Попытка бульдозерной революции

В сентябре-октябре 2000 года Югославию сотрясали народные волнения. Сотни тысяч митингующих по всей стране требовали отставки действующего президента Слободана Милошевича. Эпицентром протестных акций был Белград. Здесь сконцентрировалась наиболее активная часть недовольных. Мирные выступления постепенно переросли в открытые стычки с правоохранительными органами и военными. Победу в них одержали народные массы. Они смогли захватить здание парламента Югославии и национальный телецентр. После этого армия и полиция пошли на сделку с восставшими. Лишившись поддержки силовиков, Милошевич был вынужден уйти в отставку. Эти события получили название «бульдозерной революции». В ходе штурма здания центрального телевидения манифестанты использовали оказавшийся в их распоряжении бульдозер.

В январе-феврале 2011 года акции массового протеста охватили Египет. Несколько миллионов человек вышло на улицы с требованием немедленной отставки президента Хосни Мубарака. Волнения охватили Каир, Александрию, Суэц, Исмаилию и ряд других городов. Основные события развернулись в столице. Масштабные протестные акции мирного характера перемежались столкновениями с использованием огнестрельного оружия. В города были введены армейские части. Они отвечают за поддержание общей безопасности, стараясь не вмешиваться в действия митингующих. Последние, в свою очередь, пока воздерживаются от силового захвата правительственных зданий и информационных объектов. Волнения в Египте СМИ окрестили «финиковой революцией», по имени плода финиковой пальмы, произрастающей на территории республики.

Казалось бы, что объединяет общественный протест в двух столь непохожих друг на друга странах, как канувшая в лету Югославия и Египет, кроме стремления их народов свергнуть действующую власть? Союзная республика Югославия (Малая Югославия), прекратившая своё существование в 2003 году, относилась к числу средних государств Восточной Европы с преобладающим славянским населением, исповедующим православие. Арабская республика Египет – крупная североафриканская страна, находящаяся на стыке Магриба и Ближнего Востока. Основную часть её населения составляют арабы, исповедующие ислам суннитского толка. Уже одно только географическое положение и этно-религиозный профиль позволяют усомниться в возможности наличия каких-либо явных параллелей между «бульдозерной» и «финиковой» революциями. Однако такие параллели есть. Причем их качественные характеристики дают основания рассматривать события в Египте как своеобразную попытку повторения «бульдозерной революции».

Непосредственным поводом для начала волнений в обеих странах стало недовольство оппозиции и значительной части населения результатами выборов. В Югославии – президентских, в Египте – парламентских. Именно они окончательно переполнили чашу общественного терпения и привели к акциям массового протеста.

24 сентября 2000 года в союзной республике прошел первый тур голосования по определению главы государства. Победу по его итогам одержал лидер Демократической оппозиции Сербии (ДОС) Воислав Коштуница. Избирательная комиссия отказалась признать этот факт, настаивая на том, что ни один из кандидатов не набрал абсолютного большинства голосов. Опираясь на мнение избиркома, президент Милошевич заявил о необходимости проведения второго тура. Лидеры ДОС выступили против такого сценария, настаивая на убедительном успехе своего выдвиженца, не требующем ещё одного раунда голосования. Не видя возможностей для утверждения своей позиции правовыми методами, они призвали народ выйти на улицы.

28 ноября и 5 декабря 2010 года в Египте состоялись парламентские выборы. Они сопровождались многочисленными нарушениями и открытым давлением власти на оппозицию. Несмотря на то, что право на участие в избирательной гонке получили все основные политические силы республики, их предвыборная активность была фактически заблокирована властями. В результате абсолютное большинство мест в парламенте досталось правящей Национально-демократической партии. Она получила 420 мандатов. Следующая за ней партия «Вафд» довольствовалась лишь 6 местами. Всего же не связанные с правительством партии и движения получили 14 мандатов. Такая пропорция, имевшая мало общего с реальным балансом политических сил в стране, вызвала открытое возмущение оппозиции. Вдохновленная тунисским примером, она пошла на организацию массовых акций протеста, апеллируя, прежде всего, к необъективным результатам голосования в законодательный орган власти.

Возникновению революций в Югославии и Египте способствовал схожий комплекс причин. В обеих странах непосредственное влияние на эскалацию общественного недовольства оказали социальные и внешнеполитические факторы.

В 2000 году Югославия находилась в бедственном положении. Страна, только что пережившая открытый вооруженный конфликт с блоком НАТО, испытывала серьезные социально-экономические трудности. Промышленный потенциал был подовран, торговые связи практически не функционировали из-за негласной блокады со стороны европейских государств. Всё это проецировалось на социальную сферу, поддерживая хроническую безработицу и низкий уровень жизни. На фоне сытого благополучия Европейского союза состояние Югославии воспринималось её населением как прямое следствие курса, проводимого действующей властью. На режим Милошевича возлагалась ответственность и за внешнеполитические просчеты, допущенные Белградом после распада Социалистической федеративной республики Югославии (СФРЮ) в 1992 году. Он обвинялся в неспособности объединить территории, населенные этническими сербами в Хорватии и Боснии и Герцеговине в одного государство (Западно-Сербскую федерацию), заключении Дейтонского соглашения, молчаливом согласии с массовым выселением сербского населения из бывших республик и автономий СФРЮ, а также потере контроля над Косово и Метохией. Такой подход разделяли все основные оппозиционные силы страны.

