2 марта 1917 года в России произошла смена власти. Император Николай II отрекся от престола - за себя и сына. Корона была отдана великому князю Михаилу Александровичу, который, впрочем, поспешил отказаться от этого воистину царского "подарка". В результате возник режим двоевластия - власть оказалась поделенной между либеральным Временным правительством и социалистическими Советами. Начался политический хаос, который, через серию тяжелейших кризисов, разрешился большевистским Октябрьским переворотом. Ну а дальше была война - гражданская.

Крушение монархии часто представляли (и представляют) народной революцией, взрывом общественного гнева. В некотором роде так и было, народные волнения и в самом деле потрясли Россию. Но они были лишь фоном, удобным для политических элитариев, которые готовили верхушечное переформатирование власти. В стране образовался влиятельный "пул" царедворцев, политиков, военных, бизнесменов и др. представителей элиты, выступающих за реформирование самодержавия. Поначалу они хотели даже не конституционной монархии, а всего лишь "ответственного министерства" - режима, при котором правительство зависело бы не только от императора, но и от Государственной думы.

Создание такого министерства еще не было бы концом самодержавия, но стало бы, вне всякого сомнения, шагом в сторону парламентской монархии. Николай II это отлично понимал, поэтому он упорно не желал принимать условия политической оппозиции. И последняя воспользовалась народными волнениями февраля 1917 года для того, чтобы реализовать свою программу. Для этого был задействован "силовой ресурс" в лице высшего армейского руководства, которое также входило в пул "реформаторов". Начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего М.Алексеев и главком Северного фронта Н.Рузский стали давить на императора, требуя от него введения "ответственного министерства". При этом глава государства получал искаженную информацию, согласно которой он не имел вообще никакой опоры в обществе и армии. (На самом деле командиры ряда частей были готовы поддержать царя.) И, что характерно, на первых порах и речи не шло об отречении. Однако в ночь с 1 на 2 марта Временный комитет Госдумы и исполком Петроградского совета приняли роковое решение о необходимости отречения императора.

С этого момента началась инфляция власти как таковой. Сначала исчез всякий "спрос" на монархию. Потом власть разделилась между Временным правительством и Петросоветом. А потом пошло уже деление в регионах. И там порой возникало даже не двоевластие - властей оказывалось гораздо больше. Наряду с Советами и комиссарами Временного правительства действовали еще и комитеты общественных организаций, земства и городские думы.

Дальше - больше, двоевластие проникло на промышленные предприятия, где трудящиеся стали создавать органы самоуправления - фабрично-заводские комитеты (фабзавкомы). Даже армия и та оказалась в тисках двоевластия - "отцы-командиры" вынуждены были во всем оглядываться на "сознательных товарищей" из солдатских комитетов.

А ведь в России "всего-то" хотели провести политическую реформу! И вот какой результат.

Кстати сказать, во время перестройки речь поначалу тоже шла о политической реформе, но потом, откуда ни возьмись, снова выплыло "двоевластие". Президентская вертикаль стала делить власть с вертикалью советской, что завершилось печально известными событиями осени 1993 года. По некоей "иронии судьбы" произошло календарное совпадение. Советская реформация началась в марте 1990 года, когда прошли выборы нардепов РСФСР. А завершилась она в октябре 1993 года, когда эти самые нардепы были обстреляны из танковых орудий. Как будто кто-то прямо указывал нам на цикличность наших собственных политических ошибок.

Вывод из всего этого очевиден - с властью в России нужно обращаться очень и очень осторожно. Малейшая ее инфляция приводит к расколу - со всеми вытекающими последствиями. Очевидно, что властный институт у нас может нормально функционировать только в предельно консолидированном виде. А для этого необходима фигура, персонифицирующая власть. Понятно, что в нынешних условиях таковой фигурой является президент. Именно его власть соединяет всю политическую систему России. Ранее эту функцию выполнял генеральный секретарь ЦК КПСС, а еще раньше - монарх. Только такой порядок вещей и позволяет строить Российское государство. Но любое усложнение этого простого механизма сразу же вызывает сбой в его работе. Попробуйте только придать одному центру власти еще какой-нибудь центр, и вся система сразу же окажется под угрозой обвала, обрушения. Вот почему у некоторых наблюдателей такую тревогу вызывает грядущий тандем между новым президентом и сверхпопулярным премьером в "ранге" "национального лидера". Сразу же возникает вопрос: а уж не начнется ли тогда новое переформатирование всей государственно-политической системы? Не возникнет ли очередное двоевластие, которое для нас - как нож острый?

А, может быть, все будет решено при помощи каких-либо неформальных механизмов, которые подстрахуют систему от двоевластия, обеспечат согласное взаимодействие двух центров? Последнее выглядит весьма соблазнительным, ибо отвечает известным чаяниям - "и на елку влезть, и рыбку съесть". Но надо помнить о том, что личность - личностью, а в развитии структур всегда есть своя логика. Очень часто случается так, что сами личности становятся очень зависимы от "своенравия" структур, в чьем поведении начинает прослеживаться своя, порой откровенно пугающая, разумность. Вообще, чем более власть личностна, то есть ориентирована на одну личность, тем менее "своенравны" структуры. И наоборот: чем более размыт личностный принцип организации власти, тем более самостоятельны и, если так можно выразиться, самосущностны структуры. И здесь сама властная личность очень легко попадает под власть своей структуры, которая прямо-таки требует усилить себя, превратить себя в главный и единственный центр и, более того, подавить другой центр, что чревато конфронтацией. Результат в данном случае уже не зависит от исходной политической мотивации. В этом, собственно говоря, и есть главный урок всей политической истории России прошлого века.