Корабль уродов! Где твой штурвал и снасть?
Я так боюсь упасть
В морскую воду:
Корабль уродов! Что ты готовишь мне?
Гибель в морской волне
Или свободу?
Б.Б.Гребенщиков
На исходе первого года после бесланской трагедии радикально изменилась основная парадигма политического противостояния в России. Еще совсем недавно оппозиция прежде всего обвиняла власть в неэффективности, в неправильно выбранном курсе, в защите интересов олигархов (чекистов, американцев - нужное подчеркнуть). Президента уличали в кадровой неразборчивости, премьера - в политической невнятности. Как вдруг стало сразу ясно, что главное - другое: противостояние хороших и плохих. Внезапно система оценок происходящего приобрела характер морально-нравственного суда.
Хорошая партия наших
В информационном поле СМИ, в комментариях как "оппозиционных", так и лояльных или нейтральных комментаторов возобладали сильные морально-этические оценки. Оппонентам предъявляются прежде всего моральные претензии. "Антипутинская легенда", которую сколачивали и отлаживали на протяжении всей второй половины минувшего политического сезона, однозначно предстала в "нравственном ореоле".: Президента и его окружение обвиняют прежде всего в том, что они "плохие парни" - а все остальные претензии (политические, экономические, юридические) подверстываются под это.
В дни бесланской годовщины была предпринята попытка предельно обострить - используя неограниченный эмоциональный ресурс темы - моральную составляющую претензий к власти в целом и к Путину в частности. Чуть ли не более существенными, чем обвинения в гибели детей и в стрельбе по школе из огнеметов, стали обвинения в нарушении этикета и в несвоевременном приглашении "матерей Беслана" в Кремль.
Подобная тенденция характерна и предсказуема для процессов самопроизвольной или управляемой эскалации протестных настроений в обществе, в котором информационно-политическая элита в течение длительного времени демонстрирует моральный релятивизм, в котором морально-этические критерии на время "обнуляются" и признаются демонстративными, неискренними и лживыми. С подобной ситуацией мы сталкивались не раз: в СССР в 1990-91 гг., в Грузии накануне 2003 г., на Украине в 2004 г. Обычно при этом в правящей команде отсутствуют "моральные авторитеты" - фигуры, которые могут восприниматься в качестве "хороших парней" если не большинством, то хотя бы социально значимым меньшинством населения. Речь идет - на всякий случай уточним - не о фактической оценке, а о текущих и переменных характеристиках. Такими - "хорошими" (честными, искренними, не корыстными, самоотверженными и др.) были для очень многих (пусть и только для своих, для меньшинства): в 1988-92 гг.- Ельцин, в 1989-90 гг. - "межрегионалы", в 1990-91 гг. - "демороссы", в 1992 г. - Гайдар, в 1996 г. - Чубайс, Лебедь и Шахрай, в 1998-99 гг. - Примаков, в 1999 г. - Шойгу. На этапе морального релятивизма во власти "хорошие парни" из власти либо уходят, либо - в лучшем случае - остаются на правах "наших сукиных детей" ("меньшего зла").
Сегодня единственным моральным авторитетом во власти (и поэтому главной целью моральной дискредитации) остается Путин. Зато в его окружении - с точки зрения мифа, который в отличие от ситуации с самим Путиным практически возобладал в общественном мнении, - действуют либо откровенно "плохие парни" (Сечин, Устинов, отчасти Сурков), либо "циники" (Сурков, Медведев), либо - неумехи и неудачники (Фрадков, Соколов, Фурсенко, Зурабов, Кудрин, Греф), либо - "глупые парни", "андроиды" (Фрадков, Миронов, Грызлов). В отношении очень немногих персонажей, которых продолжают воспринимать позитивно (Козак, Жуков, отчасти Шойгу), пытаются соорудить другой миф - о "белых воронах", людях "не из этой власти". Интересно, что в отношении движения "Наши" прежде всего используются характеристики, дискредитирующие название - так, "Эхо Москвы", обычно соблюдающее видимость объективности в стилистике подачи новостей, это движение упоминает практически всегда как "движение так называемые "Наши".
