Парадоксы весны

В Москве открылась XIV Национальная выставка-ярмарка «Книги России». У нее странный, промежуточный статус: память о декабрьской non\fiction еще не остыла, а впереди уже летний книжный фестиваль. Но в ситуации, когда суммарные тиражи книг в России падают – за последний год на девять процентов, – и постоянно сокращается число новых названий, любая ярмарка выглядит полезный жестом в общем деле поддержания книжной культуры. Тут, казалось бы, не до деталей, но при ближайшем рассмотрении они определяют все.

Среди 500 экспонентов этой весны издательств не так уж и много – сопроводительная продукция и книготорговые фирмы занимают значительную часть павильона на ВВЦ. Есть «АСТ» и «Время», но отсутствуют такие важные участники книжного рынка как «НЛО» и «Росспэн».

Организаторы на этот раз решили озаботиться феноменом Интернета, и даже провести обсуждение на тему, получится ли настоящий писатель из автора ЖЖ. В ситуации, когда Интернет уже породил авторов как Линор Горалик, подобные темы выглядят замшело. С другой стороны, качество бульварной литературы, которыми заполнены прилавки, не говоря уже о сценаристах отечественных мыльных опер, снимает вопрос о самом авторстве, зачастую размытом сегодня вплоть до исчезновения.

Любопытной обещает быть и дискуссия на тему «Кому выгодно запрещать книги?». Участвуют не только Валентин Распутин, но и те, кто раньше напрямую был связан с системой подавления и запрета всякой мысли в СССР, а также примкнувшие к ним сегодня деятели культуры – Александр Проханов, Владимир Бушин, Василий Ливанов, Сергей Бабурин, Сергей Кара-Мурза.

Главным приглашенным гостем ярмарки стали республики Северного Кавказа, где в начале века произошел настоящий бум книгоиздания, особенно связанного с историей. Даже публикации газетных текстов дореволюционной поры становились событиями, поскольку восстанавливали в правах факты, изгоняемые из общественного сознания в угоду текущим политическим интересам.

Но «Книги России» предлагают и мероприятия, мало ожидаемые на ярмарке, вроде дефиле высокой моды. Наверное, филе на сцене как-то связаны с подъемом духа (в рамках ярмарки проходит и презентация журнала «Православное книжное обозрение»), но вообще-то иной раз старый добрый минимализм планов явно спасает от конфузов.

Книги как они есть

История. «АСТ» затеяло в «Исторической библиотеке» выпуск компактных историй великих цивилизаций. Вслед за переведенной с английского «Истории Византии» Джона Норвича появилась его же «История Венецианской республики». Тот же уровень: информативно и познавательно.

В конце 90-х в России уже переиздавали воспоминания князя Адама Чарторижского (1770 – 1861), конфидента императора Александра I. Сейчас к мемуарам «Захаров» добавил и переписку бывшего министра иностранных дел России, в том числе с императором (тексты печатаются по двухтомнику 1912-1913 годов). Несмотря на близость к власти – или благодаря ей, - Чарторижский критически описывал политические реалии России. Так, в Сенате не видел никакой самостоятельности и считал, что из всех политических учреждений тот «наименее способен внушить к себе уважение или действовать самостоятельно, ибо он не только не в состоянии проявить инициативу в государственных делах, но даже не может воспринять чью-либо чужую инициативу. Это манекен, который можно и должно двигать по-своему, так как в противном случае он совсем перестанет двигаться». Параллели очевидны.

Другая новинка «Захарова» - очерки Уинстона Черчилля «Мои великие современники». Среди последних не только Бернард Шоу и Троцкий, но и Гитлер. Поражает фигура самого Черчилля – умного политика, талантливого не только в управлении механизмами власти, но и в психологии. Премьер, способный сам написать о современниках – мечта любого избирателя. Не зря в «ЖЗЛ» черчиллевская биография выходит уже в четвертый раз.

