От редакции. Сегодня День рождения выдающегося английского актера Майкла Кейна, который появился на свет 14 марта 1933 года в трущобах Лондона.

* * *

Судьба не забаловала тех, кто прославился в 60-х годах ни здоровьем, ни долголетием. Особенно это касается английских артистов. Проблемы с сердцем остановили певческую и кинокарьеру Билли Фьюри. Мужественный Лоуренс Харви умер от рака, с больничной койки доделывая свой последний фильм про американца-людоеда. Хрупкий глазастик Дэвид Хеммингс (в 60-е он был чем-то вроде юношеского аналога манекенщицы Твигги) просто постарел. Рано, не дожив до середины 70-х, ушел из жизни аристократичный Стенли Бейкер, для Англии, можно сказать, это был тоже, что Юрий Яковлев, для здешних мест.

Многие из ушедших раньше времени, не появлялись на экране без паричка, ведь молодежная мода превратила волосы в фетиш той эпохи. Свихнулся, пообщавшись с сатанистами на съемках Performance, обаятельный Джеймс Фокс. Большая часть участников этой когорты погибла. Посреди надгробий маячат, правда, два силуэта - Шон Коннери и Кристофер Ли. Но, эти два, спору нет, гиганта, существуют лишь за счет репутации, разумеется, сугубо заслуженной. Всегда можно отмахнуться: «Да, знаю я! Один Джеймс Бонд, а другой - Дракула». Всего лишь фигуры с пустым лицом, куда любой может просунуть голову, и, пустив подходящую музыку, кривляться, сколько душе угодно, при полном равнодушии тех, кто оказался рядом.

Дракула и Бонд - это рукотворные идолы, а все что собрано руками человека, ими же можно разобрать. И только сама природа создает икону, неповторимое лицо эпохи. Сегодня много можно, теперь уже нужно отмахиваться: «Не знаю, и знать не хочу». Но любой из нас, претендующих на дендизм, как зовут обладателя этого лица знать обязан.

Когда-то группа Madness посвятила ему песню, где он называет себя по имени, и в самых далеких от Запада поселках было ясно, что речь идет ни не о ком попало: «My name is Michael Caine».

В XX веке стало модно щеголять простыми родителями, пролетарским происхождением и т.п. Мы хорошо помним кисло-сладкие заголовки типа «Рабочий парень из Ливерпуля» и т.д. Трудно сказать, что повлияло здесь больше, тлетворное дыхание марксизма или романтизация любовников со дна моря народного, забудем.

Морис Джозеф Микльуайт действительно провел раннее детство в двухкомнатной квартире без электричества, чьи мать и отец зарабатывали на хлеб в поте лица. Подобно своему другу, певцу Тому Джонсу, бросил школу, попал в армию, успел повоевать в Корее. Далее следует увлечение театром, мелкие роли в кино и на ТВ. Он пока еще не Кейн, но уже не Микльуайт – псевдоним начинающего актера Майкл Скотт.

Сегодня он очередной лорд с плебейским прошлым, за его спиною десятки незабываемых ролей, кое-какие призы и премии, он участвует в производстве пива, владеет полдюжиной ресторанов, написал две книги, преподает актерское мастерство. Ближе к тридцати этот сын простых родителей с невозмутимой миной превратился в живой (и, как показало время) живучий образчик определенного дендизма, который делает безнравственной любую попытку подражания, и низводит ее до шутовства с ничтожным сроком годности. «Остин Пауэрс» тому пример.

Майкл Кейн не относится к разряду звезд, которые были навязаны этому миру, он не скрипит дорогостоящими протезами, ибо кумира для масс, невозможно сотворить без ампутации. Да, ему безусловно повезло, но все превращения случились с ним вовремя и естественным путем.

Параллельно его продвижению по актерской линии, умный и благородный писатель Лен Дейтон создавал персонажа, чье воплощение на экране принесет Майклу Кейну мировое признание и славу. Каждой знаменитости полагается темный спутник, безумный двойник. Был такой и у Кейна, но его существование открылось лишь после смерти матери. Помешанный брат Давид всю жизнь провел в спецбольнице, где и умер, неведомый никому. Этот мрачноватый факт интересен, потому что Лен Дейтон с Майклом Кейном удивительно походи внешне. И подобно книгам Лена Дейтона, Майкла Кейна необходимо открыть.

О нем узнают постепенно, с нарастающей уверенностью преодолевая известную грань невежества. Человек, осведомленный, что живет на одной планете с такими людьми, обязан совершить хоть один джентльменский поступок, пережить хотя бы одно таинственное приключение. Так, мы открываем красивейший мост, через реку, которую зачем-то ломились пересечь вплавь, а между тем посередь моста ожидало нас, глядя на воду, Несбывшееся.