Все это готовит в общественном сознании эффект катарсиса - "а король-то голый" - обязательно предшествующий кристаллизации массовых протестных настроений и их переходу в стадию гражданского неповиновения, способного привести к распаду власти, к "оранжевой революции" того или иного цвета. Именно через такой "катарсис" проходили все европейские "бархатные революции", начиная с 1989 г., именно он становился точкой переформатирования общественно-политического процесса. Точкой, после которой возникает массовая ксенофобия в отношении власти как "плохой" и "чужой", а оппозиция перестает восприниматься как независимая политическая сущность, превращаясь в привлекательный бренд, с которым принято самоидентифицироваться - если не для большинства, то для активного и влиятельного меньшинства населения. В объединение "своих" в аморфную структуру, которая подает себя как "хорошая партия наших", абстрагируясь от мелочей (вроде политических программ и бизнес-интересов).
Русский дом терпимости
Вот почему совершенно логичным выглядит сведение в единую систему таких персонажей, как Доренко, Киселев, Латынина и Проханов, формирование "временного блока" с участием КПРФ, "Яблока", "Комитета 2008", "Родины", НБП и др. по принципу "моральной оппозиции". Вот почему в сборнике "Наше светлое будущее, или Путин навсегда" (М., 2004, составитель Алексей Мельников, основные авторы: Андрей Пионтковский, Борис Вишневский, Дмитрий Фурман, Виктор Шендерович и др.) не только призывают " раз и навсегда прекратить разговоры о "диалоге" и "конструктивном сотрудничестве" с "либералами из правительства" и " прекратить искать положительные моменты в политике президента", но и публикуют список оппозиционных организаций, в которые можно " обратиться за помощью или для сотрудничества", во главе которого - "Яблоко", СПС и КПРФ.
В рамках такого "сердечного согласия" обозначается феномен абсолютной толерантности, который нельзя трактовать иначе как тотальный имморализм.
В еженедельную линейку "Эха Москвы" легко встроился лидер "духовной оппозиции" Александр Проханов. Вместе с лидерами "Яблока" и прогрессивными журналистами, борцами за свободу слова, путинский режим клеймит за антидемократизм депутат-коммунист Виктор Илюхин. Зюганов давно и совершено легально присутствует в демократических СМИ как лидер системной, цивилизованной и демократической оппозиции "режиму". Единым фронтом против "плохих" выстраиваются Сергей Митрохин и Эдуард Лимонов, Ирина Хакамада и Иван Мельников, Иван Стариков и Сергей Глазьев. Особенно забавно слышать, как возбудитель уголовного дела против Горбачева за развал СССР, видный борец с сионизмом прокурор Илюхин ностальгически вспоминает о ельцинских временах как о временах, когда режим хотя и был антинародным, но не подавлял свободу слова и демократию.
Кстати, о свободе слова. " Если в Кремль сядет русский, то непременно будут закрыты, к примеру, "Известия" - таков закон этой войны, а 'свобода слова' тут ни при чем, вернее, это и есть 'свобода слова' в условиях национально-освободительной борьбы, а все иное - ложь и провокация", - так писала возглавляемая богемным и харизматичным носителем "особого мнения" Эха Москвы Прохановым газета "Завтра" 28 октября 1998 г. Ложь и провокация - и все обвинения в адрес лево-патриотических союзников Каспарова, Явлинского и Немцова по борьбе с путинским режимом в каком-то там антисемитизме: " Коммунисты ничего общего с антисемитизмом не имеют и не собираются возрождать пресловутый пятый пункт, а вопросы, которые деликатно ставит Зюганов, резче ставит Илюхин и с солдатской прямотой ставит генерал Макашов, - серьезные социально-политические вопросы, настолько серьезные, что игнорировать их невозможно" ("Советская Россия" от 2 марта 1999 г.). Напомним, что генерал Макашов с солдатской прямотой ставил вопрос о необходимости отправлять жидов на тот свет по списку, за что был несправедливо оболган "демократами" и справедливо защищен любимым собеседником Матвея Ганапольского и Сергея Бунтмана Прохановым в следующих звенящих строках: " Вся воющая, лающая, чирикающая толпа долгоносиков, ушанов и чешуйчатокрылых... Все трупоеды и черви... вся эта босхианская нечисть кинулась на русского генерала... Словно власть в стране захватила огромная каракатица, выдавливала из себя черную жижу. Выкатили посередь Москвы огромную желтую звезду. Поставили рядом посла Израиля. Подводили каждого под присягу, проверяя на верность Владыке... Генерал выстоял. К нему через горы и реки тянутся с рукопожатиями миллионы людей" (из статьи Проханова "Генерал Макашов и политическая падаль" в газете "Завтра" от 18 ноября 1998 г.).
