"Русский журнал": Традиционно европейское направление являлось приоритетным во внешней политике России. Что происходит сейчас на этом направлении?
Михаил Троицкий: Для России европейское направление, а именно ее отношения с ЕС, остается приоритетным. Европа для России только расширяется с расширением ЕС. Так что отношения с ЕС с экономической да и, пожалуй, с дипломатической точки зрения - самая насыщенная сфера российских внешних отношений.
В этих отношениях присутствует тесная экономическая взаимозависимость. Можно сравнить отношения Россия - ЕС с отношениями России и США. Во втором случае практически нет экономической взаимозависимости: Россия не поставляет в США энергоресурсы, торговля находится на минимуме, и вообще вся повестка отношений России с США на сегодняшний день бессодержательна. В отношениях между Россией и США наступил как минимум упадок, если не сказать кризис. В отношениях же с ЕС присутствует если не кризис, то некоторое обострение, которое, что удивительно, происходит на фоне тесной экономической взаимозависимости России и ЕС.
Это, на самом деле, странный контраст - отсутствие экономической взаимозависимости между Россией и США и ее наличие в отношениях с ЕС. При том, что состояние этих отношения примерно одинаковое.
РЖ: Россия пытается наладить контакт с Европой как в рамках отношений с ЕС, то есть посредством многосторонних договоров, так и посредством двусторонних отношений. Какой способ наиболее эффективен для России?
М.Т.: И тот и другой способ необходим для России. В ЕС все большее и большее число вопросов переходит в компетенцию наднациональных органов, в первую очередь Европейской комиссии. Поэтому Россия не может уклониться от того, чтобы строить свои отношения в таких сферах как, например, импорт продукции сельского хозяйства, через Брюссель, то есть через Европейскую комиссию.
Но вопросы энергетического экспорта не входят в сферу компетенции наднациональных органов ЕС. И здесь Россия в течение последних лет весьма эффективно использовала свои особые двусторонние отношения с такими крупными европейскими импортерами энергоресурсов, как Германия или Франция.
Поэтому для России важны как двусторонние отношения со странами Европы, так и отношения с наднациональными органами ЕС. Нужно просто четко понимать, кто за какую сферу отношений внутри ЕС несет ответственность.
РЖ: 23-24 мая В.Путин с официальным визитом посещает Австрию и Люксембург. Как можно трактовать негативный медиафон, возникший в преддверии визитов нашего президента (например, сообщение, что Интерпол и австрийская полиция приступили к расследованию коррупционного скандала, к которому могут быть причастны ключевые фигуры кремлевской администрации)?
М.Т.: Президент Путин хочет придать дополнительный импульс взаимоотношениям с нейтральной Австрией, которая по целому ряду позиций придерживается отличной от ЕС точки зрения. Как известно, австрийцы выступают против развертывания в Европе систем ПРО.
Маленький Люксембург, конечно, важен как крупный финансовый центр и как небольшая страна, которая вместе с тем является полноправным членом ЕС и может в полный голос заявлять там свою позицию.
Если России удастся убедить в чем бы то ни было руководство Люксембурга, как и руководство Австрии, и соответственно они выступят с этих позиций на переговорах со своими партнерами по ЕС, другие страны - члены ЕС будут вынуждены прислушаться к их мнению. Поэтому Владимир Путин совершенно правильно уделяет внимание развитию отношений со всеми европейскими странами, будь то такие гранды европейской политики, как Франция или Германия, или же небольшие, но полноправные члены ЕС, такие как Австрия и Люксембург.
Если же говорить о негативном медиафоне в преддверии визита Путина в Австрию, то, конечно, он создается теми политическими силами, а может быть, и представителями экономических интересов, которые конкурируют с группами, заинтересованными в хороших отношениях с Россией.
Это, в общем-то, закон любого либерального политического сообщества, в котором власти не могут четко определять, каким образом освещается то или иное международное событие в национальных средствах массовой информации. В данном случае налицо присутствие в Австрии сил, которые, исходя из своих ценностных позиций либо экономических интересов, критически смотрят на российскую внутреннею и внешнюю политику. Так получается, что тот самый негатив, который они вбрасывают в австрийские СМИ, в первую очередь обращает на себя внимание их российских коллег и широкой общественности.
