Открытая военная фаза гражданской войны в Шри-Ланке завершилась разгромом сепаратистов из группировки «Тигры освобождения Тамил-Илама». Однако само по себе это не означает, что мир на острове воцарился всерьез и надолго.

Свидетельство очевидца

Итак, свершилось! Гражданская война в Шри-Ланке, длившаяся почти 26 лет, завершена. Лидер сепаратистов Веллупиллей Пирабахаран (у нас его имя чаще пишут как Прабхакаран) убит (хотя официально его обугленное тело пока не опознано), вместе с ним убиты и другие военные и политические лидеры сепаратистов, в том числе сын верховного лидера.

Первая (давно заготовленная) реакция на это сообщение лично у меня была такая: наконец-то Шри-Ланка станет страной круглогодичного туризма, и на девственных пляжах на востоке острова можно будет отдохнуть и летом, когда муссон приносит волнение на море и дожди на хорошо освоенное туристами юго-западное побережье.

Впрочем, моя реакция на это событие далеко не исчерпывается шкурными соображениями – слишком давно и прочно я связан судьбой с этим небольшим, но, поверьте (говорю это не для красного словца), прекрасным островом.

Впервые я попал в Шри-Ланку в июне 1977 года, за пару недель до всеобщих выборов. Это были поистине поворотные выборы. Правившая до того Партия свободы Шри-Ланки во главе с большим другом советского народа Сиримаво Бандаранаике (в СССР ее любовно звали Симой Бондаренко), потратившая несколько лет своего правления на разрушительные для страны социалистические эксперименты, потерпела сокрушительное поражение, и впервые (похоже, и в последний раз) в истории главной оппозиционной силой стала тамильская политическая партия – Тамильский объединенный фронт освобождения. Требования независимости для тамильского государства (Тамил-Илама) тогда еще не звучали, а речь шла о широкой культурной автономии для Северной и Восточной провинций, населенных главным образом тамилами.

Но, видимо, уже тогда напряжение между двумя общинами – сингалами, составляющими большинство населения, и тамилами, которых около 20%, – было достаточно высоко. И хватило одной искры, чтобы напряжение переросло в межэтнические столкновения. Повод был, как водится, ничтожный – бытовой конфликт в тамильском районе, полиция применяет оружие против местного населения, разъяренное местное население обращает свой гнев против полиции, после чего этническое большинство устраивает тамильские погромы там, где тамилы составляют меньшинство населения.

Типичная картина тех дней. В центре столицы страны Коломбо на территории индуистского храма (большинство тамилов – индусы, в отличие от сингалов, исповедующих буддизм) за железным забором ютятся сотни тамильских беженцев, по периметру храма стоят вооруженные полицейские, охраняющие их от погромщиков, а мимо по улицам разъезжают автобусы, на красных бортах которых белой краской намалевано (в вольном переводе): «Бей тамилов – спасай Шри-Ланку!».

Тогда все с течением времени затихло. Но это были не первые и, к сожалению, далеко не последние столкновения на этнической почве. История межэтнического конфликта в Шри-Ланке, к сожалению, весьма типична, и можно найти много общих черт в других регионах мира.

Как все начиналось

Не буду вдаваться в древнюю и средневековую историю и рассказывать о сложных процессах этногенеза в Шри-Ланке и взаимоотношениях сингальских царств с южноиндийскими империями Чолов и Черов. Но в новейшей (после провозглашения независимости в 1948 году) истории Шри-Ланки (тогда еще Цейлона) первый звонок прозвучал в конце 1950-х годов.

Тогда, в 1956 году, правительство все той же Партии свободы во главе с мужем Сиримаво Соломоном Бандаранаике приняло закон, провозглашающий сингальский язык единственным государственным языком страны. Формально он был направлен не против прав тамильского языка, а был призван покончить с доминирующим положение языка бывшей метрополии – английского. Но тамилы, у которых и образование, начиная со школьного, и вся система судопроизводства и административного управления построена на английском языке, восприняли закон в штыки.

Понимая это, правительство отложило вступление закона в силу на два года. Это не помогло: в 1958 году по Цейлону прокатилась первая в новейшей истории серьезная волна межэтнических столкновений. Второй была волна конца 1970-х.

По мере того, как трения, принимавшие форму открытых столкновений, повторялись, все более радикальными становились и политические требования. От требования равных прав для тамильского языка тамилы перешли к требованию широкой автономии для тех районов, где они составляют большинство, а затем – и к требованию создания независимого Тамил-Илама на северо-востоке страны. Большинство требований, звучавших в 1950-е–1970-е годы уже к 1980-м было удовлетворено, но эти решения запоздали: на тот момент аппетиты тамильских политиков уже разыгрались вовсю.

И когда в 1983 году по острову в очередной раз прокатилась волна столкновений, дело не кончилось простой бузой. К тому времени тамильские радикалы уже сформировали военизированную группировку «Тигры освобождения Тамил-Илама», которая перешла к открытой гражданской войне.

Разделяй и побеждай

Война велась с переменным успехом более 20 лет. Порой под контроль «тигров» переходила едва ли не треть территории страны.

