Вакансии нацпроектов. О том, как сохраняется наш "умственный капиталец"

Университет vs Музей

" То мечтал он, что его узнает Карамзин, берет жить к себе, определяет его занятия, чувствует к нему привязанность, любит его, назначает своим преемником, препоручает ему написать свою жизнь и умирает. При погребении (он) говорит ему надгробное слово, красноречивейшим образом описывает его добродетели, свою горесть, не может выговорить слов от рыданий. Все предстоящие трогаются и плачут с ним. Обнимает его в последний раз, целует его руки. После издает сочинения Карамзина и перед оными помещает жизнь его". Эти мечты сменяются другими. " Он делается вице-губернатором, губернатором и, наконец, министром Просвещения. Делает полезнейшие узаконения, заводит училища, академии, университеты, картинные галереи, музеи, учреждает особенный орден для ученых, издает все лучшие сочинения наших писателей, награждает таланты, дает благодетельные советы по всем частям государственного управления, споспешествует счастию Отечества? и сам ничего не имеет". Вот так. О себе в третьем лице - Погодин(1).

Здесь вкусно каждое слово. Но самое прелестное - мечты. Наша образовательная, культурная, "гуманитарная" жизнь всегда некоторым образом "мечты", проекты. Не культура, а именно "культура-2". Суть - в альтернативе, поправках, неясных контурах, туманных перспективах, размытых границах. Оттого соотношение "мечты" и "факта" зыбко, причудливо-конфликтно. Оттого "гуманитария", самая уязвимая, интимная часть образовательно-культурных дел наших, последнее время нуждается постоянно в дополнительном обосновании, самооправдании и подпорках, никак не разберется с собственной запущенностью, с нероссийским контекстом, случайностью заполнения лакун. Как результат - хроническое интеллектуальное несварение, грубоватая косметика, скрывающая недуг, дальше - проекты.

А Погодин еще мечтал, "к примеру, что выиграет в лотерею маленькую деревеньку". А по выигрыше предполагаемого имения затеял бы "предприятия". Человек десять отличных студентов он послал бы путешествовать для усовершенствования по всем частям учености; собрал бы отличнейшую библиотеку, открытую для всех любителей учености; завел бы училище для образования учителей на всю Россию (извечная российская мечта, которой ни полтора века назад, ни сейчас сбыться, похоже, не суждено). И даже такому практичному мечтателю, как Погодин, умельцу в делах и во всяких умственных начинаниях, эта задача "обучения тех, кто сможет учить и воспитывать", оказалась не под силу. Позднее он объяснял свои неудачи и разочарования тем, что "воспитание - дело нешуточное и штучное, и Бог знает, чего тут намешано. И вроде бы все рецепты соблюдены, а, глядишь, обернется какой-нибудь мерзостью". О возможных мерзостях воспитания знал не понаслышке, потому что сам побывал в наставнической шкуре и порой молился Богу, чтобы помог хорошо дать урок географии. А чтобы готовить наставников, способных воспитывать юношество, он открыл бы публичные лекции. Мерзляков (это все его учителя) читал бы русскую словесность; Калайдович - русскую историю; Кубарев бы, возвратившись из путешествия, читал бы греческую и римскую словесность; Оболенский - эстетику; Веселовский - физиологию; Пульковский - химию; Павлов - физику. И дальше - тоже очень примечательный раздел в этом личном, авторском национальном проекте. Мерзлякову (как главному куратору) стоило бы назначить 10 тысяч рублей жалования и поручить ему издание с примечаниями Ломоносова, Державина. Непременно с примечаниями, потому что без комментариев и серьезного сопровождения сочинение теряет свой род, свою историю, свое место в большой культуре. Как будто "голо", "без рубашки" вышло в свет. Из таких вроде бы невидных затей незаметно и негромко составляется национальный гуманитарный проект, собирается наш "умственный капиталец", объяснит Погодин(2).

В сегодняшней гуманитарно-образовательной жизни резко и непоправимо обозначился симптом - синдром растраты, местами приведший к почти полному "облысению" и "обнулению": полной утрате "капитальца". Можно ли ее было предвидеть и предотвратить? Человеческие потери последнего времени настолько велики, что пока не поддаются осмыслению и оценке образовавшиеся прорехи и пустоты.

Примечания:

(1) Ник. Барсуков. Жизнь и труды М.Погодина. Книги первая - девятая. - СПб., 1888-1895, т.1, с.70.

(2) Погодин. ПСС, т.1, с.146.

       
Print version Распечатать