Суд над Мариной Литвинович

Хедлайнером вышла сама Марина Литвинович. Марина говорит о медведевском большинстве. Было, говорит Марина, путинское большинство – консенсус по поводу того, что не надо никаких перемен. Медведев и его команда хотят сломать этот консенсус. Об этом написано в ее статье. Ни одна системная политическая сила не поддержала Медведева в его желании ломать этот консенсу. Поэтому надо играть на опережение, а именно - сформировать новое модернизационное большинство. Необходимость коренной политической реформы – основная идея этого большинства. То есть это игра против Медведева. Мы, оппозиция, должны переманить себе людей, которые поверили Медведеву.

Литвинович: Есть альтерантива предложению Медведева, это мы, оппозиция. Мы должны предложить свой вариант модернизации, должны перехватить людей, которые поверили президенту, то есть должны показать свой альтернативный проект модернизации. Мы слишком сосредотачиваемся на конфронтационной риторики. Она хороша, когда мы говорим с властью, но не с обществом. Оппозиции нужно меняться и играть на опережение, то есть забрать у Медведева его риторику. Мы не верим Медведеву. Никаких перемен, конечно, не будет. Однако мы не можем при этом сбрасывать со счетов тех граждан, которые поверили президенту.

Тут трансляцию прекратили. На самом интересном месте.

Опять говорит Литвинович. Одним изважнейжих движущих сил перемен является настроение активной части общества. Это и есть модернизационное большинство. То есть это не большинство, а только прослойка. Нужно всего лишь миллионов пять, чтобы давлением снизу заставить ситуацию меняться. Мы не можем менять власть, но можем влиять на общество. Надо бороться за общество, а не за власть. Нужно дать обществу новое видиние. Оппозиция хочет играть активно на интеллектуальном поле среди этого меньшинства.

Это просто изменения стратеги (или тактики) – не уверена. Я не хочу, чтобы нас обыгрывали.

Литвинович кончила.

Началась дискуссия. Александр Гольц:. Как должна произойти смена проекта, Марина? Что мы будем делать, чтобы увлечь модернизационное большинство?

Марина: Мы не в безвыходной ситуации. Мы должны зацепить тот неполитический слой, который к нам так никогда и не пришел. Люди к нам не идут, потому что мы настроены только на конфронтацию. Должен быть шире представлен позитивный проект. Уверена, что на ее статью отреагировали люди, которые политикой никогда не занимались. Странно! Откуда она это взяла. Наверное, так чувствует.

Еще кто-то говорит из регионов. Говорит, что бюро уже решало написать новый Манифест ОГФ. Потом вышли статьи Каспарова, которые должны были лечь в основу Манифеста. Все, что Марина говорит, - уже об этом говорили в ОГФ. Три месяца должна была вестись какая-то работа, но ОГФ ничего не делал. Нечего тогда жаловаться, что Медведев якобы перехватил инициативу. Вы сидели и ждали какого-то нового формата. Все проблемы были давно сформулированы, а вы их не решали.

Марина. Я обращаюсь к широким слоям оппозиции и к неполитическим силам. То, что я предлагаю, - не программа ОГФ. Это вопросы, которые должен решать широкий круг оппозиционных товарищей. Боится, что общество уйдет вперед, а оппозиция отстает.

Каспаров. Ожидал продолжение какой-то дискуссии. Литвинович у меня в сознании плотно ассоциируется с ОГФ. И появление такой статьи создает сумятицу в головах.

Литвинович. Орет. Я предлагаю расширить оппозицию за счет новых граждан. Что в этом такого? Я предлагаю решать наши внутренние проблемы за счет расширения и новой программы. Разве ОГФ этого не хочет?!

Шумно спорят. Ничего не разобрать.

Человек из Владимирского отделения ОГФ. Давно пора было собраться. ОГФ не работала, а надо работать. Все наши акции были рассчитаны исключительно на медиа-эффект, они были эпатажными и негативными. Наша работа – как не стоит делать. Люди выходили из ОГФ целыми отделениями. Говорит о конфликтах внутри ОГФ, проявлениях вождизма, но не со стороны Каспарова.

