Наука расизма

Джеймс Уотсон давно приобрел совершенно особый статус среди американских ученых. Этот молекулярный биолог был (наряду с Фрэнсисом Криком и Морисом Уилкинсом) удостоен в 1962 году Нобелевской премии по физиологии и медицине за (как это сформулировано в заявлении Шведской академии) "открытия в области молекулярной структуры нуклеиновых кислот и за определение их роли для передачи информации в живой материи". Уотсон и его британский коллега Крик прославились благодаря сконструированной ими элегантной и неожиданной "двойной спирали", трехмерной модели молекулярной структуры дезоксирибонуклеиновой кислоты, известной как ДНК. Вклад Уотсона в это невероятное открытие состоял в том, что он определил, каким образом четыре азотистых основания ДНК - аденин (A), тимин (T), гуанин (G) и цитозин (C) - соединяются попарно, образуя специфическую структуру, состоящую из двух комплементарных цепей. Эти пары оснований являются ключевыми детерминантами как структуры ДНК, так и ее функций. Иными словами, Уотсон идентифицировал язык, на котором "написана" наша генетическая программа, благодаря чему мы получили возможность понять, как она устроена, и говорить об этом.

Я издавна входил в число пылких поклонников Уотсона, и у меня были на то свои основания. Прежде всего открытие трехмерной структуры ДНК было контринтуитивным; это был подлинно творческий акт дедукции с использованием модели, изготовленной из шариков, проволоки и картона. История о том, как Уотсон и Крик, работавшие в Cavendish Laboratory Кэмбриджского университета, первыми опознали эту неуловимую структуру, могла бы послужить сюжетом для драмы; не следует забывать, что Уотсону было всего 25 лет, когда они с Криком опубликовали статью о своем открытии в журнале Nature; это произошло 25 апреля 1953 года.

Хотя Уотсон сказал мне во время недавнего интервью, что у него был довольно низкий IQ - в доказательство того, что IQ-тесты ни о чем не говорят, - он был зачислен в Чикагский университет, когда ему было всего 15 лет, и получил степень бакалавра зоологии в 1947 году, в возрасте 19 лет, а степень доктора зоологии - в Indiana University в возрасте 22 лет. Ему было 34, когда он получил Нобелевскую премию. Неслабо для парня с "низким" IQ!

Молодость и фирменная профессорская рассеянность, переходящая в чудачество, сделали Уотсона героем нации, символом американской предприимчивости и интеллектуальной силы. Кроме того, Уотсон - в отличие, скажем, от Эйнштейна и того же Крика, - был стопроцентным американцем: здесь он родился, здесь вырос. Его открытие, сделанное в разгар холодной войны, было воспринято как проявление американского гения и ни с чем не сравнимого потенциала свободного рынка - в противоположность путам коммунизма. Интрига, возникшая в связи с толками о том, что Уотсон и Крик без разрешения использовали новаторскую работу Розалинды Франклин (которая умерла еще до того, как Нобелевский комитет объявил о своем решении) о дифракции рентгеновских лучей, сделала историю Уотсона еще более пикантной.

Надо сказать, что Уотсон, никогда не стеснявшийся камер и не избегавший публичности, только добавил масла в огонь, издав в 1965 году "Молекулярную биологию гена" ("Molecular Biology of the Gene"), книгу, до сих пор остающуюся одним из наиболее популярных учебников по молекулярной биологии, а три года спустя - "Двойную спираль" ("The Double Helix"), повествование о драматической истории своего открытия, содержавшее, кроме всего прочего, потрясающие, если не скандальные, откровения о маленьких подсиживаниях, ревности и соперничестве среди ученых, которых мы привыкли считать отрешенными от мира чудаками, целиком посвятившими себя поискам истины. Книга Уотсона - ни больше, ни меньше - деконструировала миф об ученом как секулярном святом, проводящем все свое время в лаборатории ради Знания во благо Человечества. (Один рецензент следующим образом резюмировал отношение Уотсона к своим коллегам: он пишет "со злорадством о большинстве из них и ни о ком - с милосердием"). Как бы то ни было, в изображении Уотсона путь к опознанию структуры ДНК выглядит невероятно захватывающим и драматичным: читая его книгу, нельзя не почувствовать, что это - один из самых великих и наиболее убедительных триумфов науки. Хотя он был в то время профессором Гарвардского университета (Уотсон преподавал там с 1956 по 1976 год), издательство Harvard University Press отказалось опубликовать его работу из-за того, что в ней содержались "чрезмерно откровенные" подробности. Вместо этого книга была напечатана в коммерческом издательстве и стала бестселлером, отчего известность Уотсона только возросла.

