В прошлую среду страна и ее глава узнали, какое будущее российскому обществу готовят ведущие эксперты организации, претендующей на титул «мозгового центра» президента. Речь идет об Институте современного развития, о докладе «Рынок труда и социальные последствия кризиса», подготовленном его экспертами для Дмитрия Медведева.

Как известно, претензия ИНСОР на статус «президентского центра» не ограничивается только тем фактом, что Дмитрий Медведев еще в период своей избирательной кампании на пост президента возглавил попечительский совет Института. Но и тем, что Дмитрий Медведев все-таки периодически обращается к интеллектуальным услугам Института, что дает повод считать ИНСОР не просто организацией с президентом страны во главе попечительского совета, но и мозговым центром реформ Медведева.

К примеру, 18 марта прошлого года Медведев принял участие в заседании первого круглого стола, организованного Институтом. В этот раз президент, посетивший ИНСОР в компании с ключевыми министрами социально-экономического блока правительства – главой МЭР Эльвирой Набиуллиной и главой Минздрав и соцразвития Татьяной Голиковой обсудил с «инсоровцами» проблемы современного социально-экономического развития страны и меры по преодолению безработицы.

Медведев с самого начала встречи заявил, что не будет рассказывать о том, какие меры принимает государство в вопросе безработицы, а попросил высказаться самим экспертам. Основная мысль доклада состояла в том, что ИНСОР предложил Дмитрию Медведеву снижать не зарплаты российским работникам, а занятость. То есть эксперты ИНСОРА предложили президенту не повторять ошибок 1990-х с искусственным сохранением высокой занятости за счет действий государства. На их взгляд нынешний уровень безработицы недостаточно высок, поскольку для структурных перемен на рынке труда безработица должна быть выше.

А искусственно сохраняемая сегодня высокая занятость за счет общего понижения зарплат, но сохранения максимально возможных рабочих мест, негативно скажется на экономике. Для обозначения последствий подобной «нерыночной» политики эксперты даже употребили термин «деформация рынка труда». Предельно откровенен был ректор Академии народного хозяйства Владимир Мау, который напрямую заявил в интервью «Коммерсанту»: «Если мы хотим реализовать структурные реформы, уровень безработицы должен быть выше».

И это притом, что сам Дмитрий Медведев открывая встречу по проблемам безработицы с экспертами ИНСОРА, напомнил им: «В 1998 году на апогее кризиса было 13,3%. Это не те показатели, которые мы должны достигать». Более того, в начале месяца на встрече в Барвихе с руководством «Единой России» поделился секретами последней встречи G20: «В ходе согласования коммюнике шёл разговор о том, чтобы даже записать то количество рабочих мест, которое нужно удержать в мире в этом году, чтобы не обвалилось. В конце концов, эту позицию из коммюнике убрали, но я вам её скажу. Это около 20 миллионов рабочих мест для того, чтобы мировая экономика вышла из состояния депрессии и начала хоть какое-то развитие».

Медведев, отметив, что проблема безработицы и удержания потенциала рабочих мест – важнейшая тема для всех стран, для нашей в том числе, добавил на встрече с единороссами: «Мы можем сделать соответствующую проекцию на нашу экономику, какое количество рабочих мест нам нужно удержать, какое количество рабочих мест нам нужно создать для того, чтобы наша экономика развивалась не в депрессивном сценарии, для того, чтобы она стала в этом смысле удачной частью мировой экономической системы». Тем не менее, президентская «интеллектуальная рать» в лице экспертов ИНСОРа советует ему обратный сценарий, предполагающий выставление огромного количества людей на улицу.

Но не экспертам ли ИНСОР помнить о том, к чему привел и чем обернулся для страны масштабный выброс людей из экономики в 1990-х годах. Ведь именно результатом того антисоциального эксперимента нашу страну накрыло такое страшное явление, как «Русский крест», под которым принято понимать фактическое вырождение нации, вызванное пересечением линий интенсивного роста смертности и снижения рождаемости.

Директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, доктор экономических наук Наталья Римашевская тогда писала, что, хотя отчасти происходившие процессы были предопределены предшествующим развитием страны, в большей же мере депопуляция была связана с социально-экономической катастрофой, которой обернулась для россиян череда непродуманных реформ шокового характера. Для тех, кто предпочел стереть из своей памяти цену, которую заплатили россияне за те либеральные эксперименты над собой, стоит напомнить некоторые факты и цифры.

• В результате тех реформ произошло относительное обнищание громадных масс населения. За чертой бедности оказалось от четверти до трети населения, включая две трети детей.
• Появилась категория «новых бедных», которые никогда ранее по своему образованию, профессиональной подготовке, социальному статусу не были и не могли быть бедняками (учителя, врачи, рабочие высшей квалификации). Особую группу среди них составляют беженцы и вынужденные переселенцы, главным образом этнические русские.
• Кризис 1998 г., приведший к девальвации рубля, росту цен и инфляции при замораживании оплаты труда, пенсий, пособий, увеличил долю бедных еще на 10-20%.
• Низкое качество питания, несмотря на высокую насыщенность рынка продовольственными товарами привело к резкому снижению здоровья нации.
• Рост безработицы в разных формах – зарегистрированной, открытой, скрытой, полной и частичной, громадные группы беженцев и вынужденных переселенцев привели к маргинализации общества, формированию «социального дна», которое для городского населения составляет как минимум 10% (т.е. примерно 10 миллионов человек).

Из этой катастрофы страна выбиралась почти целое десятилетие. Недавно премьер страны Владимир Путин с гордостью отмечал в Государственной Думе, что в стране впервые с начала 1990-х годов родилось более 1 миллиона 700 тысяч детей. Новое поколение россиян, родившееся у молодых родителей, вроде бы только-только обретших уверенность в завтрашнем дне, и не подозревает, какое «крещение» им готовят эксперты, пекущиеся о «деформации рынка труда» больше, нежели о конкретных судьбах конкретных людей.