Неуместная смерть

Молодой юрист Сергей Магнитский, защищавший интересы крупного западного фонда Hermitage Capital в споре с государством, скончался в СИЗО. Для следователей его смерть стала «полной неожиданностью». Для общественности и бизнеса – шоком. Для высших эшелонов власти инцидент грозит неприятным скандалом со стороны европейского сообщества.

5,4 миллиарда рублей

В 1996 международный финансист и инвестор Уильям Браудер основал фонд Hermitage Capital Management (НСМ). Цель создания фонда была проста – инвестиции в России. Фонд был известен своей активностью по защите прав миноритарных акционеров Газпрома, Сургутнефтегаза, РАО ЕЭС и Сбербанка.

В 2005 году Уильяма Браудера «вдруг», как лицо, «представляющее угрозу национальной безопасности» лишили российской визы и отказали во въезде в страну. Через некоторое время в офисе компании раздается звонок. Звонивший представился подполковником ГУВД Москвы и заявил, что от его решения зависит восстановление визы Браудера, в связи с чем необходимо встретиться. Глава Hermitage отказался. Через несколько месяцев в московских офисах самой компании и ее юридического консультанта — фирмы Firestone Duncan начались обыски. В ходе рейдов сотрудники милиции изъяли множество документов, в том числе учредительные документы трех ООО "Парфенион", "Рилэнд" и "Махаон", принадлежащих фонду Hermitage.

Чуть позже конфискованные документы каким-то образом попали в руки мошенников, которые переоформили эти фирмы на себя, сменили их руководство и поставили на учет в столичные налоговые инспекции. Параллельно против трех обществ были поданы иски на основании сфальсифицированных договоров. «Новое руководство» признало долги, и суды вынесли решения, «подтверждая» фиктивные убытки размером в миллиарды долларов. После чего мошенники подали исправленные налоговые декларации трех ООО в инспекции с просьбой вернуть налог на прибыль в размере 5,4 млрд рублей, который был уплачен этими ООО в 2006 году, когда они действительно принадлежали фонду. Налоговые инспекции немедленно согласились и за два дня вернули деньги, которые аккумулировались в небольшом Универсальном банке сбережений. Сам банк вскоре после успешного проведения транзакции был ликвидирован. Hermitage Capital и банк HSBC пожаловались в правоохранительные органы. В ответ против самого Браудера, ряда его сотрудников и консультантов возбудили дело об уклонении от уплаты налогов.

В ответ фонд Hermitage Capital снял документальный фильм о том, как группа коррумпированных чиновников похитила из российского бюджета несколько миллиардов рублей, и выложила его на Youtube.

Дело получилось громким, поскольку британский фонд считается одним из крупнейших инвесторов, специализирующихся на вложениях в российскую экономику. Его инвестиционный портфель в лучшие годы достигал 3 миллиардов долларов.

Передержали

По делу об уклонении от уплаты налогов проходил управляющий московской аудиторской фирмы Firestone Duncan Сергей Магнитский. С 2007 года юрист защищал интересы Hermitage и банка HSBC и в ходе расследования мошенничества, давал обличающие показания против ряда чиновников, принимавших участие в хищении бюджетных средств.

Вскоре после этого, 24 ноября 2008 года, Сергей был арестован. По мнению следствия, он вместе с Браудером создал криминальную схему оптимизации уплаты налогов в компаниях, зарегистрированных в Калмыкии и находившихся под управлением Hermitage Capital. Сергею Магнитскому было отказано в освобождении под залог, и срок его содержания под стражей был продлен до одного года.

По словам Магнитского, содержащихся в неоднократных жалобах на содержание в СИЗО и состояние здоровья, в июне 2009 года на медосбледовании у него нашли камни в желчном пузыре и воспаление поджелудочной железы. Врач порекомендовал операцию. «До заключения под стражу этих заболеваний и их симптомов у меня не было».

В ответе УФСИН на запрос адвокатов отмечалось, что Магнитский «по медицинским показаниям участвовать в судебно-следственных действиях может, в следственном изоляторе содержаться может».

