От редакции. Степень насилия в нашей стране, к сожалению, не идет на спад. Хотя казалось бы все должно было быть иначе. За ликвидацией «приморских партизан» последовала ликвидация исламского подполья в Башкирии. Об успешных спецоперациях на Северном Кавказе отечественные СМИ рапортуют едва ли не ежедневно. Однако, до спокойствия в нашей стране еще достаточно далеко. На прошлой неделе было опубликовано «последнее видеообращение» «приморских партизан», а сегодня террорист-смертник взорвал себя в здании парламента Чечни. Политическое насилие постепенно становится элементом повседневности российского общества и формой решения конфликтных ситуаций. Очевидно, что данной тенденции необходимо каким-либо образом поставить заслон.
* * *
Недавно появившийся в сети видеоролик обращения приморских партизан заставляет вновь обратиться к феномену, имевшему место в начале лета 2010 года. Весьма сложно подобрать определение происшествию в Приморском крае. Формально это дерзкое преступление, совершенное группой молодых людей против сотрудников правоохранительных органов. Но из-за отсутствия конкретных мотивов у подозреваемых, а также содержания их обращений и показаний, появилась возможность представить эту проблему в ином свете. Благодаря активной работе СМИ, блоггеров и различных интернет-сообществ, «приморская история» приобрела впечатляющий размах, а ее действующие лица превратились в национальных героев, ведущих борьбу «против», а вот против чего – это как кому больше нравится.
Утверждалось, что борьба «партизан» направлена непосредственно против коррупции в органах МВД, но тогда не совсем понятно, как подобные методы могли способствовать достижению намеченной цели. Другой причиной, подтолкнувшей молодых людей к совершению преступных действий, можно считать стремление привлечь внимание общественности к милицейскому произволу, от которого якобы они пострадали. По сообщениям газеты «Газета», изначально в отделение приморского УВД поступали анонимные письма с угрозами, призывающими прекратить противоправные действия против населения, но только после того, как никаких ответных действий со стороны правоохранительных органов не последовало, была применена сила. Сами же «партизаны» не противопоставляли свои действия каким-либо определенным силовым структурам. Они действовали против «оккупационного режима» в целом, который для них символизировал нынешний государственный строй.
Подводя некоторый итог вышесказанному, да и вообще всему, что освещалось СМИ на данную тему, можно с уверенностью говорить о трех вещах: во-первых, было совершено преступление против сотрудников МВД; во-вторых, оно активно освещалось прессой и, в-третьих, результатом всего этого стало положительное отношение общественности к преступникам, нарушившим закон. А далее следует ряд всем известных вопросов, всегда сопровождающих подобные события: «С какой целью это было сделано?», «Кто прав, а кто виноват?» и самый любимый «Кто за этим стоит и кому все это выгодно?». Но оставим в стороне столь риторические вопросы, и так достаточно освещенные в прессе, и сосредоточим внимание на некоторых тонкостях, связанных с этой историей.
Прямо в точку
«Приморские партизаны» ‑ звучит, не правда ли? Сейчас уже не разберешь, кто первый их так окрестил, но подобное определение пришлось по вкусу. Оно было принято единогласно и повсеместно, поскольку, как говориться, попало в самую точку. Для уха российского человека слово «партизан» звучит гордо и благородно, сразу вспоминается святое прошлое: Отечественная война 1812 года и Великая Отечественная война 1941-1945 годов, народные герои, зачастую мученически погибшие или впоследствии несправедливо осужденные властью, но все также трепетно оберегающие честь своей Родины. Согласитесь, аналогия поразительная, ведь именно в таком свете представлены «приморские партизаны», но стоит поменять звучное слово «партизан» на «террорист» или «борец за справедливость» и тут же картинка рушится. Еще Гоголь в «Мертвых душах» указывал на эту удивительную способность русского человека, на редкость точно давать прозвища, да так, что потом долго «не отмоешься», хотя в нашем случае это выгодно всем. Поэтому, возможно, это еще один аргумент в пользу организованной «информационной войны» против правоохранительных органов или установленной власти.
Но действительно ли гордое название «партизаны» так подходит банде преступников, совершающих вооруженные набеги на милицейские посты и патрули, пусть даже и ради некой всеобще благой цели? Рассматривая этот вопрос, можно сослаться на работу известного немецкого правоведа Карла Шмитта «Теория партизана».
По его мнению, партизанство как явление, появилось в самом начале XIX века в Испании, и не имело ничего общего с современной трактовкой этого понятия. Партизанский отряд находился либо вне закона, либо являлся действующей легитимной боевой единицей ‑ tertium non datur. Но по мере того, как влияние партизанского фактора в различных боевых действиях начинало играть все более и более весомую роль, появилась необходимость узаконить или, наоборот, официально запретить подобные действия. Данный вопрос до сих пор однозначно не решен в мировом правоведении, именно поэтому Шмитт в своей работе уделяет ему столько внимания. И хотя в своей книге немецкий юрист приводит весьма общие рассуждения о партизанстве, даже их можно успешно сопоставить с событиями в Приморье.
