То, что мы понимаем под Украинской Системой, уже не единожды становилось предметом наблюдений, переживаний и размышлений выдающихся деятелей украинской культуры, искусства и науки. Пожалуй, наиболее проникновенными оказались заметки, которые оставил 2 июля 1942 года в своём дневнике кинорежиссёр, писатель и драматург Александр Петрович Довженко (1894-1956). В частности, он отмечал: «В чем-то самом дорогом и важном мы, украинцы, безусловно, народ второстепенный, плохой и ничтожный. Мы глупый народ и невеликий, мы народ бесцветный, наше как бы друг к другу неуважение, наше отсутствие солидарности и взаимоподдержки, наше наплевательство на свою судьбу и судьбу своей культуры абсолютно поразительны и ... не вызывающие к себе ни у кого добрых чувств, ибо мы их не заслуживаем. Вся наша нечуткость, трусость наша, предательство и пилатство, и грубость, и дурость… являются, по сути говоря, совершенным обвинительным актом, являются чем-то, чего история не должна нам простить, являются чем-то, за что человечество должно нас презирать, если бы оно, человечество, думало о нас. У нас абсолютно нет правильного проецирования себя в окружении действительности и истории. У нас не государственная, не национальная и не народная психика. У нас нет настоящего чувства достоинства, и понятие личной свободы существует у нас как что-то индивидуалистическое, анархическое, как понятие воли (отсюда индивидуализм и атаманство), а не как народно-государственное понимание… свободы, как осознание необходимости. А Украина наша вечная вдова. Мы вдовьи дети (здесь и далее перевод с украинского наш – Авт.)». Всё – правда. Более того, новейшая история позволяет сей перечень горестей продолжить. Но не в том суть. Вопрос в ином: в чём корень всех тех бед и несуразностей, которые испокон веков преследовали обитателей этой территории?

Факт подобного весьма прискорбного положения вещей, пожалуй, уже не оспаривается никем, выдвигаются лишь различные варианты объяснения, правда, в основном попирающие достоинство представителей различных этносов, религиозных и языковых общин, волею судеб обреченных жить на территории вечного раздора и взаимной ненависти. Более того, вполне согласно с законами жанра, продиктованными весьма специфической ментальностью участников массовой «дискуссии», в штыки принимаются любые, даже самые робкие, попытки найти выход из лабиринта, в котором мы вынуждены блуждать уже не одно столетие. Мы знаем это не понаслышке. Ибо, сразу же после появления в одном из украинских СМИ нашей сугубо правовой статьи «Что делать?», мы на себе ощутили всю силу нетерпимости носителей этой ментальности вплоть до невозможности дальнейшей публикации задуманного цикла статей по весьма актуальной теме. А ведь последняя была посвящена роли конституционного права в качестве метода преодоления застарелой и весьма запущенной болезни – этнической, религиозной и языковой розни.

Стало очевидным: этим людям не нужны ответы на вопрос: что делать? Им нужен любой повод, чтобы поизмываться над теми, кто не похож на них. В любом случае неадекватная и агрессивная реакция «коллективного больного» заставила задуматься уже не о методе лечения, а об уточнении диагноза болезни. Плодом этого размышления и стала настоящая статья. Жанр малой формы, который допустим на этих страницах, не позволяет растекаться мыслью по древу, пускаясь в обширные теоретические изыскания. Посему, пусть читатель не обессудит, если мы сразу перейдём к сути дела.

Под Украинской Системой нами понимается укоренившийся на территории Украины стереотип массового поведения, который, невзирая на смену исторических эпох, экономических укладов, форм государства, политических режимов и прочих атрибутов социального бытия неизменно проявляется в виде агрессивной ксенофобии, неизбывного корыстолюбия, безудержной зависти, абсолютного равнодушия к достоинству другого человека, а также упорного отторжения правовых ценностей.

При этом, несмотря на наличие целого ряда основополагающих признаков, следует признать, что сердцевиной Украинской Системы является ксенофобия. Причём последняя передается из поколения в поколение в качестве наиболее укорененной традиции. Потому-то Украинская Система представляет собой замкнутый круг, в пределах которого вращается и из которого не может вырваться ни одно поколение обитателей соответствующей территории. К формированию этого глубоко порочного явления в своё время приложили усилия разные субъекты истории: австрийские и польские политики, впоследствии большевистская и постсоветская украинская номенклатура. Но что их всех роднило, так это неизменная мотивация: превратить наиболее агрессивных представителей украинского этноса в инструмент по вытеснению неугодных лиц, общин и племен с вполне определенной территории. Часто, увы, очень часто эта политика завершалась кровавой бойней.

Если дать краткий очерк родословной Украинской Системы, то истоки её появления на свет прослеживаются с территории Австро-Венгерской империи, начиная примерно с 1863 года. Исследованию этого вопроса была посвящена работа львовского историка Леонида Соколова «Корни ненависти». В частности, историк отмечает, что для того, «чтобы выяснить, как возникло то, проникнутое лютой ненавистью к России политическое украинское движение, которое получило наибольшее развитие в совершенно оторванной от России австрийской Галиции, чтобы отыскать его корни, необходимо» углубиться в историю именно этого региона. Именно тогда бежавшие в Галицию участники потерпевшего крах Польского восстания 1863 – 1864 годов стали отрабатывать технологию возбуждения межэтнической розни в России. Свою лепту в это злополучное дело сполна внесла и партия власти Дунайской империи.