Из жалобы Сергея Магнитского об условиях содержания в Бутырской тюрьме от 20 сентября 2009 года: «Назначенные мне медицинское обследование и лечение не проводятся. Неоднократные просьбы о приеме врачом по существу игнорировались. Добиться приема врачом удалось только спустя месяц после того, как я об этом попросил. При этом мне не была оказана какая-либо медицинская помощь по поводу имеющегося у меня заболевания (калькулезный холецистит), в связи с которым ранее врачами тюрьмы на Матросской Тишине было назначено медицинское обследование и плановое оперативное лечение. Мне не были даны какие-либо медицинские рекомендации по поводу этого заболевания, не рассмотрен вопрос о необходимости назначения диетического питания. В проведении медицинского обследования до перевода в другую тюрьму было отказано, поскольку в Бутырской тюрьме нет аппарата УЗИ, а по поводу планового оперативного лечения мне сказали, что смогу им заняться, когда выйду на свободу».

Сергей Магнитский умер вечером 16 ноября в Бутырской тюрьме, после чего его тело перевезли в морг тюремной больницы изолятора «Матросская тишина». Предварительный диагноз – «токсический шок и острая сердечно-сосудистая недостаточность».

Первой о смерти 37−летнего сына узнала мать Магнитского, которая пришла 17 ноября утром в Бутырскую тюрьму с передачей. Там женщине сказали, что Сергей переведен в «Матросскую тишину». Она поехала туда, и в окошке для передач услышала, что сыну больше передача не нужна.

Адвокаты Магнитского заподозрили неладное примерно в то же время. На запланированное свидание с адвокатами заключенного не привели, сославшись на медицинские показания. Во встрече с тюремным врачом следователи отказали. В ответ на запрос адвокатов представить медицинские документы о состоянии здоровья подзащитного, отказались сделать и это, сообщив, что данное обстоятельство является «внутренним делом следствия».

Цивилизованные пытки

Для следователей смерть Сергея Магницкого стала «полной неожиданностью». Представитель следствия Ирина Дудукина заявила СМИ, что в уголовном деле «не было ни одной жалобы от Магнитского на состояние здоровья».

По словам Дмитрия Харитонова, адвоката Сергея Магнитского, у его подзащитного сложилось мнение, что «его просто пытались сломать, чтобы получить нужные следствию показания».

Из жалобы Сергея Магнитского об условиях содержания в Бутырской тюрьме от 20 сентября 2009 года: «Когда в конце июня 2009 года из Матросской тишины я перевелся в Бутырскую тюрьму, я два месяца добивался приема врача. Камеры очень тесные, в них не было горячей воды. Я раза три просился в душ, чтобы помыться, но попал туда лишь однажды. Одну из камер затапливало канализационной водой, но начальство тюрьмы долго ничего с этим не делало. В сентябре этого года мы с сокамерником попали в камеру без стекол с пустыми рамами, остеклили нашу камеру только через десять дней после подачи жалобы, когда мы уже простудились. Письма, которые мне писали родственники из другого города, шли четыре дня по почте, по тюрьме - 25 дней. Такое ограничение в общении с членами моей семьи для меня невыносимо».

Адвокаты Магнитского потребовали возбудить уголовное дело в отношении сотрудников изолятора. Они подали заявление в Следственный комитет при прокуратуре РФ с требованием привлечь к ответственности начальника СИЗО и медперсонал изолятора по сатьями УК «Халатность», «Оставление в опасности» и «Неоказание медицинской помощи».

Халатность – несомненно. Но все мы знаем, что дело здесь далеко не в халатности… Вся система работы с заключенными, исторически сложившаяся еще в 30-е годы прошлого века, когда на врагов народа было наплевать (все равно расстреляют), в современной России работает как часы. Только абсолютно здоровый физически человек может выжить в тюрьме с ее изощренными пытками.

Магнитского не случайно только в Бутырке четыре раза переводили из камеры в камеру. В камере № 206 размером 48,2 кв. м содержалось 10 заключенных, в камере № 309 размером 32,1 кв. м - 7, в камере № 417 на 56,2 кв м – сидело 12 человек, а в камере № 503 на 36,4 кв. м - 8 осужденных. «Есть такое понятие – «колесный режим», - рассказывает сотрудник одной из подмосковных колоний, попросивший не называть его имя. – Подобная пытка довольно широко распространена в СИЗО. Арестованного такими новосельями прессуют, воспитывают. Каждая камера - это отдельный социум, в котором необходимо быстро адаптироваться. А тут каждую неделю переводят из камеры в камеру. В одной камере – пять человек, в другой - 20, в третьей - 12. Так могут «катать» месяц, два, три».