Безусловно, отряд Муромцева не требует никакой легитимности. Его участники изначально позиционировали себя как герои, действующие во благо народа, но уже обреченные на смерть или заключение. Но факт остается фактом: общественность считает, что их цели, каким бы они ни были, оправдывают средства, то есть террор. Это и есть одна из главных проблем «партизанства» как феномена. Террор, жестокость, насилие, – на все это добровольно идут люди, становящиеся партизанам. Они понимают, что против них будут приняты жесткие и, зачастую, жестокие меры, так как они вне системы, но в ответ они получают право действовать точно таким же образом, достигая поставленных целей. В этом плане ситуация в Приморье показательна, а сравнение с ней более или менее уместно: «партизаны» осмысленно шли на жестокость, чтобы добиться поставленной цели, и это вызвало симпатию общественности, так как цель эта была весьма благородная и близкая этой самой общественности.
Стать партизаном
Чрезвычайно интересным представляется изначальный смысл понятия «партизан», которое этимологически произошло от слова партия, что отсылает к очень важной составляющей, характеризующей «партизанство» как явление, а именно партийности. Это значит, что партизан никогда не действует исключительно в корыстных целях, и это отличает его от простого бандита. В его устремлениях должна присутствовать более высокая идея, или даже идеология, стоящая выше простого удовлетворения материальных нужд. Поэтому, хотя мы и говорим о том, что «партизанство» не признается «системой», оно все же стремится либо изменить ее, либо разрушить, построив при этом новую «систему». В противном случае, «система» просто раздавит «партизанство».
Однако у партизан в их борьбе с системой существует определенное преимущество – это повышенная мобильность. Именно ею и отличалась группа Муромцева. В данном случае решающей роли не играет фактор быстрого перемещения, хотя он и присутствует, но наиболее важна, так скажем, «социальная мобильность», которой обладала его банда. Ведь группа партизан появилась буквально из ничего на территории, которая целиком и полностью контролировалась силовыми структурами. Таким образом, было продемонстрировано, что существует реальная возможность организовывать полувоенные организации практически в любом регионе страны, привлекая в них гражданских лиц, достаточно лишь найти подходящий повод и средства.
И такой повод был найден: идея борьбы против власти и коррупции, провозглашенная в качестве мотива преступных действий. Во многом благодаря этому история налетчиков приобрела в глазах общественности чуть ли не романтический характер. Конечно, вряд ли можно говорить о какой-то революционной подоплеке дела, так как масштаб все-таки не тот, и, тем не менее, некоторые СМИ утверждают, что после этого случая было совершенно еще несколько нападений на сотрудников МВД.
Так же не совсем ясно, откуда появились именно такие благородные намерения у простых деревенских ребят. Действительно ли грубое обращение милиции могло породить такие высокие чувства, а не простую, грубую, корыстную месть, и не является ли так называемое «робингудство» эфемерной фантазией прессы, а вовсе не настоящим качеством «партизан». Этот вопрос открыт, и упирается все в те же: «Кто за этим стоит?» и «Кому это выгодно?».
Почему не партизаны
Партизан – это, прежде всего, «профессиональный революционер», в совершенстве владеющий всеми навыками своей профессии. Учитывая данный факт, вряд ли группу молодых людей можно назвать профессионалами, пусть даже среди них и был бывший сотрудник спецназа. Их действия не были ни целенаправленными, ни систематичными, а их личное отношение к своим действиям носит пораженческий характер. Они изначально не верят в свою победу, хотя и пытаются что-то изменить. Именно этот факт позволяет считать их поступок необдуманным, возможно, даже безумным. Цели, которые были заявлены, не идут ни в какое сравнение со средствами, то есть реальной деятельностью «партизан», потому как масштабы просто не сопоставим. Все это выглядит детской игрой, хлопушкой, которая, громко и ярко взорвавшись, тут же исчезла, не оставив и следа.
Кроме того, не терпит никакой критики организация или структура приморской группировки, а точнее бросается в глаза полное ее отсутствие. А ведь партизанское формирование должно в основе своей содержать мощную структуру, которая способна противопоставить себя «системе», если же такой структуры нет, то происходит то, что произошло в Приморье, а именно бесславное поражение «партизан». Эта изначальная неорганизованность обрекает на провал любое подобное «предприятие». Отсюда снова возникает ряд вопросов: зачем все это было устроено? Чем в действительности руководствовались эти люди? На что они рассчитывали?
Имея структуру, партизанская организация должна также иметь средства для реализации поставленных целей, иначе их деятельность не возымеет никакого успеха. Поэтому необходима финансовая поддержка со стороны, о чем также уже упоминалось. Но насчет средств в данном случае ответить однозначно нельзя. Непонятно, какова была на самом деле материальная подоплека этого дела, и был ли кто-то, кто заранее спланировал и профинансировал всю операцию, или же это всего на всего удачное стечение обстоятельств, свидетелями которых стала широкая публика? Точного ответа на этот вопрос нет ни у кого.