Не по своей воле подался в шпионы Гарри Палмер. Обстоятельства заставили. Под дымчато-напряженную музыку Джона Берри разворачивается "Досье Ипкресс". Голос рассказчика с густым акцентом "кокни". Что означает это смешное слово, мы узнали благодаря Майклу Кейну и песенкам бит-группы Kinks. Все надо знать - пролез передними лапами, полезай и задними. Время было богатейшее. Гарри Пальмер томится в "албанском застенке", не подозревая, что все это происходит с ним в Лондоне. И с какой невозмутимостью он смотрит на "сказку, рассказанную идиотом" о борьбе за мировое господство людей, которые сами рабы своего безумия.

Взгляд Майкла Кейна, об этом ниже, а пока, чтобы не забыть, еще одна подробность: композитор Джон Берри (автор музыки к "Бондам" и массы других шедевров) однажды выручил Майкла Кейна, пустил пожить, когда тот пропадал без копейки денег в начале 60-х. Точно также Гордон Миллз с Томом Джонсом вытащили из нищеты своего друга Энгельберта, а там дело доходило до голодных обмороков, между прочим. Хорошо, что все эти достойные люди - друзья, к тому же схожие судьбой, а не корпоративным безличием, как сегодня. Дружба Личностей недоступнее безликой однополой любви. Таких парней, боюсь, уже не делают.

Фильмы о приключениях Гарри Палмера, все три – «Досье Ипкресс», «Похороны в Берлине» и «Мозг за миллион долларов» заслужили восторженную и объективную похвалу самого Богомила Райнова. Пожалуй, единственного равновеликого с Леном Дейтоном мастера в этом жанре. Кроме того, мне всегда казалось, что Михаил Ножкин - Бекас в "Ошибке резидента", разумеется, соблюдая меру, но все-таки работает местами под Майкла Кейна. Ничего зазорного в этом нет. Так поступали все киношпионы. Неисповедимы пути будущих звезд.

В фильме "Ключ" (картина рассказывает о подвиге британских моряков в борьбе с нацизмом) впервые встретились актер-ветеран Оскар Гомолка (он играл шпиона еще у Хичкока в "Саботаже") и никому не известный новичок. Восемь лет спустя они составят, пожалуй, самый остроумный дуэт на экране, не считая "Подвиг разведчика" Бориса Барнета. Два циничных романтика, два верных себе противника. Оба несколько не от мира сего, потому что слишком хорошо знают в этом мире цену власти и жизни. Гарри Палмер и советский генерал Олег Сток:

– Признайся, я напугал тебя, англичанин?

– Признайся, я напугал тебя, русский?

«Похороны в Берлине» – подлинная энциклопедия увлекательной жизни. Справочник, тех, кто мертв среди живых, и жив среди мертвых, кто меняет паспорта, имена. Словом, оборотни материального мира, не признающего ни оборотней, ни бесов.

– Люблю сорняки.

– Да, их легче вырастить.

Что означает простая пометка «по роману Лена Дейтона»? Jчень

многое. Без его книг 60-е, как без Битлз. Хотя кричат в основном о других авторах. Но к Битлз охладевают, а гримасы генерала Стока согревают душу «до мудрых лет, до голубых седин», знаю по собственному опыту. И, как меланхолично покидает по утрам квартиру очаровательной Евы Ренци агент без номера, без веры, что его дело правое. Просто Майкл Кейн. Можно твердо сказать, наряду с французом Мельвилем, Дейтон и Кейн отстояли мужскую верность в 60-х годах кишевших бородачами и безбородыми оппортунистами. Великое им за это челобитье. Недаром Лена Дейтона называют Раймондом Чендлером наших дней.

Возьмем «Мальтийский сокол» или «Глубокий сон» - сыгравший в обоих фильмах Хамфри Богарт ни капли не похож, ни на героев описанных в одноименных книгах, ни тем более, на их авторов. Если не считать любовь к выпивке. Все-таки сотрудничество Кейна и Дейтона - случай уникальный, почти ровесники, почти близнецы. Чем-то они напоминают знаменитые музыкальные тандемы, Леннон-Маккартни и т.п. Только творческое наследие куда основательней, в рекламе не нуждается, начисто избавлено от художественных и идейных шатаний.