За два месяца до смерти Сергей Магнитский отправил жалобу на действия охранников начальнику Бутырской тюрьмы. Он писал, что его продержали до вечера в камере сборного отделения («на сборке»). Вот так описывают «сборку» знающие о ней не по наслышке: «Если заключенного нужно отвезти в суд, его будят в пять утра и ведут в эту сборную камеру. В ней нет ничего, кроме ужасного туалета, даже окна. Все курят, поэтому дышать совершенно нечем. Часов до одинадцати ты сидишь, боясь вдохнуть, и ждешь автозака (специально оборудованная машина для заключенных – Н.В.). В него набивают человек 20-30 и развозят по районным судам Москвы. В суде местные менты запихивают тебя в «конвойку»: абсолютно темное помещение с мокрыми стенами и без туалета. Когда уже ночью, после еще трех часов сидения «на сборке», тебя возвращают в твою камеру, она кажется раем».

В России, где почти полстраны сидело, а вторая половина ждала, слушала о том, «как там» или носила передачи, подобными рассказами вряд ли кого-то можно удивить. Нам не в новость и то, что наша судебная и тюремная системы настолько прогнили, что сфабрикованные дела и нечеловеческие условия содержания заключенных – повседневная реальность.

Это у нас закон «Об общественном контроле» над тюрьмами сначала почти 10 лет пробивал себе дорогу. А когда пробил, и члены общественных наблюдательных комиссий официально получили право посещать зоны и изоляторы, чтобы наблюдать за условиями содержания заключенных, тут же их за колючую проволоку и не пустили. Представители силовых ведомств просто ссылались на незнание этого самого закона и по старинке требовали сначала письменного уведомления, «а уж потом посмотрим».

Так сложилось, что в нашей стране тюрьма – это элемент воспитания. А то, что случилось с отдельно взятым юристом… ну так издержки воспитания. Жаль только, что не вовремя.

Иностранцам этого не понять. А потому европейских правозащитников и мировую общественность после случившегося положение в российских тюрьмах в очередной раз очень заинтересует.

Россия, назад?

Вообще, нынешняя неделя как-то не задалась с самого начала в плане мошенничества, рейдерства и прочей коррупционной грязи.

История с хищением со счетов Пенсионного фонда России 1,25 миллиарда рублей, совершенная по «чеченской схеме» (фальшивые авизо для обмана банковской системы еще с начала 1990-х годов активно использовали боевики – Н.В.) тянется еще с конца прошлой недели. И до сих пор остается загадкой как «некий гражданин» вот так просто зашел в ОПЕРУ Центрального банка России с платежками, в которых подписи и печати были фальшивыми, а коды бюджетной классификации уже не использовались, и перевел такую немаленькую сумму? Почему давно известная аферистская схема сработала с Банком России? В правоохранительных органах не исключают, что фигурантами по делу о хищении средств могут оказаться сотрудники Пенсионного фонда и Центробанка.

Впрочем, деньги успели вернуть.

А вот жизнь калининградской журналистки Ольги Котовской, по одной из версий тоже пострадавшей от рейдерства, - спасти не удалось. Основательница первой в регионе независимой телерадиокомпании «Каскад» в день смерти Магнитского «в понедельник вечером упала с 14 этажа высотного здания в центре города». Балкон был ни ее, ни чьей-либо квартиры – обычный подъездный балкон. И дом тоже случайный. Никакой предсмертной записки, никаких намеков на намерение совершить суицид.

Четыре года назад Котовская и ее муж и партнер по бизнесу Игорь Ростов были отстранены от управления телерадиокомпанией. По сути, произошел рейдерский захват «Каскада» экс-вице-губернатором региона Владимиром Пироговым. Все это время шла судебная тяжба между прежними и нынешними хозяевами компании. И вот на минувшей неделе арбитражный суд Калининградской области признал незаконным решение о передаче прав управления компанией нынешнему Совету директоров НТРК «Каскад». Суд признал, что Ольга Котовская не присутствовала на историческом собрании участников «Каскада» и ее подпись на протоколе была подделана.

Версия самоубийства журналистки сейчас рассматривается следствием как основная. Однако в контексте последних судебных решений она кажется не совсем убедительной.

Уголовное дело пока не возбуждено. Идет доследственная проверка, до ее завершения никакого процессуального решения вынесено не будет.

