Матвиенко как луч рентгена

Коллизия с Валентиной Матвиенко – это рентгеновский луч, которым получилось просветить болезнь «управляемой демократии». Болезнь, которая – если называть вещи своими именами – характеризуется той чертой, что власть в стране, ее повестка, формируются по результатам некоего соглашения узкого круга компетентных лиц относительно императивности «нужного» результата. А легализуются посредством демократических процедур, итоги которых всегда ставятся в зависимость от вышеупомянутых императивов.

Причем, ситуация эта – не что-то абсолютно новое, неизведанное для нас. Точно также было и в советское время, когда «блок партийных и беспартийных в единодушном порыве всегда голосовал только "за"» – за программу своего Политбюро, и голосующему впервые юноше на избирательном участке дарили цветы. В том же духе решалась у нас и проблема Кавказа, отданного во имя императива целостности российской федерации под управление национальных кланов. И это была почти официальная, артикулированная политическая линия «нулевых», когда посткризисным властям России необходимо было равноудалить олигархов, придавить анархическую фронду регионалов и подморозить демократический хаос. Страшилки: а вдруг победят коммунисты? А вдруг американцы?

Можно спорить, насколько «управляемая демократия» вообще целесообразна для России, насколько этап «управляемой демократии» обусловлен объективными процессами переходного периода и капиталистического транзита, а насколько ментальностью народа, пережившего когда-то крепостничество и сталинскую коллективизацию. Но несомненно и то, что, концентрируя таким образом в определенных руках рычаги и кнопки влияния, не давая стране демократически вихлять в разные стороны, в советское время нам удавалось конкурировать с США, а в нулевых после депрессии краха распада СССР снова выйти на устойчивый рост валового продукта, – таков главный идеологический посыл!

Но главное, вряд ли нам следует удивляться, что в зависимости от необходимого результата всегда формировалась и власть во второй столице. Подзабылось, но все-таки помнится, как нелюбимый Кремлем В. Яковлев был в нужный момент удален, а на место креслоблюстителя арьергардного штаба двинувшихся в Москву «питерских» посажен верный человек – Валентина Ивановна Матвиенко. Эффектный зампред правительства России, отвечавший некоторое время за социальные вопросы, она прекрасно вписалась в коллективный облик необуржуазной элиты. Такая в горящую избу войдет, коня на ходу остановит. В меру хозяйственница, в меру – представительная фигура в ярких нарядах, первые выборы она «честно выиграла». Во второй раз – ее честно переназначили.

Таков был консенсус. Который естественным образом истончился в 2011-м, когда начался очередной передел сфер влияния, банки – лопаться, банкиры – сваливать, дети банкиров – гибнуть при странных обстоятельствах. Что касается Валентины Ивановны, то у нее все хорошо (во всяком случае, ее сын стал миллиардером), и теперь она должна кресло сдать. При этом она была неплохой губернатор. Не хуже Лужкова. Не хуже Собянина. Многие отдают ей должное. Но таково условие.

Впрочем, демократия, как вода, – дырочку себе найдет. Если результаты императивны, то, может быть, можно влиять на императивы? Если в политике решает узкий круг лиц, то может быть можно в него проникнуть? В системе управляемой демократии «демократические» инструменты влияния не исчезают совсем, они перемещаются на другой уровень. Голосуют не все, но некоторые. Голосуют не все, но некоторые. Сегодня, честное слово, смешно слышать, что Валентину Ивановну удаляют из Петербурга исключительно потому, что опасаются за результаты «Единой России», мол, поэтому выдергивают из-под оппозиции главный объект ее критики. В системе «управляемой демократии» отнюдь не избиратели определяют итоги интриги. Однако под замену Матвиенко действительно верстаются какие-то выборы, недовольство населения коммунальным коллапсом зимы 2010-2011, разрушение памятников старины, какие-то якобы падающие с крыш сосульки, – как будто они в Москве не падают, скандальную коллизию со строительством башни Газпрома.

Сегодняшнее неприятие Матвиенко петербуржцами иррационально, но, как пишет Ханна Арендт в «Истоках тоталитаризма»: «По Токвилю, французский народ ненавидел аристократов, утрачивающих власть, более чем когда-либо, именно потому, что быстро происходившая утрата ими реальной власти не сопровождалась сколько-нибудь заметным снижением их богатства. Пока аристократия обладала значительной юридической властью, ее не только терпели, но и уважали. Когда дворяне утратили свои привилегии, в том числе привилегию эксплуатировать и угнетать, люди стали воспринимать их как паразитов, не выполняющих какой-либо реальной функции в управлении страной. Другими словами, ни угнетение, ни эксплуатация сами по себе никогда не являются главной причиной возмущения. Богатство вне связи с определенной очевидной функцией воспринимается как нечто гораздо более нетерпимое, поскольку никто не может понять, почему его следует терпеть». Невольно ситуация приоткрывает шлюзы гражданской активности, консолидирует питерских эсеров, на местах провоцирует создание блоков против транзита Матвиенко через муниципальный совет в Совфед, а там – в кресло председателя.

В конечном итоге, таким образом, все это становится источником еще большего риска. Ведь это же не забудется никогда – и через несколько лет будут искать, кому же на самом деле потребовался Петербург летом 2011-го, что в конечном итоге может ударить по легитимности власти больше, чем если бы Матвиенко оставалась губернатором, а весь город поднялся на акцию протеста. Может, так к нам возвращается демократия – через риск, через страх, что чистая управляемость обернется своей противоположностью – чистой неуправляемостью. Петербурга, Москвы, Совфеда?

Матвиенко сделали выгодное предложение, от которого на первый взгляд невозможно отказаться. Предложение места в Совфеде, и можно снова яркой бабочкой представительствовать там и сям. Но только не зря она не смогла удержаться от спонтанных нервических реакций и выразила озабоченность, что город без нее осиротеет, и полон драматизма был ее звонок на «Эхо Москвы», который закончился следующим странным диалогом.

СОРОКИНА С.:Валентина Ивановна, у нас эфир заканчивается. Мы вас услышали. Скажите, а вы-то с тяжелым сердцем идете? Не хочется вам идти на новую должность?

МАТВИЕНКО В.: Извините за то, что я вторглась. Спасибо.

Истинно, управляемая демократия решает многие проблемы, но и создает многие другие. Впрочем, так можно сказать, о чем угодно.

       
Print version Распечатать