Предупреждаю сразу: текст этот не совсем обычный. Как член жюри премии имени Юрия Казакова я не комментирую состав шорт-листа. Конечно, какие-то из вошедших в него рассказов нравятся мне больше, какие-то меньше, но короткий список - плод коллективного решения, и все споры по поводу той или иной кандидатуры, естественно, не выносятся за пределы совещательной комнаты.

Вначале немного общих сведений. Казаковская премия вручается за лучший рассказ года, написанный на русском языке автором, живущим и работающим в России, и опубликованный на бумаге. Эмигранты, сетераторы и прозаики из бывших советских республик, таким образом, отсекаются сразу. Учредители премии: журнал "Новый мир" и Благотворительный Резервный фонд. Каждый из фигурантов шорт-листа получает про 300 долларов, лауреат - 3 тысячи.

В этом году "казаковка" вручалась в четвертый раз. Предыдущие лауреаты - Игорь Клех за рассказ "Псы Полесья", Виктор Астафьев с одной из последних своих вещей "Пролетный гусь" и Асар Эппель ("В паровозные годы"). В состав жюри входили прозаик, завотделом прозы "Нового мира" Руслан Киреев (председатель), писатель и ответственный секретарь "Нового мира" Михаил Бутов, поэт, прозаик, критик, публицист, телеведущий Дмитрий Быков, президент Благотворительного Резервного фонда и Национального Резервного банка, недавний кандидат на пост московского мэра Александр Лебедев и ваш покорный слуга.

Короткий список был определен месяц назад и состоял из шести рассказов, которые я и представлю в алфавитном, для большей объективности, порядке.

Уфимский прозаик Юрий Горюхин был "открыт" в прошлом году жюри "знаменской" премии имени Ивана Петровича Белкина. Тогда в шорт-лист попала его повесть "Встречное движение". Теперь рассказ "Канцелярский клей Августа Мебиуса", опубликованный башкирским литературным журналом "Бельские просторы", оказался в коротком списке уже казаковской премии.

Рассказ Горюхина подчинен четкому, местами почти стихотворному ритму:

Будильник - самое дрянное изобретение человечества.

Нестоптанных тапочек не бывает - шлеп, шлеп.

Горячую воду отключили - козлы!

"Газетный" антураж (новые русские, неясная фирма, оружие в портфеле) сочетается с отличным сюрреалистическим гротеском:

На вокзале я купил билет до станции "Пионерская" и нырнул в подземный переход к платформе номер четыре. В переходе я стремительно пробежал сквозь запах хлорки и мочи и почти выскочил наружу, но споткнулся о человека в оранжевом жилете и чуть не упал.

- Ты кто?

Человек перевел задумчивый взгляд с размякшего фильтра сигареты "Космос" на меня и неожиданно внятно сказал:

- Сцепщик вагонов пятого разряда Шеленберг Ильгиз Иванович.

- Быть этого не может.

Ильгиз Иванович медленно поднял голову так, чтобы его правая щека полностью освободилась от фиолетовой лужи, и этой же щекой презрительно мне усмехнулся.

- Что же вы тут делаете, Шеленберг Ильгиз Иванович?

- Свистки слушаю.

- Какие свистки?

- Паровозные.

Я надоел Ильгизу Ивановичу, и он опять нежно опустил свою правую щеку в фиолетовую лужу, а я поднялся к электричке с еще свободными местами у окошек.

Мужчины, женщины, соседи, собаки, случайные попутчики и закадровый "бравый, но почти всегда немного выпимший офицер средств ПВО" - все они складываются в изящный узор этого странного и грустного рассказа с загадочным названием, с очень ярким и неожиданным финалом, рассказа об одиночестве, о тоске, об отсутствии любви, о беге времени.

Владимир Маканин - единственный "новомирский" автор в коротком списке - вошел в шорт-лист с рассказом "Могли ли демократы написать гимн..." из продолжающегося цикла "Высокая-высокая луна". На этот раз неутомимый пенсионер Петр Петрович оказывается в постели жены известного политика из демократов первой волны. Муж неожиданно возвращается домой пьяным и неприкаянно бродит по первому этажу, пока герой и героиня занимаются любовью на втором. Как и в предыдущих рассказах "лунного" цикла Маканина, политика и секс оказываются сплетены в один клубок, и рассуждения мужа о ново-старом советско-российском гимне действуют на бодрого старичка не хуже виагры.