Оппозиция в жалком состоянии. Похоже на собрание в ЖЭКе.

ОГФ уже почти неработающая структура. Это политика в рамках Садового кольца. Отдельные яркие очаги остались в пяти регионах, говорит представитель регионов.

Количество сторонников наших идей растет, а количество сторонников движения падает. У движения есть проблемы и их надо решать.

Если бы не Литвинович, мы бы не встретились. Марина ничего не нарушила, ни один наш документ. Коммуникационная структура движения была разурешена. Как еще Марине нужно было обращаться? У нее не было другого способа обратиться ко всем участникам движения. Не согласен только с форматом подачи идеи. Реакция членов ОГФ – не посоветовалась. Уважение к чужому мнению – основа демократической организации. Нужно обсуждать это на круглом столе. Марина сделала важную вещь. Мы должны измениться, чтобы с нами считались. Отдельные члены ОГФ декларируют тоталитарные принципы работы.

Курносова (Санкт-Петербург): Мы о стратегии и тактике начали говорить еще летом. Мы столкнулись с большими организационными сложностями. Ведет на ограчиненном ресурсе несколько проектов. Это Другая Россия, Национальная ассамблея и Солидарность. Марина была категотрическим противником создания Солидарности. Она создавалась, чтобы появилось какое-то видение будущего. Разрабатывается проект новой российской Конституции.

Рыклин: Что за медеведвское большинство. Что за люди, которые положительно откликаются положительно на статью Медведева. Что это за окружение Медведева. Он ничего не сделал, чтобы мы могли подумать, что он локомотив чего бы то ни было. Какое мы к этому имеем отношение. Почему мы должны отзываться на статью Медведева.

Гольц: Статья Марины – отражение той школы мысли, которая у нас родилась в последнее время. Она родилась из оттепели Медведева, которая ничем не закончилась. Оттепель возаможна, если мы имеем дело с субъектом власти. У Медведева может и есть тайная власть, только об этом никто не знает. У нас есть Правое дело, но его никто не поддерживает. То, что нас не поддерживают, - не совсем проблема конфрантационной риторики. Нет свидетелств, что формируется какое-то большинство. Спущена директива поддержать статью Медведева.

Марина: Помимо критики нужно предложить позитивный проект.

Гольц: Либеральные принципы проституируются большим количеством псевдолиберальных организаций.

Марина: Нельзя отказываться от демонтажа режима.

Гольц: Мы сохраняем подход, что главной проблемой страны является существующий политический режим.

Марина соглашается.

Каспаров: Текст открывает возможности для множества толкований.

Гольц: Все модернизационные игры дают открывают тактическое пространство для оппозиции. Марина здесь права.

Неизвестный мужчина: Ваше выступление пересекалось с выступлением Павловского. Вы должны были обратиться к народу через бюро ОГФ, а не через газету напрямую.

Еще какая-то дама эколог: Марина переводит свою статью с русского на русский. Статья и то, что сейчас говорит Марина, - две разные позиции. (Самое здравое замечание!) Опять говорит о внутренних проблемах ОГФ. ОГФ выполнило задачу как переговорной площадки для протестных сил. Сейчас стоит новая повестка дня. ОГФ должна понять, кто она и для чего. Марина спокойной могла бы обеспечить условия дискуссии. Высокомерность в отношении региональных отделений привела к этой статье и ситуации.

Рыклин произносит чьи-то тезисы. Сашу возмутила фраза про то, что появилась новая политическая реальность вместе со статьей Медведева. Но это симулякр, игра в реальность, а не реальность, то, во что нас пытаются вовлечь.

