В конце января 2007 года, выступая на Давосском форуме, будущий президент России вежливо, но твердо сказал простые слова: Россия уже вернулась. Впрочем, политологи обсуждали эти слова Медведева недолго - в феврале "выстрелила" Мюнхенская речь Владимира Путина, а потом завертелся длительный избирательный марафон...

Когда в марте Владимир Путин и Дмитрий Медведев шагали по кремлевской брусчатке, политологи шушукались о закулисных разногласиях, о грядущей войне второго и третьего президентов. Хорошим тоном считалось утверждать, что Путин выбрал слабого и зависимого от него политика. Странно, но это говорили даже те, кто знал Дмитрия Медведева по работе - как главу администрации президента. Ни ответственное представительство интересов России в "Газпроме", ни вице-премьерство, ни нацпроекты не принимались во внимание. Пикейные жилеты сотворили себе образ Медведева, ничего общего не имеющий с реальностью, и начали транслировать собственные ожидания на этот образ.

Уже минуло сто дней с тех пор, как Россия выбрала нового президента. Сто дней - срок не великий. А с инаугурации прошло чуть больше месяца. Странно, но, по-моему, вопрос "Ху из Мистер Медведев" уже не стоит на повестке дня. Энигма Путина, открывавшаяся каждому по-своему, принадлежит именно Путину. Медведев открывается нации иначе. У России уже есть один президент-загадка. Второй такой и не нужен, и не желаем. Дмитрий Медведев чувствует это, а потому он представляется России и миру все более ясной, понятной и конкретной фигурой. Какой? Поговорим подробнее.

С начала месяца мы стали свидетелями нескольких важнейших инициатив нового президента, обращенных к миру от имени России. Я бы выделил в хронологическом порядке четыре ключевых события, на которых произошла презентация внешнеполитической доктрины Дмитрия Медведева. Это, во-первых, встреча с представителями политических, парламентских и общественных кругов Германии. Во-вторых, это переговоры с президентом Украины Виктором Ющенко. В-третьих, это выступление на XII Петербургском международном экономическом форуме. Наконец, в-четвертых, это речь на открытии X Всемирного конгресса русской прессы.

Оговорюсь сразу - нет никаких отдельных и особых "путинских" и "медведевских" внешнеполитических дискурсов, нет никакого разрыва в логике или переворота во внешней политике России. Одно следует из другого. Медведев проводит ту же внешнеполитическую линию, что наметил и реализовывал Владимир Путин. Единственное, что, быть может, имеет место - большая свобода Медведева по сравнению с Путиным. Второй президент России был во многом связан обязательствами, которые он взял на себя по просьбе Бориса Ельцина. Путину приходилось работать со стереотипами ельцинской внешней политики и ломать эти стереотипы. Медведеву проще: его внешняя политика - это прямое продолжение Давоса и Мюнхена 2007 года.

Если кому-то нужно определение сути внешней политики современной России, то оно уже есть, не мной придуманное. Это - русский национализм в хорошем смысле этого слова. Это прагматизм в отношениях со всеми партнерами. Это требование учитывать интересы России там, где они - интересы - присутствуют. А главное - это и желание, и возможность играть активную и важную роль на мировой арене. Наша страна не собирается больше просто слушать, что автоматически значит - слушаться. Россия говорит, и ее слышат. Слышат потому, что признали право России говорить.

Право это подтверждено нашей экономикой, нашими компаниями-гигантами. Право это появилось, когда мы превратились из безнадежного должника в страну-кредитора. Но очевидно, что никакая, даже самая крепкая, экономика не гарантирует автоматически того, что тебя будут слушать, и того, что тебя услышат, если тебе самому нечего сказать. И Россия получила право говорить только тогда, когда сама смогла произнести свои слова, а не тупо копировать и ретранслировать вашингтонскую идеологическую жвачку. Это право у нас появилось после того, как мы начали сами предлагать миру паттерны. Суверенная демократия - тот самый паттерн, который дал России право говорить. Эта идеология сейчас принята во всем мире как русская. Когда политики говорят "суверенная демократия", они имеют в виду Россию. И это хорошо. Суверенными демократиями хотят стать и другие государства, что значит - наш паттерн работает. Но достаточно ли нам сейчас этой идеологии? Можно ли ограничиться тем, что мы уже предложили?