В принципе, "борцы за свободу слова" очень любят цитировать Вольтера - про готовность отдать жизнь за право Проханова говорить что ему вздумается. И верно,: толерантность не должна знать границ. Пусть господа Митрохин, Немцов, Каспаров, Невзлин и кто там еще по списку генерала Макашова отдадут жизнь за право Проханова и его газеты абсолютно свободно говорить о том, что " политики-евреи стали главными организаторами нынешнего погрома России... Нынешняя власть - еврейская и потому именно она такая осатанелая..." ("Завтра", 13 января 1999 г.), равно как и о том, что " Россия лишается крови, как мученица в концлагере... Эстонский хирург пересаживает почку голодного русского больному еврею..." ("Завтра", 6 февраля 1998 г. - передовица, по стилю - Проханов).
"Русский дом терпимости" образца 2005 г. системно воспроизводит традиционную технологию "широкого народного фронта", отработанную коммунистами и иными любителями свободы в совершенстве. В нынешних союзниках-демократах их полностью устраивает главное - та самая (" раз и навсегда прекратить разговоры") принципиальная установка на бескомпромиссность, на признание врага (власти) несовместимым с жизнью, в общем - война на уничтожение ("Банду Ельцина под суд", "Украина без Кучмы", "Россия без Путина", далее везде). Готовность власти к компромиссу - как это было при Ельцине - возбуждает в них азарт кровавой травли, призывы к судам и казням (" Кстати, и этот год <1937> ... становится нам все яснее. Было за что тогда некоторых карать... Пора изобрести действенную вакцину против либерального туберкулеза! Пора ликвидировать очаги заражения!.. Ибо теперь стало еще яснее: или они - нас, или мы - их". "Завтра", 5 ноября 1998 г.). Попытка власти постоять за себя легко превращает "носителей либерального туберкулеза" во временных попутчиков, тех самых классово близких, которых можно будет переименовать в классово чуждых немного позже, после победы демократии над авторитарным режимом.
Интеллигенция и революция
Следует, впрочем, отметить, что противопоставлять соратников по "Дому терпимости" друг другу с классовой точки зрения вряд ли оправдано.
В каком-то плане - если отвлечься от красивых ассоциаций и коннотаций - на самом деле все они не просто классово близки, они - одноклассники, продолжающие давнюю историческую традицию.
Если пристально посмотреть на русскую историю, можно увидеть, что это история сменяющих друг друга самозванческих проектов, когда разные символы, наименования и политические самообозначения оказываются всего лишь псевдонимами маргинальной, никого не представляющей группы узурпаторов власти.
Начиная со славных "смутных времен" ("поляки и казаки, казаки и поляки:") к власти прорывались группы, узурпировавшие право на власть: "природного царя" (оба самозванца), "русского народа" (дворцовые перевороты XVIII века против засилья немцев), "православия-самодержавия-народности" (николаевская жандармская бюрократия), "Константина и Конституции" (декабристы), крестьянского большинства (народовольцы), пролетариата (большевики).
И только в замутненных марксизмом трудах Джиласа и Восленского впервые промелькнула мысль о том, что реальным обладателем власти в тоталитарном государстве выступает - если подойти к вопросу именно по-марксистски, с классовым анализом - вовсе не "пролетариат" (тем более в союзе с "крестьянством"), а бесправная и вынесенная за скобки "прослойка", "интеллигенция", которая в советских анкетах именовалась невзрачным словом "служащие".
То, о чем едва не проговорился на XII съезде ВКП(б) Зиновьев (тезис о "диктатуре партии"), то, что оставалось главным секретом советской власти - это тот факт, что власть советов была формой диктатуры интеллигенции, выступавшей под псевдонимом "пролетариат".