Елена Панфилова: Обсуждение статьи Марина расстроило больше, чем сама статья. Не потеряли ли мы субъект под названием общество. Говорить нужно с гражданами. Бог с ним со статьей. Мы должны помогать людям, иначе они к нам не пойдут, иначе в тот час, когда все надо будет выйти, они не пойдут за нами. Меня волнует наше отношение к обществу. Что делать с людьми, а не с активистами? – вот вопрос. Позитивная повестка движения – работа с гражданами, а с активистами. Статью Марины нужно обсуждать, а не ругаться на виду у всех. Общество увидело ОГФ с той стороны, с которой не хотело видеть. Не знаю, смогу ли я оставаться членом ОГФ с точки зрения морально-этического подхода. Все происходящее близко к истории Подрабинеком.

Какой-то мужчина: Я не вижу никакого противоречия между помощью отдельно взятым людям и жесткой конфрантационной риторикой. Нужно решить вопрос с повесткой ОГФ.

Каспаров: Подведем итоги … Перевыв.

Вторая серия.

Литвинович. Доверять статье Медведева не стоит. Но есть масса людей, которые этим тезисам поверила. Мы должны перетащить этих людей на свою сторону. Я согласна, что перемены делает меньшиство. Наша задача – сделать активное меньшинство большинством. Формирование медведевского большинства – стратегия власти, а не оппозиции. Мы должны сформировать свое большинство. Тактически было бы правильно разбивать тандем. Это лучше, чем если тандем будет укрепляться. Я не получала никаких предложений о работе в другом месте. Я не собираюсь никуда уходить. Я не получала никаких денег за статью. Мне тяжело осознавать, что циркулируют такие слухи.

Каспаров. Говорит о судьбах демократии в России. Все прежние оппозиционные структуры были нацелены на взаимодействие с властью – на регистрацию и участие в выборах. ОГФ должна была предложить что-то иное. Власть гораздо сильнее нас. У власти больше ресурсов. Для нас было главным сохранять для себя политическое пространство. Власть стала покупать правых и левых, создавая симулякры и вовлекая их в процесс торговли. ОГФ оказалась разменной картой, которую использовали все политические силы для торговли с властью. То, что мы существуем, - мы обязаны этому своей жесткой конфронтационной риторикой. Это риторика стала общей. Демонтаж режима стал общей мыслью для разных политических сил. Яблоко ведет диалог не с избирателями, а с мэром Москвы на выборах в Мосгордуму. Жириновский теперь на телевидении говорит об отсутствии суда и честных выборов в стране. Зюганов тоже. Появилась политика. Нужно понять, что делать в ситуации, когда появилась политика. Меня напрягает стилистика статьи. Мы находимся в опасности быть вовлеченными в чужую игру. Когда конфликт между властными группировками неизбежен, они начинают искать союзников. У Путина остается контроль над силовиками. Власть существует в вакууме. Наша задача – создавать вакуум вокруг власти. Ничего позитивного Кремль произвести не может. Мы есть, а другие уже сникли! Провозащитники вынуждены взаимодействовать с властью. ОГФ как организация должна выдерживать самую жесткую конфронтационную риторику. То, что сейчас кажется кому-то риторикой, завтра будет реальностью. Кроме нас это сделать некому. Нужно писать новый Манифест и новые программные документы. Мы должны четко объяснять, как мы придем к позитиву.

Опять говорит какой-то господин.

Дискуссия.

Каких-то людей куда-то вписывают.

Нужно разослать текст, который будут обсуждать в регионах.

Все, разобрались с основным вопросом. Обсуждают внутренние проблемы ОГФ.

Марина предлагает продолжить обсуждение. Некоторые члены ОГФ сочли, что проект закрыт, а теперь есть Солидарность. Речь о Денисе Белунове. Жалуется, что не выделялись деньги на региональные отделения.

Вторая серия.

Литвинович. Доверять статье Медведева не стоит. Но есть масса людей, которые этим тезисам поверила. Мы должны перетащить этих людей на свою сторону. Я согласна, что перемены делает меньшиство. Наша задача – сделать активное меньшинство большинством. Формирование медведевского большинства – стратегия власти, а не оппозиции. Мы должны сформировать свое большинство. Тактически было бы правильно разбивать тандем. Это лучше, чем если тандем будет укрепляться. Я не получала никаких предложений о работе в другом месте. Я не собираюсь никуда уходить. Я не получала никаких денег за статью. Мне тяжело осознавать, что циркулируют такие слухи.