Ситуация на планете становится все сложнее. Наш совсем не большой голубенький шарик лихорадит. Президент прямо говорит: сейчас в мире разразился один из самых серьезных кризисов. Смешно полагать, что в нынешнем глобальном обществе кризис минует Россию. И потому замыкаться на себе и ограничиваться лишь суверенной демократией мы не имеем права. Россия прошла этап суверенного сосредоточения. Мы накопили немного сил, чтобы заявить о своих амбициях. Мы давно вернулись. Нашего возвращения ждали - кто со страхом, кто с надеждой. Последних - много больше. И этим последним мы должны предложить новую идеологию. Коммунизм с его интернационалом остался в далеком прошлом. Современная суверенная демократия с ее преимущественной концентрацией на внутренних проблемах отвечает задачам дня сегодняшнего, но, возможно, будет не так актуальна завтра.

Россия готова к экспансии. Полагаю, что это должна быть в первую очередь экспансия суверенитета. Именно суверенитет сейчас более всего востребован государством. И именно суверенитет в век глобализации подвергается самым серьезным вызовам. Нет числа нарушениям суверенных прав государства, которым мы стали свидетелями после краха системы сдержек и противовесов в 1991 году. Двухполюсная система не позволяла в полной мере обеспечивать свой суверенитет странам, вовлеченным в зоны влияния, но выбор между блоками давал возможность максимально гарантировать самобытный путь развития. Мощное движение неприсоединения давало шанс на полностью суверенное существование. Однополярный мир чуть не привел к краху суверенных государств. Модным стало рассуждение о конце государства как такового. И лишь в последние годы все более очевидным становится противоположный тренд. Страны осознают, что именно суверенитет позволяет максимально полно пользоваться благами глобального мира. Но дело в том, что у большинства стран суверенитет оказался утрачен.

В древности два полиса-гегемона Афины и Спарта боролись на греческих землях за влияние. Они свергали неугодные правительства и насаждали ту власть, которая им была ближе. Афины, в частности, силой заставляли полисы принимать демократический строй. Ради этого Афины не гнушались политическими убийствами, массовыми казнями, изгнанием значительной части населения полисов, подвергавшихся "обращению в демократию". Спарта аналогичным (чуть более мягким) образом насаждала олигархию. И Афины, и Спарта отнимали суверенитет.

Сейчас Соединенные Штаты выступают то в роли Афин, то в роли Спарты там, где им это выгодно. Но везде и всегда, насаждая ли демократию бомбами и танками, либо поддерживая "своих сукиных сынов" диктаторов, Вашингтон уничтожает суверенитет. Это не может нравиться никому. И только ослепленные благополучием европейцы могли поддержать разрывание Сербии на части, предоставление независимости Косову - бандитскому анклаву в сердце Европы. Наглое и беспардонное попрание суверенитета дорого обойдется Европе, пусть даже пока она этого не понимает.

В ситуации повсеместного попрания суверенитета именно Россия может стать той силой, которая предложит новую идеологию суверенного сосуществования. Именно у России есть силы для обеспечения такой внешней политики. Более того, Россия как гарант суверенитета крайне востребована именно сейчас. Нет нужды быть Спартой или Афинами - пусть этот неблагодарный крест несут на себе Соединенные Штаты. Но для того, чтобы осуществить экспансию суверенитета, очевидно, необходимы соответствующие инструменты.

Отсюда постоянное апеллирование и Владимира Путина, и Дмитрия Медведева к необходимости повышения роли ООН. Да, во главе ООН стоит сейчас не тот лидер, который мог бы усилить этот международный орган. Но политика не живет одним днем. То, что невозможно сегодня, будет актуально и своевременно завтра. И именно Россия как основная опора ООН способна внести существенный вклад в реформирование этой структуры и превращение ее в действующего актора глобальной политики. Именно всеобщая организация, которой и является ООН, способна решать общемировые проблемы. Никакой другой орган на это попросту не способен. Это в том числе один из аргументов против расширения НАТО. Критика расширения НАТО - последовательная позиция России. Основной аргумент - военный блок не способен решать современные проблемы, давать ответ на такие актуальные вызовы, как распространение ОМП, наркоторговля, незаконная миграция, терроризм. Для всего этого необходимы другие структуры, общемирового характера. Военный блок не способен решить ни одну из вышеназванных проблем.

