Как любое "знаковое" событие, акция "ПР" и последующее развитие событий стали пробой общественного сознания. Оказалось, что тонкий слой "православного возрождения" покрывает прежний, воспитанный в поколениях менталитет "строителя коммунизма".
Мне достаточно дописать любую из трех песен, которые я дописал до половины, чтобы вообще у вас все поменялось. Но я этого не могу сделать, потому что не знаю, в какую сторону их дописывать.
Пуссирайтгейт достает Запад не только одним фактом, что кто-то сделал что-то вызывающее в каком-то храме в России, и их за это то ли адекватно, то ли неадекватно наказали, а еще и многими зашифрованными и сопутствующими смыслами.
Богородица плачет в эти минуты. Она плачет над радостно хохочущим за портьерой Путиным, над судьей Сыровой, над "оскорбленными православными экспертами", над Патриархом Кириллом, которой продолжает бодро бубнить свою моральную риторику в зарубежном турне.
Проблема группы в том, что фон не был согласован с правообладателем. Лексическая часть тоже. Слово "молебен", например. Да и обращение к Богородице через голову законного посредника также, безусловно, является нарушением.
Ужас в том, что государственное обвинение хочет судить Пусси Райот не как "экологов у атомной станции", а как "шахидов". Государственное обвинение предлагает им такой же срок, как участникам кавказских боевых имаматов.
Поскольку этот ужас с Пусси Райот тянется и тянется – а к нему подматывается еще и куча выбрасываемых в социальные медиа омерзительных артефактов, - то все теперь задумываются: а кто же та могущественная инстанция, которая с такой настойчивостью губит патриарха Кирилла?
Совсем не важно, что у "Войны" и пусечек вместо "Капитала" и "Ста лет одиночества" – примитивно нарисованный член и не менее примитивно исполненный матлот. Идиотизм деревенской жизни, перенесенный в мегаполис. Важно, что хоть что-то придумали, в отличие от левеньких. Достаточно, чтобы стать у левеньких героями.
Сон праведника суровая проза жизни не тревожит. Жалеть, вообще, легко. И приятно. Цены на это удовольствие более чем доступные. В конце концов, можно, вообще, ничего никуда не носить. Просто сидеть и жалеть. И с каждой минутой относиться к себе всё лучше и лучше.
Исторически Церковь оказалась в сложной ситуации. Связь времен распалась на время советской власти, а теперь возрождающаяся Церковь обнаруживает, что требования эпохи сплошь и рядом противоречат традиции.