Вторая мировая война и ее герои по-прежнему порождают массу публикаций. Классический труд Ричарда Эванса «Третий рейх. Зарождение империи. 1920 – 1933», первый в трехтомнике, наконец-то вышел и на русском (Екатеринбург: У-Фактория; М.: Астрель). Фундаментальность Эванса противостоит популярному в России «Взлету и падению Третьего рейха» американского журналиста Уильяма Ширера. В книге нет именного указателя, зато 80 страниц примечаний заставляют примириться с не очень высоким качеством перевода.

Гораздо лучше переведен «Шпандау: Тайный дневник» Альберта Шпеера (М.: Захаров). «Воспоминания» главного нацистского архитектора и важнейшего чиновника рейха переизданы тем же «Захаровым», но и в дневниках масса любопытного. Так, откликаясь на избрание Аденауэра канцлером ФРГ, Шпеер пишет о симпатии, которую Гитлер питал в середине 30-х к тогдашнему бургомистру Кельна, и только политическая позиция Аденауэра не позволила Гитлеру сделать его своим соратником (в «Воспоминаниях» канцлер не упоминается ни разу). 23 июля 1950 года Шпеер делает запись о советских охранниках: «По ночам я иногда слышу, как русские солдаты перекрикиваются на сторожевых вышках. У них есть телефоны, но они предпочитают кричать. Или же поют печальные песни». А два месяца спустя замечает в связи со слухами о перевооружении Германии: «Нравственный порыв, возникший в результате поражения гитлеровской империи, почти полностью испарился».

Филология. Кризис не отменил публикацию юбилейных сборников в честь выдающихся ученых. Так, 70-летию Николая Котрелёва посвящен том “Donum Homini Universalis” (М.: ОГИ). Среди его авторов А. Лавров и А. Парнис, О. Лекманов и П.Дмитриев. Многие статьи посвящены Вячеславу Иванову. Но есть и неожиданные персонажи, вроде Александра Матанкина, жизнеописанию которого посвятили подробное исследование К. Азадовский и Г. Суперфин. Матанкин начинал как филолог, но после эмиграции в 20-е стал одним из лидеров русского нацизма в Германии.

60-летие Николая Богомолова «НЛО» отметило сборником «От Кибирова до Пушкина». Главный герой здесь русский модернизм, это основная сфера интересов ученого. В «НЛО», кстати, вышли и статьи самого юбиляра – «Вокруг «Серебряного века». Кроме раннего символизма, исследуются и Хармс, и Пастернак, и Галич.

Среди редкостей – книга «Автографы» (Новосибирск: «Свиньин и сыновья», 2011), об одноименном рукописном сборнике 1919 года, созданном в Петрограде Вяч. Ивановым и Пастернаком, Есениным и Мариенгофом, Каменским и Луначарским. Книгу иллюстрировали, в частности, Кончаловский и Якулов. Анализу почерков поэтов уделено особое место во вступительной статье Е. Белодубровского и В. Свиньина.

Образцом современного анализа классического текста выглядит работа Т.Е. Абрамзон «Письмо о пользе Стекла» М.В. Ломоносова. Опыт просветительской энциклопедии» (М.: ОГИ). В книге воспроизводится и первое издание «Письма».

Науки. Общество продолжает если не умнеть, то хотя бы все больше интересоваться чем-то умным. Серия издательства «Corpus» «Элементы», публикуемая совместно с фондом «Династия», состоит из одних бестселлеров, написанных доступно и в то же время без скидок на мыслительные способности читателя. Даже пресс-секретари других издательств цитируют книги «Элементов» в частных беседах! Одним близок исследуемый Крисом Фритом вопрос «Мозг и душа. Как физиология формирует наш внутренний мир», других затягивает «Мир многих миров» Алекса Виленкина. Американский профессор верит в существование параллельных Вселенных, но не испытывает иллюзий относительно возможности контактов с другими мирами, пока мы не сможем передавать информацию со скоростью света.

О других актуальных проблемах науки – в «Умных парнях» Сергея Лескова (М,: Время, 2011). Больше трети тома в 700 страниц отданы беседам с крупнейшими учеными наших дней.