Военный блок помимо всего прочего ущемляет суверенитет государств, входящих в него. Не зря на встрече с немцами Дмитрий Медведев предложил подумать об общеевропейской системе договоренностей по безопасности. И точно так же не зря он предложил, чтобы каждое государство представляло на соответствующих переговорах себя, не делегируя полномочия ни ЕС, ни НАТО. Россия подчеркивает, что суверенное государство способно обеспечить свою безопасность намного лучше, чем это сделает военный блок, который сам по себе создан в первую очередь с целью десуверенизации входящих в него стран.

Аналогично, тема суверенитета была центральной и на встрече Дмитрия Медведева с украинским коллегой Виктором Ющенко в преддверии Петербургского форума. Фактически все, о чем говорил президент России, можно выразить одной фразой: "Мы хотим, чтобы Украина была независимым, суверенным государством". И, как суверенное государство, Украина не должна зависеть от подачек соседей в виде дешевой энергии. Как суверенному государству, Украине не следует делегировать свой суверенитет военному блоку, чье присутствие вызывает неприязнь у 80% населения страны. Как суверенному государству, Украине следует выполнять заключенные договоренности, в частности условия Большого договора и условия базирования Российского флота. Россия - за независимую Украину и против того, чтобы она превращалась в чью-либо колонию.

Такая позиция России особенно важна на фоне того кризиса, который охватил современный мир. Особенно, конечно, это касается финансовой системы. Причины кризиса очевидны, и, что важно, глава государства не стесняется их озвучивать. Главная причина - волюнтаризм и эгоизм США. Спровоцировав финансовый кризис бесконтрольной выдачей кредита, спровоцировав девальвацию доллара постоянным увеличением долларовой массы, спровоцировав продовольственный кризис неэффективным перегоном еды в топливо, США продемонстрировали, что, претендуя на роль мирового жандарма и гегемона, брать на себя какую-либо ответственность за происходящее в мире они не собираются. Крайне важно, что Дмитрий Медведев говорит это спокойным тоном, не срываясь в обличительство и не угрожая. Нет, как подчеркивает президент, никакой конфронтации не будет. Но и молчать мы не собираемся. Причины кризиса ясны. Медведев, выступая на Петербургском форуме, характеризует их так: "Иллюзией оказалось представление и о том, что одна страна, даже самая мощная, может взять на себя роль глобального правительства". Так же ясно и то, что должна делать наша страна.

Россия собирается взять на себя решение нескольких задач. Во-первых, в связи с усилением роли экономики России возрастает и спрос на российскую валюту. Будучи шестой экономикой мира, мы - единственные, чья валюта не конвертируется свободно. Но в регионах рубль уже превращается в резервную валюту. Сделать рубль резервной валютой большей части Евразии - задача вполне решаемая и выполнимая. Открытие бирж, где будет вестись торговля за рубли, - важный шаг в этом направлении. Вторая задача - вновь вернуть нашу страну в лидеры по производству продовольствия. Это также вполне выполнимая установка. Третья задача более сложная, но и ее решение ищется уже давно - сделать Россию гарантом международной энергетической стабильности. Тут, безусловно, также будет важна позиция государств Европы, среди которых есть отщепенцы, которые пока продолжают думать, что Россия будет обеспечивать эту стабильность исключительно за свой счет и исключительно по доброте душевной. Тем не менее не подлежит сомнению, что все эти инициативы позволят государствам, участвующим в русских инициативах, обеспечить свой суверенитет.

Наконец, помимо экономических задач есть задача геокультурная, глобально-идеологическая. Чтобы нас слушали и слышали, надо, чтобы нас понимали. И в связи с этим крайне важно, чтобы наша точка зрения доносилась до наших партнеров. Выступая на Х Конгрессе русской прессы, Дмитрий Медведев говорил ровно об этом. Россию должны слышать и понимать. А для этого необходимо усиливать наше медийное присутствие. Задание, поставленное президентом: "Добиться присвоения в будущем доменных имен в интернете на кириллице", - не модная примочка и не дань хобби Дмитрия Медведева. Это крайне важная в идеологическом плане прорывная технология распространения русского влияния. Мирного, культурного, но от того не менее значимого влияния нашей страны.

Вот такой русский национализм в хорошем смысле этого слова.