Достоинства рассказа Маканина - это достоинства удачного анекдота, новеллы, с несколькими - на небольшом пространстве - сюжетными поворотами, с удачным ходом в конце. Не случайно поклонники вспоминают в связи с новым маканинским циклом о "Декамероне" - параллель здесь можно увидеть не только тематическую, но и композиционную.

Рассказ недавнего букеровского финалиста Афанасия Мамедова "Письмо от Ларисы В." - внешне очень простое, почти очерковое повествование о женщине, нелегально перебравшейся из Ялты в Грецию и оказавшейся домработницей и любовницей пожилого греческого полковника. Она задумывает бежать и в ожидании побега пишет письмо, скорее самой себе, чем формальному адресату - своему бывшему мужу. Действие рассказа происходит в день перед замышленным исчезновением, через письмо вводится предыстория Ларисы В.

Настоящий сюжет мамедовского рассказа, конечно, не в этой непритязательной истории, а в нюансах психологии персонажей - полковника, его жены, самой Ларисы, в том поединке, который разворачивается между хозяином дома и его русской любовницей, неожиданно оказавшейся "не такой предсказуемой, как того бы хотелось".

Героиню рассказа питерского прозаика Дмитрия Притулы "Счастливый день" тоже зовут Ларисой. Притула пунктиром набрасывает историю ее жизни, иногда приближаясь к сказовой, едва ли не зощенковской интонации:

Значит, Наташа и Валя. Восемь лет и четыре года. Нет, не сейчас им столько, а именно в этом возрасте их оставил родной папаша и ушел к другой женщине, с которой он вскоре завел новых девочек (и сразу двойню). Нет, этого не понять. Ведь же прапорщик, то есть лицо ответственное и взрослое, и начинаются новые свирепые времена, и каждому понятно - надолго. А девочек надо растить и растить. Но полюбил другую и ухожу. На жилье и совместно нажитое имущество, типа новый цветной телевизор, иная техника, а также мебель, не претендую. Ухожу буквально голенький, то есть одежда плюс электробритва плюс зубная щетка.

Старшая дочь Ларисы Григорьевны Наташа рожает дочку и в результате неудачных родов умирает, на руках у героини остаются младшая дочь и маленькая внучка. Ларису разбивает инсульт, и она понимает, что обеих девочек ей не поднять. В результате маленькую Настеньку удочеряет бездетная чета американских славистов, и полученные от них деньги Лариса Григорьевна теперь может отложить на учебу Вале.

В "счастливый день" героиня получает письмо от внучки (точнее - от ее приемных родителей) и одновременно узнает, что дочка поступила, как и мечтала, в мединститут:

После ужина Валя ушла погулять. Лариса Григорьевна счастливо улыбалась. Затем она заглянула в Валину комнату, и в кухню, и в туалет, чтоб наверняка убедиться, она в квартире одна, и захлопнула на два замка дверь, да, а улыбка все не сходила с лица, как приклеилась (так потом рассказывала подруге), и она прошла в свою комнату, рухнула на кровать и закричала, вернее даже сказать, завыла в голос, и если б кто слышал этот вой, подумал, пожалуй, что женщина прощается со своей жизнью и перед прощанием проклинает и эту жизнь, и свою судьбу, и выла она долго, а потом, внезапно же оборвав вой, встала, подошла к окну и вдруг почувствовала ясность в голове, и рассеялись пелена и туман, два пуделька заигрывали друг с другом, мальчишки пинали через веревку мяч, ярко зеленела трава, заходящее солнце, отраженное в стеклах дома напротив, слепило глаза, и небо было темно-синее и глубокое, словно южное, и жизнь была прекрасна.

Эта точность в передаче ощущений, выверенное сочетание драматической, иронической и сентиментальной интонаций, собственно, и выделяет рассказ Притулы из ряда ему подобных.

Вошел в короткий список и рассказ кемеровчанина Сергея Солоуха "Метаморфозы. Три лета". Здесь проявилась основная черта лучших вещей сибирского писателя - удивительное равновесие между "что" и "как", темой и приемами ее обработки, мелодией и аранжировкой. Солоуху удалось из мимолетных впечатлений, солнечных бликов создать рассказ, где авторская интонация (отчасти благодаря характерному синтаксису) узнаваема с первых строк.

"Метаморфозы" состоят из трех небольших частей, трех возрастов Леши Кулешова. В первой части читатель знакомится с девятилетним Лешкой, а заканчивается рассказ, когда мальчику исполняется пятнадцать. Повествование построено в излюбленной манере Солоуха - при помощи несобственно-прямой речи. Мир увиден глазами героя, но ведет рассказ авторский голос.

