God Дарвина

Рецензия на: Докинз Ричард, Бог как иллюзия / пер. с англ. Н. Смелковой. – М.: Издательство КоЛибри, 2008. – 560 с. (Издание подготовлено при поддержке Фонда Дмитрия Зимина «Династия»)

* * *

В двухстах километров от Лондона, на берегу реки Северн, расположен старинный английский городок – Шрусбери. 12 февраля 1809-го года здесь, в семье доктора Роберта Уоррена Дарвина, родился пятый из его детей – сын Чарльз.

А пятьдесят лет спустя, 24 ноября 1859 года, в Англии появилась в продаже довольно объемистая книга под весьма пространным – по тогдашней моде – названием: «О происхождении видов путем естественного отбора или сохранения благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Ее автор, английский натуралист Чарльз Дарвин, готовил сей труд к публикации более двадцати лет.

Так что, 2009–й, без преувеличения, – год Дарвина: 200 лет со дня рождения и 150 лет со дня выхода в свет научного исследования, с силой воздействия которого на планетарный социум, мало какая еще научная книга может поспорить. Да никакая, собственно, и не может!

Любопытно, что за 15 лет до публикации этого «кирпича» Дарвин напишет своему другу и коллеге-натуралисту Джозефу Дальтону Хукеру: «Наконец наступил проблеск, и я почти убедился (полностью противоположно тому мнению, которого я придерживался ранее), что виды (это напоминает признание в убийстве) не являются неизменными»[1].

Ну, убийство – это, возможно, чересчур… Но то, что с тех пор человечество строго разделилось на тех, кто принимает эволюционное учение Дарвина (собственно дарвинизм) и на тех, кто считает эволюционизм – лженаучной гипотезой, даже «гуманитарным преступлением» (таковых, судя по социологическим опросам, большинство; но об этом немножко ниже)…

Русский перевод книги Ричарда Докинза подоспел как будто специально к дарвиновским юбилеям (английское издание вышло в 2006-м году.) Хотя – «Бог как иллюзия» не столько рассказ о дарвинизме, сколько рассказ на фоне дарвинизма…

«Оскорбительно ясно» - эти слова Ницше лучше всего подходят для короткой характеристики труда Докинза.

Это и сбивает с толку человека пусть нерелигиозного, но воспитанного относиться к церкви, как к некоей недоступной для логического объяснения константе: абсолютно искренний, абсолютно логически безупречный и при этом абсолютно неполиткорректный разговор о вреде религии. Без метафор, без эвфемизмов… В лоб, с первых же строк: «Не прибегающая к идее создателя, теория естественного отбора Дарвина гораздо экономичней, она с неподражаемой элегантностью рассеивает иллюзию сотворения живых существ» (c. 15). Или, вот, еще несколько отрывков из «Предисловия»: «Атеизм не повод для извинений. Напротив, им нужно гордиться, высоко держать голову, потому что атеизм практически всегда свидетельствует о независимом, здравом рассудке, или даже о здоровом рассудке» (с. 17).

И, как программа максимум, - «Если бы моя книга сработала так, как мне хочется, то веру­ющие читатели, дочитав ее до конца, закрывали бы ее уже атеистами» (с. 19-20).

И в последующих главах градус разговора нисколько не снижается. Никаких джокеров в рукаве Докинз и не думает держать.

Глава «Гипотеза бога». Здесь – принципиально важное место, определяющее, если можно так сказать, методологию рассуждений Докинза: «Я не собираюсь нападать на личные качества Яхве, или Иисуса, или Аллаха, или любого другого отдельного божества, такого как Ваал, Зевс или Один. Вместо этого дадим гипотезе бога более четкое определение: "Существует сверхчеловече­ский, сверхъестественный разум, который намеренно задумал и сотворил Вселенную и все, что в ней находится, включая нас". В данной книге я отстаиваю другую точку зрения: "Любой творческий разум, достаточно сложный, чтобы что-либо замыслить, может появиться только в результате длитель­ного процесса постепенной эволюции". Творческие мыслящие существа, будучи продуктами эволюции, неизбежно появля­ются во Вселенной на более позднем этапе и, следовательно, не могут быть ее создателями. Согласно данному определению, бог – это иллюзия, и, как станет ясно из последующих глав, довольно пагубная» (с. 50).

Сам Докинз, при объяснении причин феноменальной устойчивости и распространенности религиозных идей, конечно, не может обойтись без своей любимой, придуманной им же, теории мемов. Этому он посвящает специальный параграф – «Осторожно, не наступи на мои мемы». Слово «мем» (от англ. meme) и создано было им еще в 1976-м году как пара слову «ген» (gene) из слова memory (память).