Итоги этой «работы» сказались во время Первой мировой войны в виде концентрационных лагерей Терезиенштадт и Талергоф, в которых нашли своё последнее пристанище порядка 200 тысяч тех жителей австрийской Галиции, которые с подачи своих соплеменников были уличены австрийскими властями в симпатиях к русскому языку, русской культуре и русскому народу. Этой трагической странице истории галицких русофилов была посвящена специальная работа русинского историка, писателя и поэта Василия Романовича Ваврика (1889-1970) «Терезин и Талергоф». Своё низменное лицо этот феномен в завершенном виде явил в лице Организации украинских националистов (ОУН), а наиболее зловещее самоосуществление – в виде коллаборационизма, геноцида и этнических чисток времен Второй мировой войны, из которых наиболее резонансными оказались Бабий Яр, Хатынь и Волынская резня. Деяния украинских коллаборационистов во всей своей «красе» навсегда увековечил в своём документальном романе «Бабий Яр» Анатолий Васильевич Кузнецов (1929-1979).

Именно в поведении украинских коллаборационистов, которых в советском народе прозвали полицаями, сказались наиболее типичные черты поведения всех приспешников Украинской Системы. Причём до такой степени типичных, что в одной из своих недавних статей экс-министр обороны (2005-2007) и кандидат в Президента Украины (2010 года) Анатолий. Гриценко экстраполировал ограниченный историческим временем термин «полицаи» уже на самые разные поколения своих соплеменников. По его мнению, к «полицаям» принадлежат все те, кто воплощают самое худшее, что присуще украинцам. В частности, имея в виду своих политических противников, он утверждает, что «полицаи проявили себя во всех регионах и на разных должностях – министры, народные депутаты, главы администраций, прокуроры, милиционеры, налоговики, судьи, таможенники, ректоры, работники облздравов и облоно, военные командиры и начальники гарнизонов, мэры и сельские головы, руководители и рядовые члены ТИК (территориальная избирательная комиссия – прим. Авт.), УИК (участковая избирательная комиссии – прим. Авт.), политологи, социологи, журналисты, дипломаты...». Парадокс, однако, заключается в том, что сам Гриценко, которого прорвало на подобные откровения, на внеочередных парламентских выборах 2007 года пребывал в первой пятерке списка партии власти, почетный председатель которой – третий Президент Украины – покрыл себя вечным позором актом присвоения звания Героя Украины двум наиболее одиозным прислужникам гитлеровской Германии. К слову сказать, подобное непоследовательное поведение – также своеобразный образчик Украинской Системы в действии.

Но всё же наиболее отличительной особенностью Украинской Системы является то прискорбное обстоятельство, что практически все события, персоналии, соседние страны, наше прошлое, настоящее и будущее оцениваются её приспешниками сквозь призму ярко выраженных этнических чувств. Причём до такой степени обостренных, что впору говорить об этническом «праве», об этническом «правосознании» и об этнических «правоотношениях» в качестве господствующих категорий политического бытия. На наш взгляд, этнические страсти приобрели такой накал, что правовая логика не в силах с ними конкурировать. Вместо правовых оценок государственного мышления определяющими стали этнические чувства. Много раз приходилось наблюдать за неизменной и однозначной реакцией людей, которые, не скрывая своих этнических предпочтений, искренне радовались, когда близкая им по духу политическая сила нарушала конституционные права своих политических конкурентов. Ничуть не сомневаясь в том, что имеет место нарушение Конституции Украины, эти люди всемерно поддерживали такую политику только потому, что она причиняла осязаемый вред той политической силе, которая в их воспаленном сознании ассоциировалась с ненавистным им этносом.

По сути, мы живём в державе, в которой этнические чувства практически полностью парализовали конституционное право. Этнические пристрастия всё более и более стали приобретать партийно-политическую окраску, которая нивелирует Основной Закон Украины, лишая его какой-либо поддержки от лица консолидированного населения страны. Этническое противостояние окончательно укоренилось в украинском контексте, подминая под себя здравый смысл, чувство самосохранения, ответственность за будущие поколения. Сила этнических чувств продемонстрировала всему миру бессилие правового начала в нравах большинства населения Украины. Этническая разобщенность взяла вверх над человеческой солидарностью. В итоге произошла трагическая подмена понятий: националистические чувства части населения страны стали подаваться под соусом национальных интересов всего народа.

Результат не заставил себя долго ждать: формирование высших органов государства стало происходить на этнической, а не на правовой основе. Один из самых печальных прецедентов – «самый украинский», по словам его пресс-секретаря, Президент Украины. С легкой руки последнего наряду с бурным развитием «этнического» права стало набирать обороты и строительство «этнического» государства. Оно и понятно, без специфического государства невозможно утвердить такое, с позволения сказать, нормотворчество. Более того, по содержанию деятельности государства можно безошибочно определить, какое право оно отстаивает. Таким образом, при поддержке подобного государства «этническое» право стало ныне выполнять в Украине функцию фактической конституции, а юридическая конституция всё более и более стала напоминать некий виртуальный образ. Причины подобного феномена налицо: «этническое» право на деле выявило своих массовых и пылких сторонников, а конституционное право, увы, нет.

Украина оказалась на грани раскола и распада. А все граждане Украины - перед роковым выбором: либо Украинская Система, либо Конституция Украины. Третьего, увы, не дано. При этом выход из порочного круга в действительности налицо. Его подсказал доктор социологических наук, профессор Николай Александрович Шульга в своей статье, вышедшей в киевском еженедельнике «2000» под весьма красноречивым названием «Украину погубит ксенофобия. Если ксенофобию не искоренят в себе украинцы». Хватит ли у героев этой статьи сил вступить в поединок с Украинской Системой в себе, покажет время. Однако уже сегодня можно с уверенностью заявить, что ни одну систему невозможно победить, если не противопоставить ей другую, более жизнеспособную и привлекательную. Нам бы хотелось в качестве оной видеть систему таких ценностей как достоинство, свобода и права человека.