тут уже не до шуток:"

Да какие шутки - дальше идет прилежный пересказ всего компромата на всех действовавших персонажей известной эпохи, обнародованный свободной (или несвободной, как считает Бушков) российской прессой за десяток лет. Должно быть, пришлось автору нанимать референтов, чтобы собрать общеизвестные, но разрозненные материалы за десятилетие и выстроить этот бурный поток в некую последовательную линию: вот так начали грабить, вот так продолжали, вот чем это закончилось для таких-то и таких-то "хозяйствующих субъектов". Главная мишень автора, конечно же, "олигархи" - глава "Портреты в полный рост" доводит до сведения подростков, никогда газет не читавших, кто такие Потанин и Гусинский, Абрамович и Ходорковский, как они грабили простодушный народ, как гробили великую Россию. Ну страсть как интересно, а мы-то, темные, ничего этого не читали во благовремении, то есть по горячим следам событий.

Ей-богу, переоценивает Бушков роль личности в истории. Как, впрочем, переоценивает ее и адресат бушковских изысканий - предполагаемый "народ". Десяток злодеев, то сговариваясь (а как же отрицание теории заговора?), то ссорясь, умудрились присвоить все достояние нации. Вот ведь гады какие! Впрочем, есть в книжке и глава "Кукольный театр для взрослых", где Бушков повествует о тотальной продажности всех существующих в России институтов: правосудия, парламента, прессы. И "демократы" берут, и коммунисты берут: "Белые придут - грабят, красные придут - тоже грабят" (вольная цитата из бессмертного фильма братьев Васильевых "Чапаев"). Ну, некуда честному человеку податься - везде обманут, везде залезут в карман, чтобы отнять честно нажитые денежки.

Доброе слово у Бушкова находится ровно для одного человека на бескрайних просторах России - для московского мэра Юрия Михайловича Лужкова. Вот этот "крепкий хозяйственник" - всё правильно сделал, грабителей-"прихватизаторов" в Москву не допустил, почему и живут москвичи, как у Христа за пазухой. Из чего следует, что в бурном море компромата на всех и вся автор плавал очень причудливым курсом, иначе заметил бы увесистый кусок дерьма, имеющий прямое отношение к столичному градоначальнику.

Впрочем, невольное уважение вызывает титанический труд, проделанный автором. Особое умиление можно испытать, заглянув в "Приложения". Там и интервью, данное Березовским Проханову, там и "Схемы владений и влияния", там и "Структура РАО "ЕЭС России", там и список самых богатых людей России. Фундаментально!

В заключительной главе Бушков вспоминает славный роман братьев Стругацких "Трудно быть богом": "Если помните, вполне цивилизованный и чертовски гуманный (ох, не любит этого слюнтяйства Бушков! - А.А.) герой Стругацких, оказавшись в непростых обстоятельствах, не стал взывать к гуманизму, каковой олицетворял собой в средневековом Арканаре, а отчеканил:

- В чрезвычайных обстоятельствах действенны только чрезвычайные меры!
- Золотые слова. Или обстоятельства у нас с вами уже не чрезвычайные??!"

Два вопросительных, один восклицательный. А далее вот что:

"А потому, быть может, имеет смысл все же подумать, как нам оставить великолепно зарекомендовавшего себя Путина на том же месте, не обращая внимания на дурацкую магию цифр "2008"?"

И совсем уж последняя фраза автора: "Капитана в шторм не меняют".

Святая простота!

Но самое замечательное в этой книжке - ее лирический герой, то есть сам Александр Бушков. Вот повествует он о дефолте августа 1998 года: "Честно признаться, автор этих строк в те безумные дни не потерял, в общем, ничего: В общем, лично я за полгодика до обвала ухлопал все сбережения на "Мерседес" и потом, именно в нем сидя неподалеку от одного из красноярских банков, с циничным удовольствием, каюсь, разглядывал толпившихся на его крыльце сотрудничков с безумными глазами. Еще вчера они были фигурами, как в анекдоте, а стали: Ага, вот именно".

Вот именно.

Тираж, напомню, - 100 000 экз.