К сожалению, Докинз достаточно скупо касается существа теории мемов. Если угодно, это можно отнести к недостаткам книги. Русскоязычный читатель не избалован литературой на эту захватывающе интересную тему, хотя на западе уже издан целый корпус исследований. В 1988 году слово «мем» было даже внесено в Оксфордский словарь английского языка. «Точно также, как гены распространяются в генофонде, переходя от одного тела в другое с помощью сперматозоидов или яйцеклеток, мемы распространяются в том же смысле, переходя из одного мозга в другой с помощью процесса, который в широком смысле можно назвать имитацией, - отмечал в 1976-м году Докинз в своем бестселлере «Эгоистичный ген»[2]. - Бог существует, пусть лишь в форме мема с высокой выживаемостью или инфекционностью, в среде, создаваемой человеческой культурой».

Конечно, далеко не все биологи согласны с адекватностью применения эволюционной теории Дарвина к концепции распространения мемов. На полной аналогии между генами и мемами не настаивает и сам Докинз: «Ученые пока не могут прийти к соглашению о физической природе мема. Существуют ли мемы только в нашем мозге? Или любую напечатанную или электронную копию, скажем, какого-нибудь четверостишия, также можно считать мемом. И еще: при репликации генов копирование обычно происходит с высочайшей точностью, тогда как репликация мемов, если она имеет место, часто бывает далеко не так точна» (с. 274). Но даже из приведенных отрывков, по-моему, вполне очевиден мощный эвристический потенциал теории мемов. Недаром, этот термин так органично был адоптирован профессиональными сообществами философов, социологов, культурологов и даже наиболее эрудированными политиками…

Глава «Что плохого в религии? Зачем на нее нападать?»: «До тех пор, пока мы соглашаемся уважать религиозные веро­вания только потому, что это религиозные верования, трудно отказать в уважении к вере Усамы бен Ладена и террористов-самоубийц. Альтернатива этому – такая явная, что о ней, каза­лось бы, излишне и напоминать, – состоит в том, чтобы отка­заться от принципа механического почтения к религиозным верованиям. Именно поэтому я делаю все возможное, чтобы предостеречь людей не только против так называемой "экстре­мистской" веры, а против веры вообще» (с. 429); «Но как можно веру извратить, если, в отсутствие доказательных доводов в ней не имеется никаких проверяемых, доступных для извращения стандар­тов?» (с. 430).

У этой логики есть только один недостаток: это – естественнонаучная логика, логика натуралиста, биолога, логика экспериментальных фактов, подтверждающих справедливость дарвиновской теории эволюции; именно в этом смысле она, эта логика, безупречна. Нет сомнений, что поспорить с Докинзом может только религиозная логика. Но это уже будет идеологический спор, а не спор по существу предъявляемых экспериментальных аргументов. Идеи, даже взаимно исключающие другу друга, могут сосуществовать, идеологии – непримиримы. Это как раз, то, о чем говорил еще Мартин Лютер (его цитирует Докинз): «Желающий стать настоящим христианином должен вырвать глаз у разума… Всем христианам нужно уничтожить в себе разум» (c. 271).

Кажется, понимая это, автор и не нагружает свою книгу сугубо и всесторонне детализированной естественнонаучной фактурой в пользу идеи дарвиновской эволюции. Может быть, именно поэтому, немного особняком – глава «Почему бога почти наверняка нет». Особняком – так как это самая специальная глава книги. Разбирать в очередной раз аргументы contra deus не имеет смысла. Интересующимся можно посоветовать очень качественное, доступное и, при этом, строгое изложение основ дарвинизма в книге немецких авторов Томаса Юнкера и Уве Хоссфельда «Открытие эволюции. Революционная теория и ее история» (СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007). Здесь я приведу только резюмирующий, на мой взгляд, тезис Докинза: «После Дарвина мы должны с глубоким, на уровне костного мозга, подозрением относиться к самой идее "разумного замысла". Люди провели немало вре­мени в ловушке иллюзии "разумного замысла"; Дарвин защи­тил нас от нее, открыв нам глаза и пробудив наше сознание. И очень жаль, что это помогло не всем» (с. 165).

Докинз – за чистоту жанра: наука – отдельно, религия – отдельно. Именно поэтому Докинз проводит свою линию демаркации вполне определенно: «…мне хотелось бы, чтобы физики перестали использовать термин "бог" в метафорическом смысле. Метафориче­ский или пантеистический бог физиков колоссально далек от вездесущего, чудотворного, читающего мысли, наказывающего за грехи и внимающего молитвам бога Библии, священников, мулл, рабби и простых прихожан. По-моему, смешение этих двух понятий аналогично интеллектуальной измене» (с. 36).

Повторю еще раз: вот именно это и впечатляет у Докинза – чистота жанра. Никаких заклинаний по поводу возможности «нового симбиоза науки и религии». Очень актуальное замечание особенно в современной России, где слияние (смешение) науки и религии, благодаря совместным усилиям всех заинтересованных сторон, – актуальная реальность. Бессменный президент Российской академии наук, Юрий Осипов, еще десять лет назад заявил: «Создание любой стройной научной системы неизбежно приводит к мысли о существовании, как в нашей среде говорят (sic! То есть в научном сообществе. Выделено мною - А. В.), абсолютного разума». Кстати, заявление сделано тоже не абы где – на Соборных слушаниях «Вера и знание: наука и техника на рубеже столетий» (1998 год).

