1 июля во французской газете Libération была опубликована статья президента партии Европейских Социалистов, бывшего премьер-министра Дании Пола Нирупа Расмуссена. В ней он рассуждает о будущем социал-демократии после неудачного выступления левых сил на недавних выборах в Европарламент. Расмуссен уверен, что социал-демократия должна обновиться.

Ниже предлагается размышление-ответ на те вопросы, которые были обозначены Полом Расмуссеном.

* * *

Пол Расмуссен абсолютно прав, когда говорит о том, что сегодня европейская социал-демократия оказалась в определенном кризисе, она не сумела ответить на многие вызовы времени. Результатом стало поражение в политической борьбе с правыми. И сегодня, по его мнению, перед левыми встает задача переоценки многих своих позиций и выдвижения новых, рассчитанных на долговременное развитие амбициозных проектов.

Единственное, что можно тут заметить, так это неточность Расмуссена: данное развитие событий он связывает с неудачным для социалистов исходом выборов в Европарламент. На деле же на кризис социал-демократии указывала как минимум целая череда поражений евролевых в последние несколько лет. Если еще недавно представлялось, что по Европе катится «левый марш», что лепестки красной розы социал-демократов простираются над все новыми и новыми странами континента – и уже крупнейшие страны Европы переходят под влияние Социнтерна, – то вслед за этим неожиданным триумфом левые столь же стремительно стали терять позиции и терпеть одно за другим поражения.

В Англии лейбористы, пришедшие к власти в 1997 году после длительного правления консерваторов, оказались в последние годы в кризисе. В 2007 они даже вынуждены были сменить своего лидера. С тех пор они живут в состоянии перманентных кризисов и скандалов, в ожидании ближайших выборов, на которых многие прочат им поражение.

В Германии социал-демократы после длительного правления правых также победили на выборах – то была осень 1998 года, – но они неудачно провели выборы 2005 года. И хотя в целом левые (социал-демократы, «зеленые» и «Новая Левая») получили большинство мест в парламенте, страх и предрассудки этой партии по отношению к более решительным соседям по левому флангу, как и в 30-е годы, не позволили им сохранить большинство. Как результат, социал-демократы потеряли кресло канцлера.

Во Франции социалисты победили на парламентских выборах 1997 года, после чего правительство возглавил их тогдашний лидер Лионель Жоспен, через пять лет унизительно проигравший, не выйдя даже во второй тур президентских выборов. После этого социалисты потерпели поражение еще и на выборах парламентских. В 2004 году казалось, что партия близка к возвращению к власти – на региональных выборах она победила в 22 провинциях из 24, однако почти триумфально шедшая к победе Сеголен Руаяль все таки уступила на выборах 2007 года нынешнему президенту Николя Саркози. Затем партия была разгромлена и на последовавших парламентских выборах.

В Италии левая коалиция последовательно побеждала на выборах 1996 и 1998 годов. Однако уже в 2001 году она утратила власть, уступив ее не скрывающей симпатии к Муссолини партии Берлускони. В 2006 году им, казалось бы, удалось вернуться и даже сделать президентом одного из бывших лидеров компартии Джорджо Наполитано, однако из-за внутренних разногласий коалиция распалась, не прожив и два года. В апреле 2008 года левые опять проиграли Берлускони.

В Швеции социал-демократы в очередной раз вернулись к власти в 1996 году (причем с политикой поддержки денационализации), но в сентябре 2006 года они тоже были разбиты коалицией правых партий.

В Испании Социалистическая рабочая партия находится как бы в противофазе с остальными крупными европейскими социалистическими партиями: она была правящей в стране как раз тогда, когда в Англии и Германии правили правые: в 1982 – 1996 годах, затем на выборах 2004 года в результате реакции общества на исламско-фундаменталистские террористические акты она вернулась к власти под лозунгом выхода из войны в Ираке. В 2008 году она подтвердила свой мандат, собрав на выборах 43 % голосов (правые отстали на 3 %). И чуть ли не главное, чем она прославилась за годы правления – это легализация гомосексуальных браков.

Собственно, общую ситуацию расклада левых и правых сил в европейских странах можно было бы провести отдельно – это само по себе интересно, как и динамика их смены в последние двадцать лет, но приведенные примеры, показывающие положение дел в крупнейших европейских странах и положение, в котором находятся наиболее сильные и укоренившиеся в Европе левые партии – довольно четко характеризует вектор: левые отступают. И задуматься о своем будущем им нужно было не сегодня, после поражения на выборах в Европарламент – а раньше. И уж как минимум после поражения в 2007 году Руаяль.

Причем это поражение во многом стало результатом и того, что во время афронацистских мятежей в предместьях Парижа в 2005 году социалисты парадоксальным образом поддержали мятежников, тогда как своего рода «Новое Сопротивление» афромусульманской агрессии не менее парадоксально возглавил вполне правый Саркози.

Первоначально Руаяль уверенно опережала Саркози и ее победа казалась неминуемой. Но уже с февраля 2007 года по рейтингам она стала уступать своему сопернику. В первом туре Саркози на 5 % опередил кандидата от социалистов (31 % против 26 %), и хотя казалось, что ситуация может обернуться на руку последним (независимый кандидат Франсуа Байру, имевший в первом туре 18 %, косвенно высказался за Руаяль) – победу с существенным перевесом одержали правые (53 % против 47 %).

