На Дне

Почему мы празднуем День России

Известно, что праздник не станет праздником, пока к нему не привяжется какая-нибудь эксклюзивная традиция - елка на Новый год, цветы женщинам на восьмое марта и так далее (День Победы стоит в этом ряду особняком, - много лет это были коллективные именины ветеранов, и только когда ветеранов стало критически мало, общество озаботилось формированием новой традиции, с Георгиевскими ленточками. Традиция формируется искусственно и оттого - нелегко, но хочется надеяться, что она приживется, и праздник не умрет с последним солдатом Великой Отечественной). Праздник 12 июня в этом смысле свою традицию уже обрел: из года в год много лет подряд вся страна вздрагивает, обнаруживая в календаре незапланированный выходной, долго выясняет, что это за дата, потом кто-то говорит - Это День Независимости, кто-то в ответ шутит насчет того, что "теперь от нас ничего не зависит", а там уже и тринадцатое июня наступает, начинаются будни.

Алгоритм официального празднования в этом смысле полностью укладывается в такую традицию - во-первых, праздник за пятнадцать лет своего существования успел сменить два названия (первоначальное громоздкое "День принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации" поменяли на лаконично-загадочное "День России"), во-вторых - так до сих пор не придумано постоянного ритуала праздничных торжеств. В 2004 году на Красной площади 12 июня устроили "Парад народов России", на котором представители тогда еще 89 регионов страны демонстрировали свои национальные костюмы и национальные танцы, что выглядело достаточно комично, потому что едва ли костюмы и танцы жителей, например, Красноярского края как-то сильно отличаются от костюмов и танцев жителей Новосибирской области. Автор этих строк, выходец из Калининграда, тогда был очень удивлен тем, что, оказывается, национальным костюмом калининградской женщины является желто-зеленый сарафан наподобие тех, какие носят продавщицы сети быстрого питания "Крошка-картошка". В 2005 году парада уже не было, зато был концерт на Красной площади. Концерт завершала группа "Любэ" с песней "За землю родную, за святую веру воевал с врагами Владимир-князь", и под звуки песни о князе Владимире на сцене в окружении десятка активистов тогда еще модных "Наших" вдруг появился президент Путин. В этом году такого трюка вроде бы не будет, зато, по слухам, по Тверской улице пройдет сорокатысячная колонна представителей нового, уже более актуального, чем "Наши", движения, а вечером на Красной площади будет телемост с участием патриотической молодежи из разных регионов. А через год придумают еще что-нибудь новое. В отсутствии традиции и привычек и состоит главная традиция празднования Дня России 12 июня.

Мы празднуем День России, чтобы показать, что мы - современная нация, которой чужды заскорузлые привычки, нация, готовая к переменам и нововведениям, нация, способная каждый раз по-новому смотреть на вещи, нация, которая сама моделирует свое будущее, сама в режиме реального времени формирует свои традиции.

Когда в 1989 году на Первом Съезде народных депутатов СССР писатель Валентин Распутин в ответ на сепаратистские речи делегатов из Прибалтики и Закавказья предложил России отделиться от Советского Союза - пускай, мол, без нас разбираются, - выглядело это злой шуткой. С историей, однако, шутки плохи, и в последовавших за 1989 годом событиях, которые теперь принято считать крупнейшей геополитической катастрофой, немалую роль сыграла и ельцинская Декларация о государственном суверенитете РСФСР, положившая начало полутора годам изнурительного противостояния России и того, что тогда было принято называть зловещим словом "Центр". Шестнадцать лет назад, в дни Первого Съезда народных депутатов России, никто не думал, что закончится все американским десантом в Крыму и санитарным врачом Онищенко в роли буревестника холодных войн. Судьба России в эти годы сложилась совсем не так, как ожидали те, кто голосовал на том съезде за декларацию о суверенитете, но глупо пилить опилки. Девяностый год - был. И девяносто первый тоже был, и весь мрачноватый период истории, который сегодня принято называть "началом девяностых", хотя на деле к нему относятся все девяностые, по крайней мере до августа 1999 года, - он тоже был, и никуда нам от него не деться, и мы понимаем, что это - та самая история, которой нельзя стыдиться, а которую нужно осмысливать, находя в ней ответы на совсем новые вопросы. Мы уже научились относиться к девяностым как к истории, а не как к современности, перестали ворчать по поводу того, что кто-то просрал все полимеры. Гражданскую войну начала века довоевать так и не смогли, зато эту страницу - перевернули. Одни перестали ненавидеть Чубайса - другие перестали бояться возвращения коммунистов. Слова "КПРФ" и "ЮКОС" теперь находятся в одном смысловом ряду, а с фамилией Гайдар ассоциируется теперь симпатичная девушка, организующая дебаты в московских клубах, а не неудачливый премьер из девяносто второго года.

Мы празднуем День России, потому что мы пережили девяностые. Мы прошли по краю пропасти и не сорвались в нее. Мы много потеряли, зато сами выжили. И теперь живем, и все у нас будет хорошо.