Интересно в этой связи проанализировать данные, касающиеся США, которые приводит Докинз в своей книге. Американцам задавали вопрос, проголосуют ли они за вполне достойного кандидата, если этот кандидат – женщина (95% положительных ответов), католик (94%), еврей или чернокожий (по 92%), мормон или гомосексуалист (по 79%). В аутсайдерах оказался кандидат-атеист – за него проголосовали бы, при прочих равных, всего 49% американских избирателей.

Но Россия, если судить по некоторым обобщенным показателям, находится в мировом социальном мейнстриме. У нас тоже все – как «в цивилизованных странах»! Опрос, проведенный Фондом «Общественное мнение»[3], дал следующие результаты. Большинство россиян (70%) причисляют себя к людям верующим. «Сознательных» атеистов – людей, признающих себя таковыми, – всего 17%.

То есть, теперь и по этому показателю мы идем с США, что называется, «ноздря в ноздрю». Одно только различие…

Как отмечает Докинз, «из американских ученых, достаточно высоко ценимых коллегами, чтобы быть выбранными в Национальную академию наук (степень, аналогичная членству в совете королевского научного общества в Великобритании), только 7 процентов верят в персонифицированного бога, такое преобладание атеистов почти зеркально противоположно картине в американском обществе в целом, где более 90 процентов населения верят в сверхъестественное существо какого-либо рода» (с. 146).

В самой Великобритании результат еще более впечатляющий: «только 3,3 процентов членов совета <Королевского научного общества> полностью согласились с утверждением о существовании персонифицированного бога» (с. 148).

А в итоге, и США, и Великобритания сохраняют статус стран – мировых научных и технологических лидеров. Зато Россия, если верить академическим ученым, глубоко духовная страна. Именно поэтому, на почвах бескрайней Русской равнины выросло что-то особенное, чему и название не сразу подберешь: именно русский ствол, а не ветвь дарвинизма.

Вообще, кружева вокруг дарвинизма в России – прямо-таки вологодские сплетаются.

Итак, книга «Происхождение видов путем естественного отбора» вышла из печати 24 ноября 1859 года… И все 1250 экземпляров ее были раскуплены в первый же день! Дальше – больше: уже в первые месяцы после опубликования было продано свыше 3800 экземпляров книги; в последующие несколько лет сделаны переводы ее на основные европейские языки.

Уже через десять лет после выхода труда Дарвина, идеи из «Происхождения видов…» попадают в университетские учебники. Тогда же дарвинизм начинают преподавать и в школах.

С небольшим опозданием, но труд Дарвина добрался и до России. Первый полный перевод труда Дарвина на русский язык появился в 1864 году. Сохранились любопытные данные из отчета нижегородской библиотеки за 1884 год. Интересы 25372 абонентов библиотеки (женщин среди них было 8468) распределились следующим образом: «Больше всего читались беллетристические сочинения, а из них наибольшее количество требований приходится на долю произведений Достоевского. За Достоевским, по числу требований, первое место занимают произведения французского романиста Понсон-дю-Террайля. Из других писателей на долю Белинского приходится 94 требования, Добролюбова – 36, Соловьева – 29, Дарвина – 28, Костомарова – 21, Спенсера – 16, Шлоссера – 6»[4]. Попасть в середину топ-листа провинциальной российской библиотеки – несомненный успех для такого специального чтива, как сочинение «О происхождении видов»…

Увы, судебный процесс 2006-го года, когда 15-летняя петербуржская школьница Маша Шрайбер подала исковое заявление на авторов учебника по общей биологии – Маша требовала замены преподавания эволюционного учения на курс креационизма, – показал, что в России не только демократия может быть суверенной, но даже эволюция имеет свои национальные особенности.

Как в воду смотрел Ричард Докинз (или, по крайней мере, как будто прессу российскую читал), когда делает свой, возможно, самый «перпендикулярный» вывод: «Обобщая сказанное, подчеркну (причем это относится к хри&shy;стианству не менее, чем к исламу): самое пагубное дело – учить детей, что вера как таковая является добродетелью. Вера именно потому и вредна, что она не требует доказательств и не терпит возражений» (с. 431).

[1] А.Д. Некрасов, Чарльз Дарвин. М.: Издательство Академии наук СССР, 1957. С. 236.

[2] Докинз Р., Эгоистичный ген / Пер. с англ. – М.: Мир, 1993. С. 179. Англ. изд. – 1976 год.

[3] Петр Бавин, «Отношение к атеизму и атеистам в России» // журнал «Социальная реальность», №6, 2008. – с. 63.

[4] «Библиограф», 1885 г. №8, с. 29.

       
Print version Распечатать