Реформа в армии началась с отставок

"Зачистка" силовых структур, устроенная президентом Путиным, стала важнейшим событием политического "межсезонья". Зачистка объяснялась, в первую очередь, провалом силовиков в Ингушетии, но под нее попал и начальник Генштаба Анатолий Квашнин, прямо к этим событиям не причастный. В свете этого стало модно говорить об этих отставках как о начале большой перестройки Вооруженных Сил. Однако, скорее всего, эти разговоры беспочвенны.

Конечно, Юрий Балуевский, назначенный вместо Квашнина, будет восприниматься армией лучше, чем его предшественник. Он кадровый военный, а не "пиджак". Он умнее и аналитичнее. У него более спокойный характер, то есть он гораздо лучше подходит именно для штабной работы. Он в меньшей степени, чем другие наши высшие военачальники, болен антизападной паранойей.

Балуевский считается основным автором "Актуальных задач развития ВС РФ", обнародованных в октябре прошлого года. Этот документ чрезвычайно эклектичен и страдает серьезными внутренними противоречиями. В нем сначала говорится, что НАТО и США нам больше не противник, зачем довольно подробно описывается крупномасштабная война с анонимным противником, в котором однозначно угадываются США, поскольку больше ни одна страна в мире не соответствует приведенным характеристикам. А в конце говорится, что Сухопутные войска должны готовиться к войне силами мелких подразделений против нерегулярных формирований. Тем не менее, это единственный из открытых документов доктринального характера, наполненный реальным содержанием. То есть хотя бы есть, с чем спорить, в отличие от большинства прочих документов, которые теоретически определяют характер военного строительства в РФ.

Безусловно прогрессивным шагом является и понижение роли Генштаба в системе военного управления. В демократических государствах этот чисто военный орган либо вообще отсутствует, либо занимает подчиненное положение по отношению к гражданскому министру обороны и его аппарату. На Западе поняли, что ВС - это лишь инструмент в руках политического руководства страны, не имеющий никакой собственной политической воли и выполняющий задачи, поставленные политиками.

Впрочем, как водится, сделано только "полшага" в нужном направлении. Новый начальник ГШ остался первым заместителем министра обороны. Надо заметить, что в тех западных странах, где Генштаб (Главный штаб, Руководящий штаб) вообще есть, его начальник не является не только первым, но даже "простым" замминистра обороны.

Изменение структуры органов управления ВС РФ поможет ликвидировать откровенное двоевластие в руководстве ВС, сложившееся у нас в последние годы, но нисколько не отменяет прежнее отсутствие гражданского контроля над армией. Правда, надо заметить, что сегодня в России отсутствует субъект такого контроля.

Очевидно, что массовая зачистка высших военных чинов объясняется не только трагедией в Назрани, где боевиками почти без сопротивления со стороны федералов было уничтожено практически все силовое руководство республики, но и попыткой вписать силовые структуры в схему административной реформы, которая должна наконец докатиться и до Вооруженных Сил.

Главная проблема этой реформы в ее нынешнем виде состоит в том, что в роли целей выставляются средства и реформы становятся самоцелью - а, естественно, вырождаются в свою противоположность. Поскольку цели прописаны нечетко, то непонятно, подо что делают инструмент (систему государственного управления). При этом технически реформу делают люди деятельные и умные, прочитавшие массу полезной литературы по данному вопросу.

Армия, как и госаппарат, также является инструментом государства, для нее также должны быть определены хоть сколько-нибудь вразумительные задачи. Вроде бы, думать о будущем теперь должен Генштаб, с которого снимаются не свойственные ему задачи управления повседневной деятельностью войск. Однако сразу возникают как минимум два очень больших "но".

Во-первых, Генштаб не должен ставить Вооруженным силам задачи. Он должен думать, как именно ВС будут решать задачи, которые поставило перед ними политическое руководство страны. Однако проблема в том, что политическое руководство зачастую ограничивается очень общими словами.

Во-вторых, задач нет, а система управления уже реформируется. Подо что? Почему, например, заместителей министра теперь будет именно четыре? А вот в Германии, например, их пять, а в Штатах - три. Можно, конечно, предположить, что "наверху" все очень хорошо посчитали. Однако человек, живущий в России и знающий местные реалии, догадывается, что идет просто бессмысленная подгонка под критерии, которые вышеупомянутые технократы вычитали в умных западных книжках.