12 июня - не только день принятия Декларации о государственном суверенитете России. В этот день в 1991 году президентом России впервые был избран Борис Ельцин, а значит - именно в этот день родилась нынешняя политическая система, пришедшая на смену исчерпавшей себя Советской власти. Это день рождения нашей власти - не всегда логичной, очень редко симпатичной и слишком часто ошибающейся. Но это именно наша власть, за ней не маячит ни черное ухо Кондолизы Райс, ни лисья физиономия олигарха-политэмигранта. Как бы ни возмущал нас едва ли не каждый шаг этой власти, мы понимаем, что кроме самих себя мы никому ею не обязаны. Портрет у нее, конечно, совсем не гламурный - уши министра обороны Иванова, усики спикера Грызлова, бюст Валентины Ивановны Матвиенко, щеки бывшего генпрокурора Устинова, - но с лица, как известно, воды не пить.

В этом году День России проходит под аккомпанемент Дней русской политической культуры, под споры о том, что первично - нация или государство, и кто в действительности является источником власти - народ или сама власть.

На самом деле это второстепенные вопросы. Главное же - на наших глазах с нашей властью, случилась неизбежная, но безумно поучительная метаморфоза. Избавившись от всего, что хоть как-то, даже самым минимальным образом, угрожало ее незыблемости, власть оказалась в такой ситуации, в которой ей стало не с кем делить ответственность за происходящее. Ни одну проблему уже не спишешь ни на олигархов, ни на оппозицию в парламенте, ни на неподконтрольные СМИ. Показательна в этом смысле медийная история Беслана - до 1 сентября 2004 года было принято считать (основываясь на опыте "Норд-Оста"), что серьезную долю ответственности за неудачи в борьбе с террористами несут журналисты, выбалтывающие то, что выбалтывать нельзя. К моменту нападения террористов на Беслан возможность выбалтывания журналистами хоть чего-нибудь была полностью уничтожена. После штурма захваченной школы оказалось, что фактор журналистского молчания ни на что не влияет, более того - только способствует всевозможным спекуляциям и провокациям. Трагическим опытным путем власть избавилась от одного из ключевых своих стереотипов. И от остальных тоже в большинстве случаев избавилась. Последним таким стереотипом был прошлогодний страх "оранжевой революции" - теперь нет и его, теперь вообще никаких стереотипов и страхов у власти нет.

А раз так - значит, нет у власти иного пути кроме пути вперед вместе со страной. Именно вместе, а не так, как прогнозируют самозваные специалисты по психологии российской власти - конвертировать власть в собственность и устроить себе спокойную старость вдали от русских берегов. Кто не слеп, тот видит, что если до сих пор никому из бывших президентов и министров в какой бы то ни было стране не удавалось, обманув свой народ, переехать в спокойную старость (случаи Акаева или Абашидзе не в счет - они-то как раз в современную Россию уехали, а не на бессердечный Запад), то нет оснований полагать, что этот трюк удастся нынешней российской власти. Нет оснований полагать - в том числе их нет и у самой власти. Поэтому, добровольно или поневоле, но нынешний правящий класс обречен быть с Россией всегда, что гарантирует заинтересованность этого класса в благополучии страны. Нас слишком многое связывает с нашей властью, и это - весомый повод поздравить ее с днем рождения.

Мы празднуем День России в том числе и как день рождения своей власти. Мы долго не признавали ее своей, а теперь признали. Впервые за многие десятилетия оппозиционность вышла из моды. На смену равнодушию совка и агрессивному противостоянию девяностых пришли времена политического спокойствия. Мы дорожим им и празднуем в том числе и его наступление.

1990 год, когда был провозглашен государственный суверенитет России, на деле оказался годом потери страной, по крайней мере, ментального суверенитета. Год начался с открытия в центре Москвы ресторана McDonalds, к которому мы относились как к чему-то гораздо большему, чем просто забегаловка. Мы смотрели пиратские голливудские фильмы, мечтая о том, чтобы у нас было все как в Америке. Год закончился выгрузкой в московских аэропортах "гуманитарной помощи" из США и Европы - нам присылали ношеную одежду и просроченную еду, а мы не чувствовали себя униженными. Через десять лет режиссер Балабанов снимет фильм "Брат-2", а в лексиконе вначале наших десантников в Косове, а потом - и всего народа, появится обидная для американцев кличка "пиндосы". Через десять лет мы станем совсем другими. Опыт девяностых, заставивший нас понять, в общем-то, очевидную вещь - Россия никогда и никого не признает за старшего брата, потому что она сама привыкла быть старшим братом, - этот опыт бесценен. Поняв, что нам нельзя быть вторыми, мы поняли, что можем быть только первыми. Пока не знаем, как именно, робко формулируем что-то насчет энергетического лидерства и русского демократического проекта - ну да это вещь поправимая, придумаем и что-то более весомое. Мы вообще на многое способны, когда-то даже в космос первыми полетели. Кстати, может быть, в следующем году День Космонавтики тоже станет национальным праздником - чем больше у нашего суверенитета будет ярких и зримых символов, тем лучше.

За эти годы слово "суверенитет" исчезло из названия праздника 12 июня, зато вошло в актуальный политический язык. Мы понимаем теперь ценность суверенитета, мы научились им дорожить. И это значит, что у нас в стране американские морпехи никогда не будут устраивать своих учений. Не будут - потому что мы не хотим.

Мы празднуем День России, потому что суверенитет стал нашей ключевой ценностью. Мы понимаем, что если центр принятия решений, касающихся России, будет находиться вне страны, то никакой России не будет. А России не может не быть, потому что мы - это и есть Россия.

       
Print version Распечатать