На первый взгляд в 2011 году в Египте экономическая ситуация была на порядок лучше. Такие сегменты экономики, как торговля, сфера услуг и промышленность развивались относительно стабильно. Относительно уверенно чувствовал себя средний класс. Тем не менее, это не отменяло наличия серьезных социальных проблем – тотальную коррупцию, высокий процент людей, живущих за чертой бедности, безработицу, колоссальный разрыв в доходах между богатыми и малоимущими слоями населения. Все они, так или иначе, были следствием линии поведения режима Мубарака. Раздражителем выступала и внешняя политика. Значительная доля египтян не скрывала своего недовольства союзом с США и Израилем, последовательно поддерживаемым официальным Каиром. Соблюдение же положений мирного договора с еврейским государством, подписанного в 1979 году, воспринималось не иначе как предательство национальных интересов. Не случайно, что с момента начала уличных волнений оппозиция старается придерживаться антиизраильской риторики.

Интересные аналогии между Югославией и Египтом прослеживаются и в том, что касается организации массовых волнений. В обоих случаях речь идет о действиях либералов, направленных на приход к власти при помощи консерваторов.

В Югославии тон революции задавала ДОС. Её лидерами были политики национально-либерального и либерального толка – Коштуница и Зоран Джинджич. Они старались опираться на достаточно широкие слои населения. Но главной движущей силой уличных манифестаций были националистически настроенные граждане, включая молодежь. Эта категория, представляющая консервативное крыло электората, не имела своих лидеров, и примкнула к либералам, чья позиция по ряду вопросов показалась ей наиболее привлекательной. В ходе «бульдозерной революции» именно консерваторы находились на переднем краю противостояния с армией и полицией, обеспечив захват стратегически важных объектов в Белграде.

В Египте картина повторяется. У горнила революции стоял местные либералы - Мохаммед аль-Барадеи и Ахмед Зевайл. Именно их пророчат в будущие руководители республики, подобно Коштунице и Джинджичу. Формально вокруг либералов сложилась достаточно широкая коалиция из разных общественных слоев. В неё входят представители среднего класса, торговцы, рабочие, сотрудники сферы услуг, городская беднота. Тем не менее, реальную погоду на улицах делают египетские консерваторы – сторонники исламистского движения «Братья-мусульмане» - заметную часть которых вновь, как и в Югославии, составляет молодежь. У исламистов также отсутствуют яркие лидеры, способные претендовать на пост президента, что заставляет их выступать в роли тактических союзников либеральных игроков. Все основные протестные акции оппозиции, включая штурм и сожжение штаб-квартиры Национально-демократической партии, были осуществлены при их непосредственном участии. Египетские консерваторы являются авангардом восставших масс в регулярных стычках с армией, полицией и сторонниками Мубарака. Они выступают в качестве силового ядра оппозиции, готового к прямому уличному действию.

Распределение ролей в ходе массовых волнений вскрывает сущность политических систем таких традиционалистских обществ (в христианском и мусульманском значении) как югославское (ныне – сербское) и египетское. Реальной оппозицией действующей власти в них могут быть только консерваторы. Они имеют длительный опыт политической борьбы, располагают необходимой народной поддержкой и способны подкрепить свои слова силой. «Братья-мусульмане» основаны в 1928 году. С 1954 года и до настоящего времени братство, находясь под запретом, ведет активную подпольную деятельность, делегируя своих представителей в парламент как независимых кандидатов. В Югославии первые официальные консервативные организации появились только в 1991 году (Сербская радикальная партия - СРП). Коммунистический режим не терпел инакомыслия и удерживал консервативную оппозицию в глубоком подполье до своего краха. Однако история современного сербского национализма ведет своё начало с тайного общества «Объединение или смерть» (другое название - «Черная рука»), существовавшего в 1911-1917 годах и возглавлявшегося Драгутином Димитриевичем.

На фоне консерваторов либералы выглядят политиками с ограниченной легитимностью и низким субъектным потенциалом. У них нет ни широкой общественной поддержки, ни адекватных программ внутренних преобразований. Наглядным примером подобного рода является аль-Барадеи. Его политическая деятельность в Египте, начавшаяся с момента возращения в страну в феврале 2010 года, построена исключительно вокруг одной темы – занятия президентского кресла. Что делать дальше он просто не знает. Нельзя не отметить и опыт правления сербского либерала Бориса Тадича (наследника Джинджича). За время своего президентства с 2004 года он поставил страну на грань финансово-экономического коллапса.

Пока революционные события в Египте так и не привели к полноценной «бульдозерной революции». Лидеры митингующих, включая «Братьев-мусульман», предпочли силовому противостоянию переговоры с новым правительством страны во главе с вице-президентом Омаром Сулейманом. Армия и спецслужбы воздерживаются от прямого диалога с оппозицией, сохраняя верность режиму Мубарака. Идти на открытое столкновение с силовиками исламисты не спешат. Нельзя исключать, что волнения выдохнутся, так и не приведя к смене власти.

Однако они уже успели запустить протестную волну на Балканах. Неудовлетворительная экономическая ситуация в Сербии стала поводом для начала нового этапа уличного протеста. 5 февраля в Белграде состоялся многотысячный митинг консервативной оппозиции, проведенный Сербской прогрессивной партией (СПП), возникшей как альтернатива СРП в 2008 году. На нём правительству был выдвинуть ультиматум – или досрочные парламентские выборы или акции массового неповиновения. Причем в своём выступлении перед митингующими лидер СПП Томислав Николич открыто апеллировал к событиям в Египте. Не исключено, что если египтяне так и не смогут найти свой «бульдозер» для свержения Мубарака, к подобному революционному рецепту вновь прибегнут его первооткрыватели-сербы.

       
Print version Распечатать