Рецензия на: Andrew Bacevich. The Limits of Power: The End of American Exceptionalism. New York: Henry Holt & Co., 2008.

* * *

Книги известного политолога, профессора Бостонского университета Эндрю Басевича, раз за разом становятся своего рода манифестами, в которых их автор критикует нынешнюю агрессивную внешнюю политику Соединенных Штатов, рассматривая ее как "естественное воплощение" того американского духа, который культивируется в этой стране в последние десятилетия. Ему можно верить: профессиональный военный, участвовавший в войне во Вьетнаме и вышедший в отставку в чине полковника, автор отлично разбирается в исследуемых вопросах. А к публикации новой книги его подтолкнул не только разум, но и чувства: память его сына, старшего лейтенанта Эндрю Джона Басевича, убитого в Ираке - на войне, против которой он сам так последовательно выступал.

Новая книга Эндрю Басевича - своего рода реквием по американскому могуществу, которое все реже приносит пользу как самим американцам, так и другим жителям нашей планеты. Истоки современных проблем он видит не в изменяющемся внешнем мире, как это предпочитают утверждать американские лидеры, и даже не в американской политике, на что указывают многие оппоненты Соединенных Штатов, а в самих американцах. Даже структура книги, состоящей их трех частей, описывающих кризис изобилия, политический кризис и военный кризис, недвусмысленно указывает на это. "Если попытаться определить эту идентичность одним словом, - пишет профессор Басевич, - то этим словом будет „больше“. Для большинства современных американцев суть их „жизни, свободы и стремления к счастью“ фокусируется в без удержной жажде приобретать и потреблять, а также преодолевать и сметать на своем пути все препятствия, которые могут возникнуть на пути к этой цели", и продолжает: "этика самоублажения прочно закрепилась в качестве определяющей черты американского образа жизни" (с. 16). Этот образ жизни, включая и утвердившу юся в Соединенных Штатах демократическую форму пра вления, обеспечен прежде всего известной легкостью, с какой американцам достава лись в прошлом территория и ресурсы; многие историки XIX и ХХ вв., которых цитирует Э. Басевич (см. сс. 22 – 23), придерживались этой точки зрения, а выдающийся политический философ Рейнгольд Нибур подчеркивал, что американцам, как никому другому, свойственно "искать решения практически всех проблем сугубо количественными средствами".

Более того, продолжает Э. Басевич, со временем американцы уверовали во многие созданные ими догмы и приняли черно-белое видение мира; сегодня его сограждане стремятся не задавать себе наиболее сложных вопросов - вопросов о сути самых простых понятий (демократии, свободы, и т. д.), полностью утрачивая способность размышлять о том, в чем им пристало быть убежденными. Свобода стала свободой потребления, а, коль скоро она зависит от внешнего мира - импортных товаров, доступа к дешевой нефти и внешних займов - задачей правительства США выступает обеспечение непрерывного растущего потока товаров и денег, которыми оно покупает расположение собственного народа. Сегодня, подчеркивает автор, у большинства населения Соединенных Штатов практически нет иных стремлений, кроме банального потребительства; он указывает на то, что хотя власти открыто говорят: страна находится в состоянии войны, это не меняет потребительских предпочтений граждан и не заставляет их изменять свои наклонности и стиль поведения. Если президент Ф. Д. Рузвельт обращался к народу с призывом отказаться от роскошеств, то президент Дж. Буш уже через две недели после 11 cентября призывал сограждан тратить как можно больше и ни в коем случае не отказываться от своего привычного образа жизни. Все это, по мнению профессора Басевича, указывает "на главный парадокс нашего времени: тогда как защита американской свободы, как утверждается, требует присутствия войск США в Ираке или Афганистане, реализация принципов свободы в самих Соединенных Штатах подрывает способность нации к мобилизации; a боль шой базар, на который похожа страна, никак не может стать базисом, на котором можно было бы воздвигнуть великую империю [о какой мечтают ее лидеры]" (с. 11).