В СК при МВД России и в ФСИН по факту смерти Магнитского тоже проводятся проверки.

Впрочем, как сказал сегодня один мой коллега: «Слышим «проверка» - читаем «как бы так подчистить, чтобы ничего не нашли». Грустно, но не только он так думает...

В середине 1990-х, когда Браудер создавал для России свой фонд, страна находилась в стадии перехода от «ужасного состояния к плохому». Глядя на то, как плотно коррупция опутала все аспекты жизни общества, как при этом власти рапортуют о высоких показателях, и как при том, что «все про всех знают», никакие реальные меры не применяются, невольно испытываешь дежавю.

Система экономической жизни в России, при которой рейдеры при прямом соучастии чиновников за пару дней могут украсть пять миллиардов, или по фальшивой подписи стянуть у пенсионеров миллион, уморить за решеткой или просто выбросить из окна как в «Бандитском Петербурге» неприятно попахивает теми сами 1990-ми. И задумываешься о том, что страна, вопреки логике, снова на пути от «плохого состояния к ужасному».

Хотя, может, и правда что-то с неделей не то? Вот и наши футболисты Словении проиграли...

«Все условия» для иностранных инвестиций

Глава Firestone Duncan Джеймисон Файерстоун заявил: «Отказ в медицинской помощи и условия, в которых содержался Сергей Магнитский, это была пытка с целью выбить из него нужные показания. Он не сломался. Мы не должны молчать, иначе подобное может произойти с каждым из нас».

В этой истории мистер Файерстоун отнюдь не случайная фигура. Этот американец все это время жил в Москве только по одной причине – его сына, журналиста, убили в 1993 году во время событий у телецентра Останкино. Юридическая фирма Джеймисона названа в честь покойного Дункана Файерстоуна и ведет она бизнес по защите иностранных компаний и граждан от «российского произвола».

Трагедию, коснувшуюся фонда, Файерстоун явно замалчивать не будет. Так же как и Браудер, который «всегда считал, что инвестор рискует только деньгами, но сегодня в России инвесторы рискуют еще и своей свободой, а это уже новые экстремальные риски». Впрочем, сейчас Уильям Браудер может говорить, что захочет – после гибели юриста добиться его ареста за границей будет уже невозможно.

Очевидно, что данная история, а также непрекращающиеся видеоразоблачения сотрудников силовых структур, скажется и на экстрадиции обвиняемых из других стран в Россию. Например, Генпрокуратуре уже намного сложнее будет доказать лондонскому суду целесообразность нахождения Евгения Чичваркина в российской тюрьме.

Иностранцы не понимают, почему бизнес в России терпит и позволяет с собой такое: так запросто организовать уголовное дело, посадить человека в тюрьму. А мы не понимаем, почему они нам не верят и осторожно относятся к бизнесу в России. Например, Дмитрий Медведев выразил недоумение по поводу того, что несколько важных соглашений так и не будут подписаны на предстоящей встрече в Стокгольме.

Поскольку обстоятельства гибели российского управляющего Firestone Duncan, позволяют говорить о доведении его до смерти, главе российского государства пришлось быть готовым к тому, чтобы выслушать по этому поводу ряд упреков со стороны европейских лидеров и ряд неприятных вопросов со стороны зарубежных журналистов. Смерть Магнитского широко освещается в западных СМИ. Например, «The Wall Street Journal» еще вчера написала о том, что в смерти Магнитского нужно обвинять российскую власть, которая преследует юристов, ведущих громкие дела.

Более 100 депутатов Европарламента уже пожаловались российскому президенту на изъяны в системе правового государства и нарушение прав человека в России. И озаботились «в отношении партнера, с которыми мы хотим установить более тесные отношения».

«Мы наблюдаем за формированием тревожной тенденции, вызывающей опасения в отношении незыблемости прав человека, неприкосновенности прав собственности и независимости правосудия», цитирует британская «Financial Times» письмо депутатов Европарламента, переданное 19 ноября Медведеву.

Какова будет реакция письмо, посмотрим. Россия – страна символов, здесь все ориентируются на «сигналы». Но ущерб, нанесенный стране этим убийством (а нужно отдавать себе отчет в том, что это убийство, неважно каким способом), еще предстоит оценить. Ясно одно – ущерб этот будет весьма значительным.

       
Print version Распечатать