Естественно, как и во всяком классовом государстве, основные конфликты возникали внутри правящего класса. А поскольку факт реального господства интеллигенции тщательно утаивался, создавалась иллюзия того, что именно интеллигенция - главный враг тоталитарного режима (по составу основных, наиболее значимых и известных, жертв). Если бы царский режим был столь же конспиративен, то главным его врагом и одновременно жертвой могли бы преспокойно объявить себя дворяне:
Так или иначе, совершенно естественно, что попытки трансформации системы власти в стране, начатые на рубеже 90-х гг. и породившие поначалу мощное политическое сопротивление (одно время именовавшееся "номенклатурным реваншем"), не могли на определенном этапе не привести к расширению зоны единства интересов "реваншистов" за пределы круга бывших "партократов" и их наследников. На наших глазах "интеллигенция" все более откровенно смыкается с коммунистами и нацистами, пытаясь восстановить свое привилегированное положение при власти - будь то в качестве ее эксклюзивных носителей, будь то в качестве признанных диссидентов и оппонентов.
Более объемной и неоднозначной предстает в этой ситуации и "антиинтеллигентская" природа действующей власти. С одной стороны, в результате низкого качественного уровня своего кадрового ресурса и поддаваясь на провокации оппонентов, власть легко встраивается в модель "авторитаризма, тирании и притеснения гражданских свобод", самостоятельно формируя и легитимизируя список "жертв режима". С другой стороны, общий вектор преобразований в России на протяжении последних пятнадцати лет остается направленным в сторону преодоления сектантского, самозванческого принципа формирования власти, в сторону от модели "демократического соревнования" (или революционной борьбы) за право формировать свой кастово-номенклатурный режим. Поэтому борьба "объединенной интеллигенции" (от Проханова и Макашова до Явлинского и Гозмана) против власти приобретает ожесточенный, воистину классовый, характер.
Корабль уродов
Объективной причиной устойчивости ситуации в стране оказывается поэтому сам по себе откровенно маргинальный, морально и интеллектуально несостоятельный "оппозиционный союз". Слишком уж очевиден запредельно низкий моральный уровень тех, кто объявляет нравственными ориентирами страны деятелей из ряда Березовского, Невзлина и Касьянова, кто сооружает и использует в качестве PR -ресурса комитет "Матери Беслана" (характерно: история о том, кто, как и для чего манипулировал с самого начала группой несчастных женщин, была довольно давно и хорошо известна в "экспертном сообществе", но - кроме одного довольно неудачного выпада "1 канала" - оставалась под защитой корпоративного табу). Не случайно фантастический по своей мерзости сюжет с паранормальным подонком по имени "Грабовой" вызвал в рядах "оппозиционеров" такую панику и такое истовое желание немедленно перевести стрелки на "происки Кремля": слишком уж генетически родственными и разоблачительно похожими друг на друга оказываются методы гробовщика-"воскресителя" и системных администраторов "Правды Беслана", использующих бесланских матерей в качестве информационного повода и размещального ресурса.
Разумеется, рассчитывать на то, что моральная несостоятельность оппозиции не позволит ей выйти в нравственные лидеры общества, не приходится.
Летом 2004 г. многие наблюдатели всерьез не верили в то, что "мессия" Ющенко, "пассионария" Тимошенко и кристальной чистоты и честности политический деятель Порошенко действительно смогут увлечь за собой избирателей в качестве воплощения лозунга "Разом нас багато, нас нэ подолаты". Представлялось, что невозможно позиционировать в качестве "народного сопротивления" сляпанный на живую нитку блок корыстных, нечистоплотных, ненавидящих друг друга "новых украинских", "левых", "правых" и недавно отстраненных от власти экс-кучмистов. Казалось бы, все было предельно наглядно, очевидно (это и порождает сегодня чрезмерное злорадство некоторых комментаторов). Но процессы массовой истеризации устроены сложнее, они нелинейны - особенно под мощным информационно-политическим давлением.
И если приемлемых кандидатов в моральные лидеры нации у создающейся оппозиционной клаки не найдется, то остается достаточно простой и эффективный путь - последовательного повышения градуса массовой истерии до такого уровня, чтобы в своей ненависти к "злочынной владе" публика была готова произвести в "хорошие парни" кого угодно - хоть Макашова с Касьяновым, хоть Сергея Ковалева с Прохановым, хоть Явлинского с Басаевым.
Тем более что крайняя усталость общества от отсутствия моральных ориентиров, от невозможности выделить и поддержать что-то безусловно "хорошее" в окружающей жизни и кого-то безусловно "хорошего" во власти понижает устойчивость массового сознания к манипуляциям и прессингу.
И совершено не очевидно, что вынужденный в такой ситуации в одиночку отстаивать моральную состоятельность всей российской системы власти Путин продержится долго.