Каспаров. Говорит о судьбах демократии в России. Все прежние оппозиционные структуры были нацелены на взаимодействие с властью – на регистрацию и участие в выборах. ОГФ должна была предложить что-то иное. Власть гораздо сильнее нас. У власти больше ресурсов. Для нас было главным сохранять для себя политическое пространство. Власть стала покупать правых и левых, создавая симулякры и вовлекая их в процесс торговли. ОГФ оказалась разменной картой, которую использовали все политические силы для торговли с властью. То, что мы существуем, - мы обязаны этому своей жесткой конфронтационной риторикой. Это риторика стала общей. Демонтаж режима стал общей мыслью для разных политических сил. Яблоко ведет диалог не с избирателями, а с мэром Москвы на выборах в Мосгордуму. Жириновский теперь на телевидении говорит об отсутствии суда и честных выборов в стране. Зюганов тоже. Появилась политика. Нужно понять, что делать в ситуации, когда появилась политика. Меня напрягает стилистика статьи. Мы находимся в опасности быть вовлеченными в чужую игру. Когда конфликт между властными группировками неизбежен, они начинают искать союзников. У Путина остается контроль над силовиками. Власть существует в вакууме. Наша задача – создавать вакуум вокруг власти. Ничего позитивного Кремль произвести не может. Мы есть, а другие уже сникли! Провозащтники вынуждены взаимодействовать с властью. ОГФ как организация должна выдерживать самую жесткую конфронтационную риторику. То, что сейчас кажется кому-то риторикой, завтра будет реальностью. Кроме нас это сделать некому. Нужно писать новый Манифест и новые программные документы. Мы должны четко объяснять, как мы придем к позитиву.

Опять говорит какой-то господин.

Дискуссия.

Каких-то людей куда-то вписывают.

Нужно разослать текст, который будут обсуждать в регионах.

Все, разобрались с основным вопросом. Обсуждают внутренние проблемы ОГФ.

Марина предлагает продолжить обсуждение. Некоторые члены ОГФ сочли, что проект закрыт, а теперь есть Солидарность. Речь о Денисе Белунове. Жалуется, что не выделялись деньги на региональные отделения.

Опять говорят о том, что ОГФ не работает как организация. Но Петербурге все кипит какая-то работа, говорит Курносова. Если есть проблемы, то их надо решать. Управляемость сейчас очень плохая.

Рыклин. Мы здесь собрались не для того, чтобы обсудить деятельность Марины как исполнительного директора. Марина к этому не готова. Мы собрались здесь по другому поводу. Нанесла ли статья политический ущерб движению? Это главный вопрос. Поэтому не стоит валять дурака. Начинает разговор о статье опять. Текст вызвал у меня ощущение неузнавания. Такое ощущение, что его написала другая Марина, которую я знаю. Говорит, что увидел в тексте смысл из какого-то другого мира. Я слышал это Готмахера и от Юргенса, но не готов был слышать это от Литвинович. Мне это показалось несуразным. Я далек от того, чтобы строить предположения и конспирологические версии. Но при этом констатирует, что этот текст нанес существенный ущерб нашему политическому движении. Он, во-первых, меня расстроил, вогнал в чувство растерянности. Я не знаю, как реагировать. Для меня несовместимы роль, которую Марина играла в ОГФ, и текст. То, что сегодня Марина говорила, существенно отличается от того, что говорилось на бумаге. Там сказано, что мы должны формировать медведевское большинство.

Марина явно играет в какую-то новую игру. Все это понимают.

Марина и Рыклин ругаются.

Марина. Каков механизм, когда перемены происходят сверху?

Рыклин. Субъект, который обладает политической волей.

Марина. Еще люди, которые ему поверили. Говорит, что много людей поверили Медведеву.