РЖ: В последнее время некоторые эксперты говорят о процессе "атлантизации Европы", который особенно явно обозначился с уходом из политики в Германии Герхардта Шредера и во Франции Жака Ширака. Что в действительности происходит сейчас с Европой?
М.Т.: Страны Центральной и Восточной Европы твердо стоят на пути развития особых отношений с США. Эта тенденция наметилась еще с начала 90-х годов и в полной мере проявилась в расхождении между США и рядом более старых членов ЕС по вопросу войны в Ираке. Так что, я думаю, Центральная и Восточная Европа, которая теперь уже будет охватывать такие государства, как Украина и Грузия, нисколько не будут уменьшать свой проамериканский настрой.
Что касается государств Западной Европы, крупных стран - членов ЕС - Франции или Германии, - то во внешней политике этих государств хорошо прослеживается преемственность курса. Вряд ли президент Саркози будет в большей степени проводить проамериканскую политику, тем более в ущерб интересам России, чем его предшественник Жак Ширак. В конце концов, и канцлер ФРГ Ангела Меркель не пошла на целый ряд уступок США, которые от нее ожидала администрация Буша, предполагая, что Меркель будет настроена более проамерикански, нежели ее предшественник Герхардт Шредер.
Поэтому я не склонен драматизировать возможность проамериканского крена в позиции старых членов ЕС. Например, Великобритания, скорее всего, после прихода на пост премьер-министра Гордона Брауна поставит вопрос о выводе своих войск из Ирака, что, несомненно, будет воспринято США как недружественный шаг. Но вместе с тем можем ли мы говорить об антиевропейском крене Великобритании даже в этой ситуации? Думаю, что нет. Она останется союзником США, но по конкретному вопросу Ирака она будет выражать свою особую позицию, которая изменится по сравнению со временами премьерства Тони Блэра.
РЖ: В Чехии на этой неделе предполагается массовый митинг против размещения американских ракет. Какую реальную роль играет в Европе НАТО? Есть ли различия в этом вопросе между "старой" и "новой" Европами?
М.Т.: Не думаю, что стоит смешивать вопрос о роли НАТО в Европе с вопросом о развертывании американской национальной системы противоракетной обороны.
Если говорить о НАТО, то альянс сохраняет прежнюю роль центра координации политики безопасности и в определенной степени внешней политики стран - членов НАТО. НАТО остается весьма действенным инструментом обмена чувствительной информацией между странами-участниками. В этом смысле роль НАТО в Европе будет сохраняться.
Но вопрос о системе американской ПРО именно потому вызывает протесты в настроенной весьма проатлантически и пронатовски Чехии, поскольку данный проект продвигается США в отрыве и без тесного взаимодействия с партнерами по НАТО. В том-то все и дело, что в Чехии должны быть развернуты элементы системы ПРО, которые будут непосредственно работать на безопасность США.
Тот проект ПРО, который США предлагают развивать в рамках НАТО, имеет мало общего по сути с проектом системы ПРО собственно территории США. Фактически США предлагают партнерам по НАТО утешительный приз в виде ограниченного по своим масштабам и амбициям проекта противоракетной обороны Европы. Но в первую очередь США озабочены противоракетной обороной своей собственной территории и развивают этот проект на основе двустороннего взаимодействия с отдельными странами - членами НАТО.
Конечно, общественность этих стран членов НАТО, в первую очередь Польши и Чехии, не может не обратить на это внимания. Оставаясь весьма проатлантической страной, Чехия устами некоторых своих политических сил и представителей общественности выражает настороженность и озабоченность по поводу такого двустороннего сотрудничества между Чехией и США, которое будет происходить вне рамок НАТО и даже вопреки принципу коллективной обороны, на котором основана сама организация Североатлантического договора.
Беседовала Любовь Ульянова