Счастлив, тот, кто открыл это самостоятельно, а не у сороки на хвосте разнюхал. И, как в случае с поп-музыкой, секрет магической формулы такого успеха лежит за океаном. Недаром в одном из самых последних интервью Майкл Кейн подчеркивает: «I'm one of the most proamerican foreigners I know» (Я один из самых проамериканских иностранцев, каких я знаю).

Недаром, нет, недаром… Кстати, насчет "Сокола". Кейн успел дважды сняться у режиссера Джона Хьюстона, в забавной приключенческой Утопии The man who would be a king, и в менее удачной Victory, с легендарным футболистом Пеле. В первом из указанных фильмов действие происходит в государстве под названием Кафиристан. Однако, чтобы тебя окончательно полюбили и запомнили надолго одних шпионских ролей недостаточно. Нужен эффектный любовник. Нужна картина с красивой заглавной мелодией. Такой ролью для Кейна становится Элфи.

Фильм стильный, как песня, написанная Бертом Бакараком специально для него. В другой голове никогда не сложилась бы такая мелодия. Песня-упрек идеально подходит для низкого голоса молодой Шер, звучит, будто реквием по обреченным рано или поздно надоесть соблазнам. Остальное надо смотреть внимательно. Пересказывать «Элфи» – все равно, что напевать мелодию Alfie. Нелегко и не стоит. Напомню только, что десять лет спустя этого персонажа сыграл еще один типичный англичанин, рок-музыкант Алан Прайс, известный советскому зрителю по картине "О, счастливчик", где он затмил даже Малькома МакДауэлла, потому что пел по-английски. Некоторые даже приняли его за Элвиса. Прайс и Пресли звучит похоже, особенно, если перед сеансом работает буфет.

Позднее, тех, кто вырос на шпионаже, но успел перерасти это увлечение Кейн порадовал в "Романтической англичанке" у Джозефа Лоузи. Фильм с тонким юмором анализирует душу творческого человека. «Романтическую англичанку» по праву считают одним из лучших примеров взрослого кино 70-х. Встречаются и явные разочарования. Но дело здесь ни в коем случае не в самом актере, чей талант и мастерство только крепнут с каждым десятилетием.

«Прежде всего, я выбираю достойные роли, если они есть, если их нет – я беру посредственные, когда нет и посредственных, я беру те, что позволяют платить за квартиру», – честно признается актер.

Не миновал Кейн и области ужасов. Например фильм "Рой" (Swarm), где пчелы убийцы атакуют не ту кучу, и поэтому от их укусов не умирают, а только мучаются и зрители и прекрасные актеры, которых скорее всего деньги заманили на эту бездарную пасеку. Или вот "Рука", тоже двойственное впечатление. Сюжет деликатный, но Оливер Стоун, как всегда разворачивает его тяжеловесно и с излишней наглядностью. Хорош в этой леденящей истории один Майкл Кейн лично.

Всегда узнаваемый он вызывает сочувствие и восхищение в роли художника-калеки, которому буквально не дают жить так называемые «нормальные люди». Привычным делом для Кейна стало играть людей выпивающих, порою сильно. Хмельной профессор в Educating Rita например, или пьяный дипломат в Beyond the Limits, хотя фильм сам по себе довольно вялая экранизация Грэма Грина.

«Чтобы выучиться играть пьяниц надо лет 20 поработать актером, только и всего», – уверяет нас Майкл Кейн.

На рубеже 70-80 многие актеры пытались угробить свою карьеру с помощью фильмов-халтур. Не избежал этой участи и Майкл Кейн: «Некоторые думают, что я умер, потому что слишком много картин с моим участием показывают поздно ночью».

Вспоминается Water, типичная нелепица начала 80-х. Часть денег на постановку дал Джордж Харрисон, естественно ему выделили небольшую роль. Возможно, теперь, когда его больше нет, это обстоятельство, искупает низкое качество киноподелки. Или вот совсем поздний фильм On deadly ground. Режиссер, представьте себе, Стивен Сигал, казалось бы, у этого какие могут быть успехи. Но – там, где Кейн, там успех, там победа. Как ни фальшиво звучит эта потертая формула.

В разгар обострения отношений между США и СССР было состряпано на скорую руку (весьма престранных) «потбойлеров» (халтур, говоря по-русски) с обеих сторон. Наши воскресили «Резидента» со Жженовым, но уже без Ножкина и Копеляна. Что-то вроде воскрешения Гарри Палмера предприняли за рубежом – в картине «Человек-головоломка» (Jigsawman) гражданин, или даже товарищ Кейн, играет агента-перебежчика. Омоложение с помощью пластической операции. СССР, от которого скоро останутся разве что граненые стаканы в лажовых барах-обираловках на бывшем Калининском. Общеизвестно, как трудно создать на экране достоверный образ нациста, не впадая в карикатурность, ни в безнравственное любование гипнотическими фетишами зловещей униформы (не поддаваясь гипнозу зловещего мундира).

