Итак, свершилось. Дмитрий Медведев и Барак Обама 8 апреля подписали в Праге договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. В результате число боеголовок было сокращено до 1550 с каждой стороны, т.е. почти на треть, а число носителей стратегического ядерного оружия – до 700, т.е. более чем вдвое. Общее же число развернутых и неразвернутых стратегических носителей ограничено 800 единицами. Сокращение стратегических вооружений до указанных уровней должно произойти в течение семи лет.
Эти положения вполне устраивают Россию, поскольку и без договора ей все равно пришлось бы в указанный срок сократить до указанных уровней свои стратегические носители и боеголовки. У Москвы, к сожалению, нет материально-технических возможностей поддерживать свои стратегические вооружения на прежнем уровне.
Еще один выигрыш для российской стороны заключается в том, что сторонам теперь дана возможность самостоятельно определять структуру своих стратегических сил. Ранее отдельные потолки существовали для МБР наземного базирования, стратегических бомбардировщиков и МБР на подводных лодках. По последним Россия существенно не добирала установленной квоты. Теперь подобной проблемы для Москвы больше не существует.
Характерно, что в текст договора, в качестве одного из термоядерных носителей на подводных лодках, включена и российская ракета морского базирования «Булава» (РСМ-56), которая еще не принята на вооружение, и неизвестно, будет ли принята. Кстати сказать, если «Булава» так и не полетит, и ее придется заменять новым носителем, то в текст договора по СНВ придется вносить поправку, поскольку этот новый носитель там, естественно, не может быть упомянут. Российская сторона, таким образом, пошла на определенный риск, будучи уверена, что «Булава» все-таки полетит. Впрочем, проблему разработки новой МБР Россия может поднять в создаваемой договором Двусторонней консультативной комиссии, но далеко не факт, что американцы разрешат ей ставить на вооружение новый носитель.
Российской стороне удалось также поместить в текст преамбулы договора положение об увязке СНВ и ПРО, впрочем, отнюдь не в юридически обязывающей форме. Соответствующее место в преамбуле выглядит так: «Признавая наличие взаимосвязи между стратегическими наступательными вооружениями и стратегическими оборонительными вооружениями, возрастающую важность этой взаимосвязи в процессе сокращения стратегических ядерных вооружений и то, что нынешние стратегические оборонительные вооружения не подрывают жизнеспособность и эффективность стратегических наступательных вооружений Сторон».
Легко убедиться, что ничего юридически конкретного для сторон в такого рода увязке нет. Наоборот, в тексте договора ясно говорится, что «Ракета типа, созданного и испытанного исключительно для перехвата объектов и борьбы с объектами, не находящимися на поверхности Земли, не рассматривается как баллистическая ракета, на которую распространяются положения настоящего Договора».
Каждая из сторон вольна трактовать самостоятельно вопрос о том, что именно понимать под подрывом с помощью стратегических оборонительных вооружений. А поскольку никаких санкций за нарушение этой увязки договор не предусматривает, то единственным возможным ответом той стороны, которая сочтет, что ее интересы были ущемлены «чрезмерным» развитием ПРО партнера, может стать только выход из договора. Такую возможность договор предусматривает, причем уведомление о выходе из договора подается за три месяца до того, как данная сторона перестанет считать себя связанной данным договором.
Чтобы усилить значение, которое Россия придает взаимосвязи между СНВ и ПРО, предваряя подписание договора, глава российского МИДа Сергей Лавров заявил накануне, что "Россия имеет право выйти из Договора о стратегических наступательных вооружений, если количественное и качественное наращивание стратегической противоракетной обороны США будет оказывать существенное влияние на эффективность российских стратегических ядерных сил". О том же говорил и Дмитрий Медведев на церемонии подписания договора.
В одностороннем заявлении России, принятом при подписании договора, говорится, что "договор между РФ и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, подписанный в городе Прага 8 апреля 2010 года может действовать и быть жизнеспособным только в условиях, когда нет качественного и количественного наращивания возможностей систем противоракетной обороны США".