В 1989 году репутация Уотсона была столь высока, что возникло стремление увековечить его вклад в историю науки: он был назначен руководителем проекта "Геном человека" в Национальном институте здоровья (National Institute of Health - NIH); Уотсон занимал этот пост до 1992 года, когда был вынужден уйти в отставку из-за разногласий с руководством NIH относительно порядка патентования открытий в области генетики; злые языки говорили, что, владея пакетом акций ряда биотехнологических компаний, Уотсон попал в ситуацию конфликта интересов. В 1994 году Уотсон стал президентом Cold Spring Harbor Laboratory (он руководил работой этой лаборатории с 1968 года), щедро финансируемом идиллическом центре на Long Island, специализировавшемся на углубленном изучении "геномного" подхода к лечению рака; в 1998 году на базе этой лаборатории была создана Уотсоновская школа биологических наук (Watson School of Biological Sciences). В 2004 году Уотсон стал ректором Cold Spring.

14 октября 2007 года одна из бывших помощниц Уотсона, Шарлотта Хант-Груббе, опубликовала статью о нем в лондонской Sunday Times; в этой статье цитировались его расистские высказывания о том, что существуют внутренние, не поддающиеся изменениям различия в интеллекте между людьми с черным цветом кожи и всеми остальными. Реакция на статью не заставила себя ждать: она была совершенно сокрушительной. Отец ДНК сказал то, чего нельзя было говорить. Прозвучавшие в унисон с расистскими идеями, которые использовались для оправдания рабства и колонизации заселенных черными земель уже в эпоху Просвещения (вспомним, что писали по этому поводу Юм, Кант, Джефферсон и Гегель), высказывания Уотсона сводились к тому, что природа сотворила изначальное различие между умственными способностями черных и белых, и это различие не может быть преодолено никакими социальными изменениями.

Он произнес непроизносимое: это были слова, которых так не хватало предававшимся своим горячечным фантазиям белым расистам (Дэвид Дьюк возвестил на своем вебсайте о "моменте истины": наконец-то правда была высказана прямо и открыто - и не кем-нибудь, а самим Уотсоном, открывателем структуры ДНК). Его слова внушали отвращение и вызывали оторопь; они ввергли в шок тех из нас, кто исходил из идеи благотворности биологического многообразия, лишь усиливавшего потенциал человеческого сообщества. Получалось, что один из умнейших в мире белых людей подтвердил то, о чем давно знали расисты: что разрыв между белыми и черными, проявляющийся, например, в результатах IQ-тестов или оценках по системе SAT [Scholastic Aptitude Test - тест на выявление академических способностей], имеет биологическую основу и что внешние факторы - такие, как столетия рабства и колонизации, а также десятилетия сегрегации и расовой дискриминации в духе Джима Кроу, - хотя и внесли свой вклад в экономическое развитие, но по своим гуманитарным последствиям гроша ломаного не стоят. Природа с избытком одарила чернокожих баскетбольными генами, но поскупилась на гены умственного развития.

Уотсону не впервой становиться инициатором скандала. Уже "Двойная спираль", появившаяся сорок лет назад, вызвала волну острой критики, но этим дело не ограничилось: казалось, этот человек испытывал специфическое удовольствие, наблюдая за тем, какую бурю вызывают его провокативные высказывания, нацеленные на подрыв status quo; создавалось ощущение, что Уотсон преднамеренно "шел на обострение", чтобы шокировать, если не ужаснуть, своих коллег-ученых и широкую общественность. В своей автобиографии "Избегайте скучных людей" ("Avoid Boring People"; в названии намеренно заложена двусмысленность; можно перевести и так: "Старайтесь не наскучить людям". - Прим. перев.), опубликованной в сентябре 2007 года, Уотсон заклеймил своих собратьев по ученому цеху как "динозавров", "паразитов" и "старперов". К тому времени, когда появилась статья в лондонской Sunday Times , Уилсону уже случалось высказывать весьма сомнительные идеи по поводу генетического отбора, генной инженерии, гомосексуальности, ожирения и возможной взаимосвязи между цветом кожи и либидо.

Но, несмотря на то, что Уотсон, в каком-то смысле, притерпелся к нападкам, он оказался не готов к тому шквалу критики, который обрушился на него после публикации статьи в Sunday Times, в которой цитировались некоторые его высказывания. Там сообщалось, например, что "он был глубоко удручен по поводу перспектив Африки" в связи с тем, что "вся наша социальная политика исходит из того, что их интеллект не отличается от нашего, в то время как все исследования говорят, что на самом деле это не так"; он хотел бы надеяться, что все люди равны, но, как ему известно, "наниматели, которым приходилось иметь дело с чернокожими работниками, убеждаются, что это неправда"; по его мнению, "у нас нет твердых оснований ожидать, чтобы оказалось, что интеллектуальные способности людей, разделенных географически в процессе эволюции, развились совершенно одинаковыми. Нашего желания наделить всех равными возможностями разума как каким-то всеобщим наследием человечества недостаточно для того, чтобы так оно и было".