Именно эта кампания наиболее важна для понимания причин кризиса социалистов в Европе. Традиционно левые считаются партией движения. правые – партией порядка. Но Руаяль как раз не смогла предложить «Проекта Движения». Она, по сути, предлагала сохранение того, что уже было в значительной степени создано социалистами ранее. Она предлагала «усовершенствование», тогда как французы хотели «перемен». И оказалось, что перемены им обещают не социалисты – а Саркози. Другое дело, что, как часто бывает, они имели в виду одни перемены – то есть, «перемены вперед», «левые перемены», а Саркози стал осуществлять «перемены назад», «правые перемены». Но это другой вопрос.

Саркози победил (и правые побеждают в Европе сегодня) потому, что он смог предложить что-то внятное. Будучи правым, он предложил «правый курс» - то есть остался правым. А социалисты не смогли предложить ничего внятного – и, считаясь левыми – не смогли показать, в чем проявляется их левизна.

Собственно, деятельность «умеренных левых» Европы – социалистов и социал-демократов – в идеологическом плане весь XX век носила своего рода «паразитарный», вторичный характер. Как ни парадоксально, в значительной степени они пользовались плодами активных наступательных действий радикальных левых, коммунистов. Те вели штурм старого общества, а умеренные левые, ведя диалог с традиционной властью, убедительно кивали в их сторону и говорили этой власти: «Ну, вы же не хотите, чтобы было как в России… Надо делиться… Смотрите, соглашайтесь на наши умеренные предложения, отдавайте нам власть, идите на уступки рабочим. Иначе – мы их не удержим, они уйдут к коммунистам – и ой-ой-ой… Причем имейте ввиду, что тут немножко к востоку стоит Рабоче-Крестьянская Красная Армия, которая так и рвется оказать братскую интернациональную помощь будущим рабочим правительствам западноевропейских стран… И тогда мы уже ничего не сможем для Вас сделать. Подписывайте Ваше Превосходительство, подписывайте…».

Самые ранние левые правительства в Западной Европе – лейбористское в Англии и социал-демократическое в Швеции (и не только они) – были прямым результатом Октябрьской революции в России. Именно под ее влиянием в этих странах было введено всеобщее избирательное право, а как только оно было введено – оказалось, что как-то сразу начинают укрепляться и возвышаться левые партии.

Практически до конца XX века корабли умеренных социалистов осваивали пространство, освобожденное ото льда ледоколом русского коммунизма. Они поругивали радикализм и издержки его натиска. С одной стороны, они умело пользовались расчищенным пространством, а с другой – не менее умело пугали решительностью этого ледокола свою местную власть.

На каком-то этапе, в силу обстоятельств, о которых можно очень много и подробно говорить отдельно, этот ледокол замерз во льдах. И вслед за этим стало потихоньку подмерзать расчищенное им историческое и социальное пространство.

Во второй половине 90-х казалось, что настало их время. Что теперь, когда их более левые соседи в кризисе, пробил их час. Час, когда они явят всему миру свой интеллектуальный потенциал и свой «Великий Проект».

Только оказалось, что предел их фантазии – поддержка исламской агрессии во всем мире и легализация гомосексуализма.

В остальном же их проект заключался в одном: компромисс везде и всегда. Но компромисс возможен между чем-то и чем-то. Их компромисс был компромиссом между капитализмом и социализмом. И свои достоинства в этом были. Но когда один из названных проектов ушел (возможно, временно), оказалось, что и для компромисса места не остается. Их проект не имел видения будущего: «Движение все, конечная цель – ничто». Их проект был в одном – в умеренности. Но умеренность ценна на фоне радикализма. С исчезновением последнего ее цена падает.

Беда социалистов и социал-демократов Европы сегодня в том, что они не могут предложить ничего собственно своего. С уходом советского социализма оказалось, что своего видения иного, более совершенного нового социализма у них нет.

Единственное, что у них получается, так это делить созданное и обеспечивать своим избирателям сытую и комфортную жизнь. Это не мало, на фоне голода и неустроенности прошлого – это даже много. Но это то, что обращено к физиологии человека, а не к его сознанию. Этого достаточно, только если считать избирателей животными.

Но они – люди. И им этого мало. А что им нужно еще, не знают пока ни они сами, ни тем более опирающиеся на них умеренные левые партии. Первые так или иначе смутно ощущают, что одной сытости им мало. А вот вторые, похоже, пока ничего не понимают.

Нельзя строить политику на том, чтобы постоянно делить. Нельзя ее строить на том, чтобы постоянно кормить. Социализм – это не сытая кормежка. И создание нового социализма – это именно созидание, а не перераспределение.

Статья Пола Расмуссена важна тем, что в ней есть ощущение – прежнего уже недостаточно. Но и сама она недостаточна, так как кроме самого ощущения, она не несет понимания того, что же такое современный социалистический проект (в статье мы видим лишь попытку переконфигурирования старых приоритетов). Статью можно считать шагом вперед еще и потому, что в ней не только присутствует ощущение необходимости нового амбициозного левого проекта, но еще и ремаркой обозначается задача соединения борьбы за равенство с борьбой за развитие. Хотя пока это еще очень и очень робкая ремарка.

Основная задача левых сегодня – вернуть себе статус партии движения, партии созидания нового мира. Последние же десятилетия они были лишь партией совершенствования старого порядка.