Однако данное заявление носит исключительно пропагандистский характер, поскольку юридически обязывающей конкретики, требующей от США испрашивать разрешения России на очередные шаги в развертывании стратегической ПРО, в тексте договора нет. А право России выйти из договора текст, как мы уже отметили, предусматривает, но это нормальное условие для любого международного договора, и ничего экстраординарного в этом пункте нет. Есть только один пункт, согласно которому «каждая из Сторон не переоборудует и не использует пусковые установки МБР и пусковые установки БРПЛ для размещения в них противоракет». Однако этот пункт никаких реальных препятствий для создания ПРО не создаст.
Слова же Обамы о возможной совместной работе с Россией над ПРО – это всего лишь жест дипломатической вежливости. И совершенно невероятно, чтобы в ближайшие 10 лет, в течение которых будет действовать договор, Россия рискнула бы выйти из него. Ведь у нее нет ни финансовых, ни технологических средств для развертывания новой гонки стратегических наступательных вооружений. Поэтому американская сторона при подписании договора совершенно спокойно заявила, что США "намерены продолжать разработку и развертывание систем противоракетной обороны в интересах обороны страны".
По сути, это заявление также лишено практического смысла и должно лишь продемонстрировать американской и мировой общественности, что американская сторона не пошла ни на какие уступки в вопросе о ПРО. Ведь и российские, и американские эксперты согласны в том, что на протяжении следующего десятилетия развитие американской стратегической ПРО никоим образом не создаст угрозу стратегическому ядерному потенциалу России. Чисто теоретически можно допустить, что лет так через 30 или 50, или даже 100 появятся, наконец, такие технологии, которые вдруг позволят создать такую систему стратегической ПРО, которая позволит одновременно эффективно перехватывать многие сотни ядерных боеголовок или их носителей. Однако до этого времени нынешний договор по СНВ еще должен быть многократно продлен (в тексте договора предусмотрена возможность его автоматического продления).
Но то, что договор СНВ на протяжении хотя бы 30 лет просуществует в нынешнем виде и не потребуется заключения нового договора, существуют очень большие сомнения. Ведь 30 лет спустя военно-политическая обстановка в мире может поменяться коренным образом. Среди прочего, может принципиально измениться характер угроз безопасности как для России, так и для США, что автоматически сделает нынешний договор СНВ устаревшим и потребует заключение нового соглашения по стратегическим наступательным вооружениям. Но, повторяю, все это – рассуждения чисто теоретического свойства.
Практически же заключение нового договора по СНВ стало важнейшим символическим шагом в нынешней перезагрузке российско-американских отношений. Для администрации Барака Обамы данный договор является важным внешнеполитическим успехом, который, как надеется американский президент, поможет ему и в напряженной внутриполитической борьбе за проведение социальных реформ.
России же договор по СНВ дает подтверждение ракетно-ядерного паритета с США и гарантирует, что США не собирается этот паритет нарушать. Главная же уступка со стороны России, позволившая заключить достаточно выгодный для нее договор по СНВ, заключается, по всей видимости, в согласии поддержать новые, более жесткие санкции против Ирана в связи с ядерной программой последнего. Особенно характерно то, что Обама и Медведев в Праге согласились, что Иран должен понести ответственность за свой отказ сотрудничать с мировым сообществом по своей ядерной программе.
Медведев прямо заявил, что вопрос об иранской ядерной программе может быть вновь рассмотрен в Совете Безопасности ООН. Подобная формулировка подразумевает, что Россия поддержит в Совбезе предлагаемые США и Евросоюзом санкции против Ирана и, во всяком случае, не будет продавать Тегерану серьезные вооружения, вроде новейших систем ПВО. Вероятно, ближайшее будущее покажет, полностью ли оправдался американский расчет на российскую поддержку в решении проблемы ядерной программы Ирана.