Поэтому, продолжает автор, не следует надеяться на радикальные перемены в американской внешней политике вне зависимости от того, кто победит на приближающихся выборах, ибо "реальная цель каждого кандидата - поддержание преемственности и сохранение в практически неизменном виде институтов и договоренностей, которые сегодня определяют [расстановку сил] в Вашингтоне" (с. 171). А надежды на то, что американцы сумеют задуматься о самих себе, а не о том, как приспособить к своим нуждам окружающий мир, останутся, судя по всему, лишь благими пожеланиями, которым вряд ли суждено реализоваться в обозримой перспективе. Именно то обстоятельство, что в последние 30 – 40 лет американцы все меньше задумываются о самих себе и о своем обществе, предпочитая описывать его с помощью примитивных догм и идеологических штампов, больше всего беспокоит Э. Басевича. Он вспоминает новаторские усилия Ф. Д. Рузвельта, пишет о 1960-х гг., когда Америка сочетала в себе экономический динамизм и внутреннюю свободу, и пытается понять, в какой момент Соединенные Штаты сбились с правильного пути.

По мнению автора, это случилось между 15 июля 1979 г., когда президент Дж. Картер произнес свою знаменитую речь об энергетическом кризисе, и 23 марта 1983 г., когда Р. Рейган объявил о начале реализации Стратегической оборонной инициативы. В первом выступлении президент Соединенных Штатов вполне определенно указал на то, что Америка паразитирует на своей политической и экономической мощи, не будучи способна создать энергоэффективную экономику и полагаясь на глобальную роль доллара - и призвал сограждан переосмыслить отношение к своей стране и самим себе, отказаться от перепотребления и употребить все возможные усилия ради перестройки американской экономики. Иначе говоря, глава государства рекомендо вал избирателям поискать проблемы внутри собственной страны. Они сочли, что проблемой является он сам - и через два года в Белом доме находился совсем другой президент. Р. Рейган заявил, что США должны обеспечить доступ к дешевой нефти, объявил регион Персидского Залива "зоной жизненных интересов", и повел страну по пути наращивания государственного долга и торгового дефицита, лишь бы не заставлять американцев даже во сне задуматься о приведении своих потребностей в соответствие с возможностями страны. Следствием стали нарастание экономической зависимости от остального мира и инициирование геополитических авантюр на Ближнем Востоке. Первая воплотилась в нынешнем отрицательном внешнеторговом сальдо, достигаю щем $ 845 млрд за последние 12 месяцев и бюджетном дефиците почти в $ 1 трлн, а вторая породила распространение терроризма и нестабильности в Передней Азии, которые должны были ударить по Советскому Союзу, но в конечном счете обернулись 11-м сентября. Ситуация ухудшалась, но вместе с ней крепла уверенность в том, что Америка совершенна, а за все ее проблемы и неудачи ответственен несовершенный (если не враждебный к ней) внешний мир. Результатом стала система, которую автор называет "имперским президентством" - стилем управления, основанным на передаче максимума полномочий главе государства и отъему их у законодательной власти. В итоге Соединенные Штаты стали рассматривать мир как поле своих интересов и влияния - и просмотрели гораздо более близкую опасность…

В сентябре 2001 г. ошибочность курса стала очевидной. Стало понятно, что "институт, формально называемый Министерством обороны, на деле никого не обороняет, а специализируется на укреплении мощи США за рубежом", что Пентагон "был готов к возникновению ряда непредвиденных ситуаций на Балканах, в Северо-Восточной Азии и регионе Персидского Залива - но не к отражению угроз восточному побережью собственной страны" (с. 3). Ответом на них стала не попытка разобраться в проблемах и противоречиях, существующих внутри США, а новая доктрина национальной безопасности, de facto наделившая Америку правом управления миром на том сомнительном основании, что, по мнению президента Дж. Буша, "выживание свободы в нашей стране в значительной мере зависит от ее успехов в других регионах мира" (цит. по с. 75). Эта доктрина - воплощение идеологии американского пре восходства в самом чистом виде и создана таким образом, чтобы ее можно было применять предельно избирательно. Это воплощение "американизма", который иногда называют "новой мировой религией", в его самом откровенном виде.

Автор с нескрываемой ненавистью относится к "идеологии безопасности", которая пронизала в последние годы американское общество. Он признает: властная элита нашла тот оселок, с которого она легко и непринужденно может управлять обществом: ведь любое сомнение в правильности американской борьбы за свободу, против террора и экстремизма способно сделать человека чуть ли не предателем нации. Э. Басевич на многочисленных примерах показывает: "вирусом безопасности" заражены все кандидаты на предстоящих выборах и большинство избирателей. "Идеология национальной безопасности поддерживает межпартийный консенсус, придающий последовательность американской внешней политике с конца Второй мировой войны. Не отрицая критики ее отдельных аспектов, он исключает саму возможность дебатов, касающихся ее сути" (с. 84). Замечу: в России эта демагогия был взята на вооружение еще раньше - и приводит сегодня к аналогичному сужению политического дискурса и стремительному отуплению его участников. Эта политика не имеет целей и задач, кроме одной - нагнетать истерию относитель но мифической внешней угрозы и делать собственное общество столь примитивным и безвольным, чтобы оно отныне и навсегда утратило способность критически оценивать курс, проводимый национальной политической элитой.

