Русский Журнал: Считаете ли вы нужным и возможным диалог между представителями Церкви и искусства? Между кем и в какой форме может вестись этот диалог?
Иеромонах Григорий: Понятие диалога применимо только к тому искусству, которое мыслит себя
независимо от Церкви (ведь есть еще и искусство церковное, о котором
в данном случае речь не идет). Такой диалог нужен и необходим, а его
методы должны соответствовать его цели. Цель - для Церкви -
научиться говорить на современном языке, все время обновляющемся;
только в таком, постоянно ведущемся, диалоге со светской культурой
Церковь может "выучивать" язык нецерковной современности. Это путь
наших святых отцов, и другого пути быть не может. Что касается
культуры, то она как целое в таком диалоге не очень заинтересована:
конечно, ей интересно обогатиться через контакт с христианской
цивилизацией... но ведь и через японскую или китайскую цивилизацию
тоже интересно. Поэтому я бы сказал, что светская культура
заинтересована, но не слишком сильно: есть много интересных диковинок
и помимо Церкви.
Но зато в диалоге с Церковью заинтересованы лично многие творцы этой
самой светской культуры. Это происходит просто потому, что даже творцы
светской культуры могут быть нормальными людьми с нормальными - а не
только извращенными - человеческими запросами, которые, в конечном
итоге, сводятся к спасению души.
РЖ: Налицо сознательное нагнетание конфликта. Кому и зачем это нужно?
Иеромонах Григорий: Нагнетание есть, но только не со стороны Церкви
(которая есть предмет веры; о ней говорится в Символе Веры), а со стороны той или иной церковной организации
с теми или иными проявлениями светской культуры. Например, это
практиковалось при советской власти, когда КГБ не допускало
поступления в духовные академии людей с высшим светским образованием:
советской власти нужно было загнать религию в гетто, для чего был
необходим в том числе и культурный барьер. Последствия такой кадровой
политики мы имеем сегодня, когда корпоративная солидарность
преподавателей старой формации не допускает нынешние духовные академии
хотя бы приблизиться к светским вузам по уровню образования.
Если же говорить о
современных реалиях, то конфликт "церкви" (нарочно беру это слово в
кавычки) и светской культуры пытаются раздувать разные политические
радикалы из самой же "церковной" среды. Это ответ на вопрос, "кому
это надо". Впрочем, он очевиден, так как персоналии всяких погромщиков и
тех, кто явно их одобряет, известны. Более интересен вопрос о целях
подобных акций "церковного" противостояния культуре.
На уровне "исполнителей" здесь тоже нет ничего особенного: во всякой
среде, в "церковной" в том числе, находятся молодые люди, которым
нужно дать какое-нибудь дело, приносящее славу и имеющее хотя бы
видимость опасного. Но, понятно, не такие люди это организовывают,
предоставляют идеологию, информационную поддержку и т.д. Это
те активисты РПЦ МП, которые хотят либо всерьез, либо
хотя бы для вида представить церковную организацию, возглавляемую
Московской патриархией, чем-то значимым политически. Таким образом,
нынешняя шумиха вокруг конфликтов "церкви" с "культурой" - это
попытка молодых, но претенциозных политиков выбиться в люди на
православной волне. На мой взгляд, попытка бесперспективная: волна
накатит и отхлынет, а на песке останутся лишь гниющие водоросли - с
характерным запахом.
РЖ: Какой вы видите выход из сложившейся ситуации?
Иеромонах Григорий: В свете вышесказанного я не вижу никакой особенной "ситуации". Есть
только пиар-акции, за которыми стоит много амбиций, но совсем никакого
конструктива. Никакие пиар-ходы не могут переменить нашего общества, в
котором место религии - вполне определенное: между Дедом Морозом и
Днем св. Валентина. Массовые акции гражданского неповиновения под
христианскими лозунгами нашему времени не даны. Может быть, это и
плохо, но, по крайней мере, дает нашему обществу иммунитет против
молодых нахалов от православия.