«Орел приземлился» можно отнести к ряду стопроцентных удач актера. Таких немецких офицеров мы видим не часто. Временами Кейн затмевает даже гениального Дональда Плезенса, чей Гиммлер куда интереснее реального аптекаря-антисемита, помешанного на оккультных бреднях средневековых педерастов.

Драматург Энтони Шаффер, не так знаменит, как его брат («Амадеуса»), но пишет не хуже. Он придумал, в частности, жуткую историю Wickerman, пожалуй, самый глубокий фильм ужасов 70-х годов. Энтони Шафферу также принадлежит пьеса Sleuth. Длинная, зараза, но оторваться невозможно. Ее экранизация с Майклом Кейном и Лоуренсом Оливье стала последней работой прославленного режиссера Джозефа Манкевича.

К загадке Джека Потрошителя кинодеятели обращались многажды. Есть мнение, что убийства совершал некто Аркадий Педаченко, врач и агент царской охранки, чтобы бросить тень на евреев-эмигрантов. В позднейшем телефильме на эту тему особенно удался инспектор Скотланд Ярда Фредерик Абберлайн, которого сыграл Майкл Кейн. Для Англии 60-х годов очки на актерской физиономии были редкостью. Джон Леннон и Клиф Ричард вообще скрывали свою близорукость. Исключение представляли, разве что, поклонники очкарика Бадди Холли, и Питер Селлерс. Но он был по большей части актер-комик.

Майкл Кейн устранил, вернее, сделал этот "недостаток" элементом особого шика. Икона 60-х – это не только голос и осанка (герой нашего очерка, заметим, относится к людям высоким, рост Кейна 1,85). Икона 60-х – это взгляд. Глаза. И волосы. На фотопортретах Девида Беили и Дежо Хоффмана, ведь то была эпоха длинных волос, волосы Кейна отличаются особой британской курчавостью. Такие растут на головах Роджера Долтри, солиста группы The Who или Нодди Холдера из группы Slade.

Голос, взгляд, прическа. Собачье упрямство и грусть в глазах Хамфри Богарта. Кукольный блеск и пришитые ресницы Хампердинка (иногда кажется, он смотрит бакенбардами или бабочкой. Пьяные очи Джаггера и Челентано. Бледно-ледяные взгляды Синатры, Энди Уорхола и Брайена Джонса… И все-таки типичный взгляд 60-х годов для меня – это взгляд Майкла Кейна. И еще, долгое время долговязыми на экране были либо злодеи, либо существа близкие к нечистой силе – Винсент Прайс, Борис Карлов и т.д. С появлением Майкла Кейна циничный романтик вырос на экране сантиметров на 30. Мы имеем проблему с чернявыми попрыгунчиками типа Де Ниро и Аль Пачино, Майкл Кейн – достойный ответ на их засилье.

Итак, от «Похорон в Берлине» и Get Carter к откровенной халтуре и фильмам-катастрофам. Знакомая траектория, но с каким невозмутимым достоинством переживает актер и неоспоримые взлеты и понятные снижения своей почти сорокалетней карьеры. Увы, такова судьба всех незаурядных личностей. Попал в номенклатуру, дадут покрасоваться, но потом обязательно превратят в Петрушку. Отдадут на потеху невежественным юнцам и для наживы журналистам-поденщикам, которые никак не могут заснуть с непогашенной сигаретой в постели.

Беда этого века, что тех, о ком кричат всего громче, мы в упор не видим, каким бы местом они не повернулись. Так, куражится что-то на курьих ножках, самодостаточное. Целые поколения евразийских уродцев, вскормленные на собственных выделениях, убеждены, что могут обойтись без Майкла Кейна, без «Запада», без «америкосов» и так далее.

Этот эстетический релятивизм в современном мире представляет политическую угрозу свободе и цивилизации. Лордов развелось, сами знаете сколько. Но Майкл Кейн - совсем другое дело - его всегда узнаешь. К нему не липнет копоть выгоревшей звездности. Сэр Майкл, пожалуй, действительно сэр, в отличие от "сэра Пола" (лучше бы сменил, наконец фамилию на Макаренко) или "сэрухи" по имени Элтон.

Кто еще достоин называться рыцарем в эти корректные дни? Вот он выходит из лондонского тумана, элегантный и меланхоличный герой своего времени. My name is Michael Caine. А туман этот всегда нам благоприятствовал, не так ли, джентльмены?