Собрание сочинений Мераба Мамардашвили (фонд философа выпускает его вместе с «Азбукой») продолжилось публикацией первой книги Мамардашвили, «Форма и содержание мышления», впервые напечатанной в 1968 году.

Жан Лапланш хорошо известен российской публике, в частности, как соавтор только что переизданного «Словаря по психоанализу». Его «Жизнь и смерть в психоанализе» (Спб.: Владимир Даль, 2011) посвящена проблеме, которая кому-то покажется едва ли не модной. Но что же делать великому ученому, если его действительно интересуют и садо-мазохизм, и нарциссизм, и влечение к смерти?

Худлит. Марио Варгас Льоса является нечастым сегодня примером того, что книги нобелевского лауреата много переводят в России до присуждения премии. Один из лучших его романов, «Тетушка Хулия и писака», переиздан в серии «Азбуки» «Цвет литературы». Здесь же появились «Кони, кони…» пулицеровского лауреата Кормака Маккартни – роман, где переплетаются все жанры на свете, от вестерна и мелодрамы до саги. Как и многие книги Маккартни, эта тоже экранизирована, но «Оскара», в отличие от «Старикам тут не место», не обрела.

Массовый жанр – на этот раз романы о вампирах – остроумно пародирует Мэтт Хейг в «Семье Рэдли» (М.: Астрель: Corpus). Действие происходит в английской провинции наших дней, главным оказывается быт, а не кровь. А вот сюжет «Конвоиров зари» Дона Уинслоу специфичен, его герой и частный детектив, и сёрфер. Но увлекает роман не только этим.

Обрел печатный вид «Исход» от автора по имени DJ Stalingrad (Спб.: Азбука). Одна из самых страшных книг о российской молодежи не оставляет шансов на будущее: чудо перерождения возможно лишь у единиц, в государстве ничто не работает на будущее.

А герой «127 часов между молотом и наковальней» (Спб.: Азбука) отрезает себе руку. Арон Ральстон описывает собственную историю неудачной прогулки в горы, где он попал в расщелину, где его не нашли бы никакие спасатели, а руку придавил огромный камень. Чтобы выбраться, пришлось резать по живому.

Поэзия. Книгу самого известного поэта-политзека наших дней Владимира Некляева, бывшего соперником Лукашенко на последних президентских выборах, издало «Время». Стихотворения переведены с белорусского самим автором, а также Юрием Кузнецовым, Игорем Шкляревским и другими поэтами, несколько произведений печатается на белорусском языке.

В «Поэтической библиотеке» «Времени» вышли и 600 страниц «Посланий» Бахыта Кенжеева.

Биографии. Леонид Млечин издал в «Молодой гвардии» жизнеописание Екатерины Фурцевой, второй, после Коллонтай, женщины в советской истории, достигшей вершин власти. Деталей личной жизни здесь не так много, как деталей времени, что не только отсекает изрядную долю любителей клубнички, но и позволяет рецензентам предъявлять претензии автору. Претензии порой по делу, а порой и нет – все же масштабы личности Фурцевой не сравнимы с той же Коллонтай, да и интеллектуальное наполнение людей, рвущихся к власти, довольно специфично. В одном из интервью биограф так определил своего персонажа: «Во власти есть отпетые негодяи, мерзавцы. Ничего такого в Фурцевой не было. Развитое честолюбие, желание пробиться, сделать карьеру, для чего она делала все. Участвовала в бог знает каких делах - и в травле Пастернака, в выкорчевывании ленинградских кадров, в борьбе с учеными. Не по злобе, а потому, что занимала такую должность. Понимаешь, что на этом месте мог быть человек значительно хуже. Вот чтобы лучше - в советской истории не получалось. А хуже – запросто».

Среди других новинок «ЖЗЛ» - книга Алексей Варламова об Андрее Платонове и «Мэрилин Монро» Анн Плантажене в малой серии.

Искусство. В «ЖЗЛ» появилась биография Андрея Тарковского работы Виктора Филимонова, уже обсуждаемая в ЖЖ. Событием стал и выход «Анри Матисса» Хилари Сперлинг, крупнейшего в мире знатока творчества французского классика – вот образец интеллектуальной биографии, который так редок в нашем искусствознании.