Э. Басевич приходит к печальному выводу: нации, обуянные манией величия и жаждущие "безопасности", крайне опасны для мира. Безотносительно к тому, как относятся к ним другие, они выступают источником угроз. "Импульсы, вовлекшие нас в войну без конца и выхода, исходят изнутри нашего общества. Внешняя политика на протяжении десятилетий выступает средством выплескивания вовне исконно американских амбиций, стремлений и страхов. А в наше время она во все большей степени становится и выражением внутренней дисфункциональности - попыток сгладить противоречия, пронизывающие американский образ жизни, или оттянуть момент их обострения. Именно эти противоречия проявляются в непреходящем состоянии войны, в котором погрязли сейчас Соединенные Штаты" (с. 5). В нынешней ситуации возникает и иная проблема: в отличие, например, от России, в высшей степени удовлетворенной успехом в войне с могущественной Грузией, США не могут похвастать достижениями в "упорядочении мира"; "пропасть между тем, чего президент Дж. Буш требует от американских солдат и тем, что они реально способны сделать, указывает на военный кризис, подтачивающий Соединенные Штаты, - подчеркивает профессор Басевич, - а для нации, привыкшей видеть в военной силе свой главный козырь, последствия этого разрыва трудно переоценить" (с. 133). И американцы, считает автор, в Ираке в полной мере убедились в ошибочности своей военной стратегии, которую еще совсем недавно они склонны были считать воплощением совершенства. "Малые войны", с помощью которых, как казалось совсем недавно, можно справиться с глобальными угрозами, во все большей мере оказываются малыми не по последствиям, а по целям.

В каком же направлении следует идти в начале XXI в. "единственной сверхдержаве"? Рекомендации автора отчасти банальны: следует подвергнуть серьезной ревизии политическую систему, возродить демократические традиции и сделать центральную власть более подотчетной народу, а не скрывающейся за ширмой секуритистской демагогии. Нужно пересмотреть экономический курс, основанный на беспредельном либерализме и безотчетных финансовых операциях. Необходимо более активно искать взаимопонимания с партнерами на международной арене: не странно ли, отмечает Э. Басевич, что даже во времена холодной войны США чаще шли на уступки своим европейским союзникам, чем теперь. В отношении исламского мира автор предлагает перейти от курса на конфронтацию к "новому изданию" политики сдерживания, предполагающей отказ от нанесения превентивных ударов и развитие гуманитарного сотрудничества. В общем, совет ясен: нужно меньше заниматься демагогией и усиливать диалог с внешним миром, подавлять собственную агрессивность и изменять в большей степени себя, нежели других.

Вероятен ли такой сценарий? Для оптимизма, полагает автор, нет оснований, пока "американский народ будет продолжать игнорировать необходимость жить по средствам - сбалансировать бюджеты, сокращать потребление, расплачиваться по долгам; пассивно смотреть, как правительство рас трачивает военную мощь в бессмысленный войнах; позволять властям без всякого надзора со стороны общества вести обанкротившуюся политику; бессловесно взирать на коррупцию в корпоративном секторе и проедание государственных финансов, надеясь, что будущие президенты решат проблемы, созданные их предшественниками - пока американцы будут продолжать восхвалять свободу, не осознавая ее содержания и не задумываясь о ее цене" (с. 181 – 182). В результате, "настаивая на своей уникальности, США предрасположены повторить хорошо известный многим другим путь, пренебрегая опасностями, которые они порождают собственной нерадивостью" (с. 182). Для тех, кто мечтает о скором конце американской гегемонии, прогноз выглядит многообещающим. Но для внимательных читателей книги Э. Басевича очевидно: слишком уж легко в ней можно заменить слово "США" на "Россия" и фамилию "Дж. Буш" на "В. Путин", чтобы от ее чтения оставалось одно только чувство безмятежности.

Нью-Йорк - Бостон,

10 и 14 октября 2008 года