Крест и маяк

По дороге на выставку «Крест и маяк», расположенную на легендарном ледоколе «Красин» у Васильевского острова, мы встретили бабушку – доверчиво протягивая паспорт с пропиской на 21-й линии, она спросила нас, как ей добраться до Ленинграда. Мы объясняли ей, что это и есть тот самый город, но бедная старушка, потерявшая все ориентиры во времени и пространстве, отказывалась в это верить. Да, любая система может выйти из строя…

Прекрасно понимая это, морские державы Американского и Европейского континентов заботятся о своих маяках. Постройки сохраняют не только как исторические объекты, внезапно устаревшие в эпоху GPS-навигации. Они находятся в рабочем состоянии и функционируют в автоматическом режиме. Любой моряк мира подтвердит, что во время шторма курс легче держать не по сигналу спутника, а на обычный маяк. Рядом со стендом с фотографиями этих любовно обустроенных, свежевыкрашенных башенок и прилегающих зданий, на выставке красуется другой – с призраками и скелетами. Это остатки навигационной системы Беломорья. Вот брошенное оборудование створных огней, вот выбитые глазницы пустой башни на острове Топ, вот пожарище на острове Ромбак - маяк сгорел при таинственных обстоятельствах – совершенно неясно, откуда на маленьком каменистом отрезке суши было взяться огню. За полгода до пожара он был упразднён и законсервирован, на острове никого не было и не могло быть. Есть даже версия, что его поджёг сам бывший маячник, со злости. Министерство обороны не считает нужным тратить бюджет на их обслуживание, и русские маяки терпят первую за всю свою историю катастрофу.


А история эта началась гораздо раньше, чем в 18 веке, настаивают авторы выставки Алексей Лаушкин и Светлана Рапенкова: «Мы впервые связали жизнь старинной поморской крестовой навигации и сигнальных знаков нового времени». Кресты были занесены в лоции: они указывали фарватер, ориентировали по сторонам света, а также ставились на коргах – маленьких островках, которые появляются над водой только при отливе, а в остальное время представляют собой опасные мели. При этом крест оставался крестом, так же, как и свет маяка, внезапно прорезавший морской мрак в непогоду, был более чем просто сигнальным огнём – он давал надежду. Апофеозом этого единения религиозного символа и морского знака возвышается на Большом Соловецком острове единственный в России храм-маяк – церковь Вознесения на горе Секирная. В лагерные времена здесь, прямо в здании храма, было самое страшное место – штрафной изолятор. Заключённые направлялись на Секирку за провинности, и впоследствии члены семей маячников никогда не собирали в окрестностях грибы и ягоды, чтобы не наткнуться на человеческие кости. Возможно, где-то тут находится и прах монаха Флавиана (Абросимова), который, вопреки распоряжению начальников СЛОНа, отказался покинуть маяк и остался на своём посту. Сегодня эту эстафету перенял иеромонах Матфей (Романчук) – военное ведомство прекратило эксплуатацию маяка, но настоятель храма продолжает его работу. Для монаха свет маяка – это образ спасения, как на море, так и на суше. Транслировать этот свет далее, чем на 23 мили (дальность видимости огня Секирки) – вот грандиозная задача, которую отважились воплотить устроители маленькой выставки. Родившаяся как камерная экспозиция Соловецкого Морского музея, она превратилась в передвижной вернисаж, путешествующий по городам. В прошлом году - Москва, теперь – Питер, в следующем, возможно, Архангельск или Калининград. Никогда не знаешь, где окажешься завтра, главное – чтоб было, на что держать курс.


«Не взяли с собой камни, тяжёлые - сокрушается художник Рустам Каримов, - пришлось вот море импровизированное делать», – говорит, трогая руками серенькую ткань, волнообразно уложенную под небольшими стендами с парой десятков бесценных гравюр, фотографий и старинных документов по истории маяков русского Севера…

Фото автора

       
Print version Распечатать