Постмодернизация постмодернизма

Новая книга Олега Кашина как эпитафия "нулевым" годам и "околонулевому" времени

Рецензия на: Олег Кашин Роисся вперде. — М.: Ад Маргинем-Пресс 2010. 3000 экз.

* * *

«Писатель, журналист и блоггер Олег Кашин написал книгу «Роисся вперде»...

Само это сообщение отлично бы смотрелось на страницах означенной книги, что называется, «на все сто» вписываясь в контекст текста.

Итак, книга, где в качестве названия взят бунтарский слоган-пародия, изобретенный национал-большевиками Эдуарда Лимонова, и обожаемый российскими неонацистами, вышла 30 декабря 2010 года в издательстве Ad Marginem.

По сути «Россия вперде» – это фантастический детектив с элементами политического памфлета на тему теории заговора. Написан роман в форме близкой к журналистскому расследованию, он повествует о том, как гениальное научное открытие русского самоучки позволило превратить малолетних детей во взрослых за считанные недели, и как оное изобретение попало в недобросовестные руки.

Как отмечает сам Кашин, идею он взял из старого фантастического романа «Патент АВ» Лазаря Лагина (если кто забыл – автора классического «Старика Хоттабыча» и довольно современно звучащего и по названию и по содержанию «Голубого человека»). Более того, многие сюжетные ходы вроде истории циркового лилипута Вани прямиком «утянуты» из первоисточника.

Но это отнюдь не римейк, как можно часто прочесть. Скорее уж это «анти-Лагин», где вместо антибуржуазного пафоса пафос буржуазный и либеральный, а вместо трагедии жертв преступных замыслов – бурлеск-балаганчик с клюквенным соком. Ибо если у Лагина чудесным эликсиром завладевают настоящие злодеи мирового масштаба, мечтающие вырастить с его помощью из детей толпы идеальных солдат и рабов, то планы героев (антигероев?) Кашина куда скромнее. Они намерены всего-навсего получить в свое распоряжение «модернизационное большинство» - взрослый электорат с разумом ребенка.

Тут продвинутый читатель наверняка вспомнит вспыхнувшие не так давно споры вокруг ювенальной юстиции, и пресловутый «Форсайт-проект-детство 2030».

Он предусматривал, как известно, массовое изъятие детей из семей, слегка изменив лексику романа, «немодернизационного большинства» (а также различные формы злоупотребления научными достижениями вроде поголовной чипизации подрастающего поколения и генных экспериментов над человеком).

Но вряд ли Олег Кашин имел ввиду именно этот аспект нашей действительности.

В повествование вплетены разные второстепенные линии вроде отношений изобретателя волшебного снадобья Карпова с женой Мариной или попытки матери одного из подопытных детей (зовут её, кстати, Надежда Константиновна Черненко – Кашин и тут остался верен себе и своему специфическому юмору) отыскать свое чадо. Есть там и нехитрый блоггерский юмор, и интернет-лексика, и понятные лишь «своим» реминисценции.

В романе уже увидели пародию на произведения Минаева и Пелевина, отсылки к ряду знаковых книг – чего стоит имя одного из героев, взятое из заглавия нашумевшего не так давно сочинения Натана Дубовицкого – Околоноля. Но чаще всего, на взгляд рецензента, при прочтении вспоминается Владимир Сорокин: некоторые страницы так вообще производят впечатление цитат из его «Льда» или «Пути Бро» – то ли тонкая стилизация, то ли, что называется, «глубокое проникновение» в материал.

Кто-то из критиков вспоминает «Роковые яйца» Булгакова, кто-то – мрачный мистицизм конца «Серебряного века» а то и вообще толстовский «Гиперболоид инженера Гарина».

А над всем этим простер совиные крыла привычный постмодернистсткий стеб над всем и вся. Правда окрашен он в некие отстраненно-усталые тона – стебаться уже надоело, да и вообще – всё ерунда.

«Чтиво для маргинальной и зомбированной публики, кухонная биомасса всегда любит открывать для себя гениальность чужих мыслей» – так желчно определил книгу некий интернет-пользователь.

«Литературная подлость российской действительности» - так образно охарактеризовали произведение Кашина иные высокодуховные критики.

Тем не менее, книга сия имеет определенный успех – как обречена на тот или иной успех всякая книга, написанная медийной персоной (по слухам, её уже собираются издавать в Норвегии).

Вот собственно и всё о данном произведении.

Остается главное – ответить на вопрос, что, в конце концов, автор хотел сказать читателям? Какова же главная мысль, спрятанная под переплетом «Роисси вперде», её, говоря языком литературоведов, глубинное содержание, её идея, её посыл и месседж?

Что «все начальники – сволочи»? Что наука в руках аморальных людей несет зло?

Что в России есть много проблем, а властям мешает народ?

И вот тут-то мы и переходим к главному. К тому, что никакой сверхидеи и идей вообще в книге нет. Можно пересказать фабулу, можно при желании найти параллели со многими текстами советской, поcтсоветской и антисоветской прозы, с литературой «Серебряного века» и даже с Мишелем Уэльбеком. Можно, в конце концов, выяснить с той или иной степенью достоверности, кого автор вывел в образах героев.

Но что вчистую невозможно, так это понять: ЧТО автор хотел сказать. И возникает простой в своей жути ответ – ничего он не хотел сказать. Или может быть вернее так – сказать НИЧЕГО?

Ничто. «Нихель» русских нигилистов. Нуль. Или, повторяя сам роман, – «околоноля».

И автор в этом, что характерно, чистосердечно признался: «…Сюжет сам уводит в сторону пустоты и бессмысленности, из которых, по-хорошему, состоит вся российская государственная реальность…» (Конец цитаты)

Поздравим Олега Кашина – также как в свое время Малевич в живописи создал эталонное произведение футуризма «Черный квадрат», дальше которого, хоть тресни, а не двинешься, он сумел создать эталонное произведение российской литературы постмодернизма. Модернизировав (или, может быть, лучше - «постмодернизировав») его, что называется, «по самое нехочу».

И одновременно возникает страшненькая мысль: но ведь это он о нас пишет, о нашем обществе, о нашей реальности – за всем этим, выходит, тоже нет ничего?

И напрашивается уже другое словечко, по звучанию схожее с постмодернизмом: пост мортем. Рostmortem.

Это, если кто не знает, медицинский термин, которым обозначается вскрытие тела для установления причин смерти.

       
Print version Распечатать