Через пять дней после появления статьи Уотсон публично извинился "перед теми, кого могли обидеть приписанные ему высказывания"; 25 октября он внезапно уволился с должности главы Cold Spring Harbor после сорока лет работы в этом учреждении.

Когда я прочел о высказываниях Уотсона, они меня поразили (не говоря уже о том, что я был разгневан и удручен). И мне захотелось прямо поговорить с этим человеком и задать ему соответствующие вопросы. Хотя The Root [онлайновый журнал о проблемах чернокожих американцев. - Прим. перев.] существовал еще в зачаточной форме и стал регулярно выходить только с января 2008 года, я послал ему письмо с предложением предоставить ему трибуну в черном мире, с которой он мог бы объяснить, защитить и, возможно, прояснить приписанные ему замечания. Он принял мое предложение и согласился дать The Root большое интервью - первое с момента появления статьи Шарлотты Хант-Груббе.

Я учился на медицинском факультете, когда с жадностью дорвавшегося до знаний первокурсника прочел его бестселлер "Двойная спираль" (дело было в 1968 году). Тогда мне не могло прийти в голову, что настанет день, когда я буду снимать для общественного телевидения фильм об использовании НДК для поисков предков афроамериканцев. Но только в декабре 2006 года мне удалось лично встретиться с ученым, которым я так восхищался. Я приехал в Нью-Йорк, чтобы прочесть лекцию для выпускников Clare College в Кембриджском университете. Я получил степень магистра, а затем и доктора по английскому языку и литературе в Clare в феврале 1979 года, а Уотсон жил там и работал в Cavendish Laboratory, когда они с Криком определили структуру ДНК. Когда я встал и вышел на подиум, чтобы прочесть лекцию, глава Clare College шепнул мне, что в зале находится Джеймс Уотсон. Я был удивлен; мне не приходило в голову, что он еще жив. После лекции был устроен ужин, на котором меня посадили рядом с доктором Уотсоном. Он был не только жив, но и сохранил в свои 78 лет необычайную остроту ума. Уотсон вел себя дружелюбно, но был несколько скован в разговоре; он производил впечатление благородного, вдумчивого, наделенного чувством юмора, но немного странного человека. Через неделю - безо всякой просьбы с моей стороны - он прислал мне на дом экземпляр "Двойной спирали" с дарственной надписью.

Я вспомнил о нашем слегка неуклюжем разговоре за ужином и его благородном подарке, когда зашел в его кабинет в Cold Spring Harbor 17 марта, чтобы взять у него интервью. Мы беседовали добрый час, и он говорил со мной с редкой откровенностью.

"Ну и как? - спросил меня несколько позже один из моих друзей. - Он расист?"

Я не думаю, что Джеймс Уотсон расист. Но полагаю, что он "расиалист" (racialist), то есть человек, который верит, что определенные поддающиеся наблюдению черты или формы поведения человеческих существ, принадлежащих к определенным этническим группам, действительно имеют биологическую основу; иными словами, они коренятся в некоем коде, который ученым рано или поздно удастся разгадать; он видит в "гене" некое мифическое (и при этом "измеримое") нейтральное пространство, которое "предопределяет" человеческие качества вне зависимости от внешних факторов, влияний и изменяющихся обстоятельств. Разница между расистом и расиалистом весьма существенна. Разумеется, Джеймс Уотсон не является заурядным расистом, каким рисуют его некоторые журналисты и блогеры (создавшие карикатурный образ ученого, имеющий мало общего с действительностью), это кто угодно, но только не человек из породы, олицетворяемой Дэвидом Дьюком и его соратниками. Уотсон действительно расстроился и был смущен из-за того, что Дьюк и другие расисты записали его в свои сторонники из-за нескольких замечаний, приведенных в лондонской Sunday Times. Как мы и ожидали, он искренне извинился за эти высказывания и сказал, что они были в лучшем случае вырваны из контекста, а в худшем - неточно процитированы. (Мне так и не удалось выяснить, записала ли журналистка эти высказывания на пленку или восстановила их по памяти либо по записям в блокноте).