Поэтому, к сожалению, не может сыграть большой роли и замена Квашнина Балуевским, при всех очевидных преимуществах второго перед первым. Лучше всего суть последней реформы отражена в чрезвычайно странном обмене командующими между Северокавказским и Приволжско-уральским военными округами. Генерал армии Александр Баранов проследовал из Екатеринбурга в Ростов-на-Дону, генерал армии Владимир Болдырев - в противоположном направлении. Болдырева наказали за Ингушетию? А почему дали равноценную должность? Впрочем, сегодня если попал в номенклатуру, то покинешь ее только вперед ногами (кстати, это можно будет проверить на примере того же Квашнина). Может быть, такие же забавные обмены начальниками произвести между МВО и ЛВО, СибВО и ДВО? Опять же, журналистам будет о чем писать в мертвый сезон. Причем многие будут даже искать во всем этом смысл.

Какие принципиальные изменения произошли в нынешней армии по сравнению с советской за почти 13 лет существования Российской Федерации (деградацию считать принципиальным изменением, естественно, нельзя)? Ни малейших. В частности, Минобороны так и не стало гражданским органом.

Новая структура подразумевает наличие у министра обороны 4-х замов: двух первых (начальник Генштаба и по вопросам боевой подготовки) и двух "простых" (по вооружениям и по тылу). В Германии, как уже было сказано, 5 заместителей министра обороны: два парламентских статс-секретаря и статс-секретари по военной политике, по административным вопросам и по вооружениям. Все наши замминистры - военные. Все немецкие - гражданские. Оперативное руководство Бундесвером осуществляет генеральный инспектор - самый высокопоставленный немецкий военный, который, однако, даже не замминистра. И всего лишь рабочим органом генерального инспектора является главный (руководящий) штаб. Я специально сравниваю с Германией, а не с США, поскольку именно Германия является основоположником "прусской" системы управления ВС, в которой Генштаб - "наше все". В США вообще нет Генштаба или его аналога, поэтому и сравнивать их с нами сложно.

Впрочем, сравнение как с США, так и с Германией неправомерно из-за того, что у нас с ними разные политические системы. В 90-е годы политическая система РФ начала сближаться с западной, при этом армия оставалась советской. Именно это вопиющее противоречие стало главной причиной армейского кризиса, именно поэтому было очевидно, что реформировать армию бесполезно, надо создавать новую с нуля. Однако вместо этого было решено сохранять старую советскую структуру, постепенно адаптируя ее под особенности новой власти.

Поскольку нынешняя система отличается от советской отсутствием глобальных внешних амбиций, армия постепенно начинает затачиваться под задачи локального масштаба. Отсутствие внешних амбиций позволяет отказаться от массовых Вооруженных сил и почти от всех высокотехнологичных родов войск и видов Вооруженных сил. "Почти" - потому что на минимальном уровне будут поддерживаться стратегические ядерные силы, которые рассматриваются как гарантия от внешнего давления.

Остальную часть ВС будет составлять наемная пехота, предназначенная для борьбы с терроризмом и сепаратизмом, а также, главное, с выступлениями против власти. Для решения этой важнейшей задачи призывная армия неприменима, она не будет стрелять в народ. В наемную армию пойдут исключительно представители социальных низов (это железная закономерность для всех развитых стран, перешедших к наемной армии, именно так происходит сейчас и у нас), которые будут служить не народу, а нанявшей их власти. Задачу защиты страны от внешней агрессии они будут неспособны решить по всем показателям, но такая задача перед ними и не будет ставиться.

Такая армия уже создается - запущена Федеральная целевая программа создания "частей постоянной готовности" (то есть частей, комплектуемых исключительно по контракту). Даже человеку, далекому от военной проблематики, понятно, что в первую очередь на контрактный принцип комплектования следовало бы переводить наиболее высокотехнологичные рода войск и виды Вооруженных сил - Ракетные войска стратегического назначения, плавсостав ВМФ, ВВС и ПВО, ракетные части Сухопутных войск. А вот пехоту логично комплектовать призывниками.

В упомянутой ФЦП все с точностью до наоборот. РВСН, плавсостав ВМФ, ВВС и ПВО, ПВО и ракетные части СВ ею не затронуты, зато на контракт переводится 80% "простой" пехоты (мотострелков) и 100% десанта и спецназа. Столь удивительное явление как раз и объясняется тем, что высокотехнологичные виды просто не нужны, они постепенно "сбрасываются", поскольку не подходят для действий внутри страны. Для них нужна пехота, которую и сделают наемной. Ей будут помогать Внутренние войска, которые президент уже призвал усилить хорошо зарекомендовавшими себя армейскими офицерами. Какова в этой армии роль Генштаба и сколько замов будет у министра обороны - абсолютно неважно.

       
Print version Распечатать