В серии карманного формата “Ars longa” «Б.С.Г.-пресс» переиздало «Лекции об искусстве» Джона Рёскина: удивительно, как велик интерес в мире к прерафаэлитам, как будто реальность настолько бедна, что бесконечно нуждается в эстетических иллюзиях прошлого (так, впрочем, и есть). А в издательстве РГГУ наконец вышла «Теория образа» Елены Петровской. Проблема видимого и невидимого, а также десемиотизации изображения, изучается в лекциях через анализ идей Мондзен и Нанси, Деррида и Краусс и многих других философов и теоретиков искусства. Последняя лекция озаглавлена «Прощание с фотографией».

Книге Петровской было бы самое место в серии «НЛО» «Очерки визуальности». Там как раз вышла «Зримая лирика. Державин» Татьяны Смоляровой – замечательное исследование не только поэтики Державина, но и всей барочной культуры.

Старым и новым формам экранного творчества посвящено «Искусство экрана: от синематографа до Интернета» Кирилла Разлогова (М.: Росспэн). Автор анализирует актуальное наших дней: мейнстрим и артхаус в кино и постцифровой мир искусства.

Весеннее. «Парадокс любви» в исполнении Паскаля Брюкнера (Спб.: изд. И.Лимбаха) выглядит по-французски изящно. Автор романа «Горькая луна», экранизированного в свое время Романом Полански, пишет блестящие эссе – как то и положено ученику Барта. Сексуальные утехи, их сокрытие либо преувеличение, порождают афористичный стиль: «Наши современные исследования рисуют нас более примерными, чем мы сами себе кажемся. Еще вчера нас обвиняли в бесстыдстве, сегодня же – в бахвальстве. Наши родители врали про свои добрые нравы, мы врем про свою безнравственность». Любовная тема не мешает Брюкнеру вступать на зыбкое поле прогнозов: «Христианство вновь стало популярным [в наши дни. – Ред.] лишь оттого, что ему подпилили зубы (что не происходит и, возможно, никогда не произойдет с исламом)… ».

«Парадокс любви» вышел в рамках программы французского МИДа «Пушкин» - так же как и «Любовные истории галлов» Бюсси-Рабютена (М.: Ладомир; Наука). Воображаемая страна любви - к изданию прикладывается даже карта страны Нежности – была открыта в XVIII веке. Современники сочли книгу пародией на нравы эпохи Людовика XIV, и автора, только что избранного во Французскую Академию, на год отправили в Бастилию. Но потомкам интереснее аллегория, чем факты, аллегорию у Бюсси-Рабютена и вычитывают.

Детское. Специальный день на ярмарке посвятили детям и детской литературе. Тут есть чему порадоваться, особенно в переводной литературе. Дж. Р.Р. Толкин предстал в неожиданном свете: его «Легенда о Сигурде и Гудрун» (М,: АСТ: Астрель) вдохновлена древнеисландской поэзией. А «Наш дом» француженки Дельфины Дюран (М.: КомпасГид) могут читать и разглядывать и взрослые, и дети: этот бесконечный лабиринт из пространств и вещей способен заворожить любого.

Среди других новинок – очаровательная книга голландки Анни М.Г. Шмидт. «Плюк из Петтерфлэта» (М.: Захаров) с иллюстрациями знаменитой Фип Вестендорп. Автор известен русским детям благодаря историям о Саше и Маше (имена героев при переводе русифицировались); хорошо, что у нас переводятся не только книги с двух-трех главных европейских языков. Приходится отдать должное Советскому Союзу – тогда география переводов была неизмеримо шире, чем сегодня, и даже идеологическая цензура не всегда портила впечатление от полноты картины.

Возможно, «Книгам России» стоит задуматься о самоидентификации и специализации. Обилие универсальных ярмарок только размывает к ним интерес. В конце концов, и книги для детей и юношества вполне достойный сегмент книжного рынка. А самое (в чьих-то глазах) главное – он еще и прибыльный.

       
Print version Распечатать