Формально объединены все три части сшивающим их контрапунктом. Через три абзаца на четвертый (еще один фирменный солоуховский прием - кратность значимых элементов композиции трем) вводится какое-то слово (трех- или - во второй части - четырехбуквенное), как бы итожащее все сказанное выше и открывающее новый виток темы. При этом от предыдущего слова в контрапунктной цепочке оно отличается лишь одной буквой.

Вот для иллюстрации начало рассказа.

Миг.

Короткое и счастливое мгновение, когда все спят. Весь мир. Кроме птиц, собак и деда. Но дед не мешает. Не кричит. Не требует.

- Немедленно слезь с крыши. Слышишь? Сейчас же!

Дед занят. Лежа под тополем, на жестяной кровле летней кухни, Леша видит. Лев Алексеевич Кулешов в столярке. Дверь распахнута. За порогом блестят стружки. Светятся. На солнцепеке.

Время от времени свежий ворох ложится новым слоем. Осыпается. Будто перья в курятнике. В детстве дед гонял голубей. А теперь строгает. Летает рубанок. В бане будет новый полок.

Маг.

Волшебник на обложке журнала "Юный техник". В остроконечной шляпе. С хитрой палочкой в руках. Показывает фокусы. Рассказывает, как из воздуха сделать яичницу и спрятать воробья в кармане. Он все может.

Обнажает, подчеркивает этот прием писатель во второй части. Есть такая детская игра - превратить, меняя по одной букве, за несколько ходов слово "муха" в слово "слон". Сделать из мухи слона. Как раз этим и занимается Солоух. Вторая часть именно "мухой" и открывается - а заканчивается, соответственно, "слоном". Вот вся цепочка: муха-муза-луза-лоза-поза-пора-порт-сорт-стон-слон. А весь рассказ начинается, как мы видели, со слова "миг", последнее же слово в нем "век". Что, конечно, задает основную тему "Метаморфоз" - тему времени, взросления.

Лауреатом премии имени Юрия Казакова стала Ирина Полянская, чей рассказ "Утюжок и мороженое" жюри сочло лучшим. Как и в рассказах Мамедова и Притулы, основной сюжет здесь не внешний, а внутренний. Несмотря на событийную насыщенность, суть рассказа Полянской не в этих слабо, на первый взгляд, связанных между собой подробностях, а в едва уловимых психологических деталях, во взаимном расположении персонажей друг относительно друга на какой-то огромной шахматной доске.

Рассказ Полянской выстроен как воспоминание героини о своем детстве, о своей семье, о своем городе. И о том, как однажды, отправившись с бабушкой и сестрой на прогулку (у сестры денег не было, бабушка забыла кошелек дома), она не купила им мороженое. Но настоящая развязка упрятана в середину рассказа, в скобки, туда, где описывается сон, всю жизнь снящийся героине:

Весь город свертывается и утекает в какую-то подробность - в киоск с мороженым возле кинотеатра "XX партсъезд". Рядом со мною сидят люди, которых я хочу угостить мороженым, но ни разу мне это не удалось: ищу мелочь в темном кармане до тех пор, пока сама не закачусь в эту тьму, а потом грустно стою на почте и отправляю немного денег Рите и ничего бабушке, потому что и во сне, и наяву помню, что в той стране, где она теперь обитает, деньги недействительны...

Напоследок я хотел бы упомянуть еще о двух рассказах, не вошедших в шорт-лист, хотя, на мой взгляд, вполне того заслуживавших.

Мне жаль, что по регламенту жюри не могло рассматривать произведения живущего в Копенгагене Бориса Вайля. Тонкое сочетание языкового и бытового абсурда сделало для меня его полуэссе-полурассказ "Жалоба" одним из самых ярких впечатлений минувшего литературного года.

Мне жаль, что в короткий список не попал отличный рассказ Алексея Смирнова "Диктант" - элегия, возникшая из детских воспоминаний и впечатлений и построенная на мастерской стилистической игре.

Остается лишь поздравить Ирину Полянскую, журнал "Знамя", где был опубликован ее рассказ (второй год подряд "казаковку" получает "знаменский" автор), и лауреатов годовых "новомирских" премий Михаила Бутова, Александра Кушнера, Валерия Попова, Ирину Сурат, Антона Уткина, церемония чествования которых проходила одновременно с вручением награды за лучший рассказ года.