Надо понимать, что чисто военного решения проблема не имела. Север и восток Шри-Ланки – это бескрайняя, выжженная солнцем равнина, заросшая невысокими деревьями и кустарниками, переплетающимися так густо, что, во-первых, с воздуха не разглядеть, что происходит под покровом их ветвей, а во-вторых, проходы по этим непроходимым джунглям знают только дикие звери и партизаны, живущие в лесу. Население немногочисленных деревень, разбросанных по равнине, в общем и целом симпатизирует «тиграм» и готово оказать им помощь, предоставляя убежище, продовольствие и медикаменты. По этим джунглям партизаны могут совершать многокилометровые переходы, выныривать в самых неожиданных местах, совершать свои акции и снова бесследно исчезать.

За 26 лет гражданская война унесла, по разным оценкам, от 80 до 100 тыс. жизней. Еще большее число людей остались без крова и стали беженцами.

Возможно, перелома в войне не наступило бы, но в 2004 году правительство, проводящее политику «кнута и пряника», сумело вызвать раскол в самом движении «тигров» и переманить на свою сторону видного полевого (точнее, наверное, сказать, «лесного») командира Винаягамурти Муралидарана, более известного под кликухой Полковник Каруна. Он сразу получил видный государственный пост, а в марте нынешнего года был назначен министром центрального правительства, ведающим вопросами национальной интеграции.

Для «тигров» переход Полковника Каруны на сторону правительства стал катастрофой. Во-первых, он означал, что восток острова (его лидером был Каруна) вступил в открытую конфронтацию с севером, признанным лидером которого был Пирабахаран. Это, в свою очередь, означало, что «тигры» оказались отрезанными от портов на восточном побережье, через которые шло снабжение их оружием, продовольствием, медикаментами, снаряжением и т.п. Наконец, сам Полковник Каруна и его бойцы, проведшие много лет в джунглях, прекрасно знали все тайные тропы в непроходимом лесу, места расположения баз боевиков, схронов оружия и могли служить проводниками для правительственных войск.

В 2008 году правительственные войска одержали еще одну важную военную победу, разгромив и уничтожив флот «тигров». После этого дни сепаратистов были сочтены.

Решающее наступление началось в январе 2009 года. В конце концов «тигров» загнали на крошечный пятачок площадью в несколько квадратных километров, и после массированной артиллерийской обработки этого пятачка правительственными войсками боевики сдались. Большинство их военных и политических лидеров, как сообщается, были убиты при попытке бегства из района боевых действий.

Что дальше?

Однако означает ли это, что мир воцарился окончательно? От такого оптимистического вывода я бы, пожалуй, пока воздержался.

Первая проблема связана с тем, что раны, нанесенные войной, слишком глубоки. 80–100 тыс. погибших (только за первые месяцы 2009 года, по оценкам ООН, погибло около 7 тыс. человек), сотни тысяч лишившихся крова – это не может пройти бесследно.

Вторая проблема состоит в том, что, судя по всему, далеко не все бывшие партизаны были уничтожены или сдались в плен правительственным войскам. Очевидно, что значительная часть их «растворилась» среди местного населения и при случае готова либо перейти к террористической деятельности (а уже сейчас, по некоторым оценкам, до 40% всех терактов в мире совершается «тиграми»), либо затаиться до поры до времени и ждать сигнала от нового лидера, когда тот объявится.

Третья проблема. Экономика севера и востока Шри-Ланки серьезно пострадала, и на ее восстановление потребуются немалые средства (а Шри-Ланка явно не относится к числу лидеров мировой экономики). И большой вопрос, согласится ли сингальское большинство (а за годы конфликта произошла радикализация настроений как тамилов, так и сингалов) перенаправить и без того ограниченные средства центрального бюджета на восстановление районов, где проживают их давние враги. А если не произойдет решительного подъема жизненного уровня населения тамильских районов, возможность новой межэтнической вспышки не может быть окончательно устранена.

И четвертая проблема связана с международным статусом движения за независимость Тамил-Илама и общественным мнением за пределами Шри-Ланки. Дело в том, что тамилы Шри-Ланки составляют лишь малую часть тамилов, проживающим в мире. В Шри-Ланке их около 4 млн, тогда как в соседнем индийском штате Тамилнаду – более 60 млн. Плюс к этому обширная тамильская диаспора в странах Юго-Восточной Азии, Восточной Африки, Западной Европы, США и Канаде. Это очень состоятельная и политически влиятельная диаспора, целиком и полностью стоящая на стороне «борцов за независимость» и готовая поддерживать их как материально, так и через многочисленные интернет-сайты, СМИ и культурно-просветительские общества.

И я не исключаю, что по прошествии нескольких лет, новые лидеры новых «тигров», воспользовавшись какими-то действительными или мнимыми ошибками центрального правительства, сумеют перегруппировать свои силы и снова вступить на путь открытой конфронтации по всем – военным, политическим и информационным – фронтам.

Так что с отдыхом на восточном побережье пока придется повременить.