Рыклин. Медведева не существует. В общественном сознании его не существует.

Марина. Неправда. Медведев существует. Люди, которые ездят в трамвае, считают, что Медведев существует.

Вольф. Статья – повод, но существуют проблемы в ОГФ. Реакция на эту статью ряда наших активистов тоже нанесла значительный успех. Она стала поводом перехода на личности.

Гольц. Марина, ты понимала последствия, когда писала столь неоднозначный текст? То, что ты скажешь, так или иначе будет оцениваться как позиция руководства ОГФ и с той, и с другой стороны. Ты это понимала? На что ты рассчитывала, когда писала статью?

Рыклин. Текст совершенно однозначный.

Панфилова. Истерика нанесла сопоставимый с текстом вред. Посмотрите на сайт "Молодой Гвардии". Травля Марины неприемлема, если мы считаем себя демократическим движением.

Человек из региона. Мы виноваты все. Статья ни вредная, ни полезная. Это мнение Марины Литвинович, которая она имела право высказать.

Другой человек из региона. Статья нанесла вред движению. Работа исполнительного директора в регионе не ощущалась.

Дама говорит, из московского отделения. Кому-то можно говорить все, что угодно, а кому-то – нет. Марина объясняла нам свою статью, но мы ее не поняли. Если кто-то считает, что Марина – предатель, почему этого не говорить. Марина говорила не то, что было в статье. Это называется очковтирательство. Было принято три резолюции. Марина не соответствует должности исполнительного директора ОГФ - одно из решений московского отделения. 11 человек проголосовало за это решение, 2 воздержалось.

Марина. Сколько человек вышло из ОГФ после этого решения?

Дама. Два человека, но они уже давно были кандидатами и помогали Литвинович. Обсуждение показало, какой вред Марина нанесла своей статье. Московское отделение жестко против Литвинович.

Курносова. Демократия позволяет учитывать интересы разных групп людей. Но политические организации формируются единомышленниками. В ней все должно проходить внутреннюю дискуссию, прежде чем публично предъявляться общественности. Есть еще корпоративная этика. Я испытала шок, когда прочитала статью. Сегодня я увидела Марину как талантливого политтехнолога. Мне казалось, что это прошлое, но сегодня я поняла, что это настоящее. Увы!

Каспаров говорит о внутренней демократичности ОГФ. Тебя делают маргиналом, если хочешь противостоять режиму. Но маргиналы – самые достойные и уважаемые люди. Речь идет только о внутренней готовности быть маргиналом. Вспоминает Марину, которая сравнила оппозицию с гетто. Говорит об арестах и давлении на членов ОГФ. Маргинальность стала основой нашей жизни. Но мы только взаимно обогощаемся, наши площадки стали центром московской радикальной оппозиции. Мы победим рано или поздно. Но пока нам придется сталкиваться с ужесточением реалий, а не с оттепелью. Говорит, что оказался в сложном положении, когда начала складываться эта ситуации. Без Марины не было бы ОГФ.

Связь прерывается ...

Каспаров. Будет странным, если в этой ситуации мы не примем элементарных организационных решений. Тем более, что есть предложение московского отделения ОГФ.

Марина. Доверие ко мне было потеряно достаточно давно, примерно год назад. Наверное, как только начала создаваться Солидарность. Я не поддержала этот проект.

Дискутирует с Каспаровым по поводу Солидарности.

Каспаров. Из ОГФ не исключают за точку зрения. Марина сама хочет остаться.

Литвинович кивает.

Каспаров. Марина остается в ОГФ. Но поступило предложение московской организации освободить Литвинович с поста исполнительного директора ОГФ. Выносим на голосование.

Голосуют.

7 за то, чтобы освободить Марину с поста исполнительного директора ОГФ. Это меньше списочного состава бюро.

Звонят еще одному члену ОГФ, он тоже за.

Двое воздержалось. Один против.

Источник: http://www.liberty.ru/Themes/Sud-na-Marinoj-Litvinovich

       
Print version Распечатать