Но я покинул Cold Spring Harbor убежденным, что доктор Уотсон действительно верит в существование форм поведения (forms of behavior) - таких, как "еврейский интеллект" (его выражение) и баскетбольное мастерство черных игроков (его пример), - которые могут быть выведены из генетических различий между человеческими существами, принадлежащими к разным этническим группам, хотя до сих пор никто не доказал такой зависимости (и, как мне представляется, это никогда не будет сделано на твердой научной основе). Должен сказать, что некоторые его высказывания произвели на меня тяжелое впечатление: меня передернуло, когда он - с некой, как мне показалось, монументальной наивностью - сказал: "Если обнаружатся гены, лежащие в основе еврейского интеллекта, то не думаю, что меня это каким-то образом озаботит". Не знаю, как подобные высказывания согласуются с его страстным убеждением в том, что "о каждом человеке следует судить как об индивиде. Ни о ком нельзя говорить в таких категориях, как ?черный?".

И все же именно злоупотребление наукой и псевдонаукой (которое приобрело широкие масштабы с восемнадцатого века) привело к внедрению в общественное сознание представлений о четырех или пяти "расах" как фиксированных категориях, и именно эти категории использовались для оправдания экономического порядка, зиждущегося на эксплуатации черных (и других "цветных") как дешевой рабочей силы. Этот порядок, начавшийся с рабства и продолжавшийся в период "законов Джима Кроу", а также в последующие времена, не давал возможности человеку африканского происхождения функционировать в американском обществе в качестве "просто индивида". И если президентская кампания Барака Обамы чему-нибудь нас научила, то только тому, что это идеальное положение вещей - ситуация, при которой человек существует только как индивид и о нем судят только исходя из его индивидуальных качеств, - остается недостижимой и в чем-то наивной мечтой.

Ошибка Уотсона состоит в том, что он ассоциирует индивидуальные генетические отличия (которые, конечно, существуют) с этническими вариациями (обусловленными социокультурными обстоятельствами и очень пластичными). Черты характера - способности и особенности поведения, такие как интеллект и баскетбольное мастерство, - столь часто приписываемые группам и определяемые как "генетические", безусловно будут ограничивать возможности выбора и свободу выражения для индивидов, которые попали в эти "расовые" категории независимо от своих индивидуальных достоинств и достижений. В конечном итоге расиалистские представления могут привести к тем же последствиям, что и расистские. В этом и заключается тот урок, которые преподала Уотсону жизнь, и мы все можем извлечь пользу из этого урока.

Потратив три десятилетия на изучение расистского дискурса на Западе (начиная с докторской диссертации о Просвещении), я убедился в том, что подобные заключения - скажем, о феномене, называемом "еврейским интеллектом", - неизбежно окажут негативное воздействие на меня как на черного, потому что укрепят в общественном сознании стереотипы, согласно которым еврейский народ превосходит нас в интеллектуальном отношении; кроме того, такие заключения укрепят стереотипы о черных людях как генетически менее умных, чем другие члены человеческого сообщества. Если будет считаться, что различия в интеллекте имеют генетическую основу (о чем с таким нескрываемым торжеством объявил Дэвид Дьюк на своем вебсайте), то любые социальные преобразования потеряют привлекательность как способные привести лишь к незначительным изменениям. (Засучим рукава? Зачем, брат, если во всем виновата природа?). Рано или поздно настанут "плохие" времена - времена экономических неурядиц и морального смятения, - и тогда эти (предположительно) "другие" ("низшие") этнические группы, или генетические популяции, обнаружат, что их жизненные возможности становятся все более ограниченными и, может быть, даже регулируемыми. Кто из нас сомневается в возможности такого сценария?

Поэтому я встревожился еще сильнее, когда доктор Уотсон доверительно сказал: "Мы не должны ожидать, что разные люди будут обладать одинаковыми умственными способностями, так как мы этого не знаем. Но людям хочется думать, что так оно и будет [то есть что все человеческие существа, к каким бы "расовым" группам они ни принадлежали, должны иметь один и тот же базовый генетический потенциал интеллектуального развития]. Я думаю, ответ на этот вопрос таков: мы этого не знаем". Позднее Уотсон заметил вскользь, что "мы неодинаковы", имея в виду генетические различия. Можно не сомневаться, что в ближайшем будущем найдутся ученые, которые объявят, что доказали это на генетическом уровне, и это утверждение может оказаться роковым для того положения, которое будут занимать черные в американском обществе.

Возвращаясь домой из Cold Spring Harbor, я осознал, что мой разговор с доктором Уотсоном только подтвердил те тяжкие подозрения, которые давно вызревали в моем сознании. Я понял, что последняя великая битва против расизма будет вестись не за доступ к стойке бара, не за номер в отеле или право голоса и даже не за право стать хозяином Белого дома; эта битва будет вестись в лаборатории, в пробирке, под микроскопом, на территории нашего генома, на поле боя нашего ДНК. Именно здесь развернется борьба за то, каким образом мы, как человеческое сообщество, будем классифицировать и интерпретировать наши генетические различия.

Перевод Иосифа Фридмана

       
Print version Распечатать