Как единороссы стали "консерваторами"

Вопрос о том, есть ли у российской «партии власти» внятная идеологическая платформа, давно обсуждается в экспертном сообществе. Официальные документы партии (например, предвыборная программа «План Путина – достойное будущее великой страны», 2007) были чересчур размыты и могли толковаться как угодно – в зависимости от задач, стоящих перед толкователем.

От «обновленного либерализма» к «российскому консерватизму»

Являясь суперпартией, объединившей в свое время такие различные структуры, как созданное Кремлем «Единство», московское бюрократическое «Отечество» и клуб глав регионов «Вся Россия», «Единая Россия» изначально была чрезвычайно разнородной идеологически. Наиболее ярко идеологическая диверсификация внутри «ЕР» проявилась весной 2005 года во время внутрипартийной дискуссии о необходимости формирования «крыльев» внутри партии.

На идеологию левого крыла большое влияние оказал бывший анархо-синдикалист и профсоюзный деятель Андрей Исаев. Идеологией правого крыла, рупором которого стал Владимир Плигин, должен был стать так называемый обновленный либерализм.

Предполагалось, что «центр» партии будет придерживаться все же «социального консерватизма» (все эти термины в тот момент лишь заявлялись, но не расшифровывались). Дискуссия, по словам самих единороссов, не проводилась по указке сверху, что, возможно, соответствует действительности: она была достаточно быстро свернута после известного выступления Бориса Грызлова, в котором прозвучала фраза «медведи не летают, и крылья им не нужны». Единственным результатом дискуссии стало формирование трех «клубов» в рамках «Единой России» – условно правого «Клуба 4 Ноября», условно левого Центра социально-консервативной политики и Государственно-патриотического клуба.

Какое-то время казалось, что роль идеологической платформы «ЕР» может играть концепция «суверенной демократии», которая, как известно, была сформулирована в качестве ответа внешнеполитическим вызовам. Во всяком случае, еще совсем недавно, в марте 2009 года, на круглом столе в «Русском институте» одним из заявленных вопросов к дискуссии был такой: «Воспринята ли суверенная демократия как идеология «Единой Россией»?

По мнению одного из выступавших на круглом столе, политолога Владислава Иноземцева, «суверенная демократия» сегодня представляет собой скорее лозунг, нежели разработанную концепцию. Тем не менее влияние концепции «суверенной демократии», равно как и известной «стратегии-2020», на складывающуюся идеологию «Единой России» было достаточно заметным. Во всяком случае, в повестке X съезда «ЕР» (ноябрь 2008 года) был вопрос о корректировке программы в соответствии со «стратегией-2020».

За месяц до съезда началась работа над новой редакцией партийной программы. К процессу были подключены все три партийных клуба (ЦСКП, «4 Ноября» и Государственно-патриотический клуб) и приглашенные ими эксперты. При этом экспертов в основном подбирал ЦСКП.

Примечательно, что сами лидеры клубов отдавали себе отчет в неформальном значении своей работы. «Он (проект программы. – К.Б.) является таким классическим документом программы партии, он определяет нашу идеологию, определяет место партии в политическом спектре, он называет эту идеологию, он определяет отношение партии к основным ценностям... такого документа у партии не было, и, наверное, пришло время, чтобы такой документ появился», – откровенно заявлял председатель ЦСКП Юрий Шувалов на заседании, посвященном обсуждению проекта программы (7 ноября 2008 г.).

В процессе работы над программой был использован «левый» термин «социальный консерватизм». Со ссылкой на экспертов, участвовавших в работе над документом, СМИ писали тогда, что в программе будет отмечено коренное отличие «социального консерватизма» «Единой России» от английского консерватизма: опора не на аристократию, а на мещан и крестьян – средний класс.

Разумеется, в официальном тексте программного документа «Единой России», принятого XI съездом партии (ноябрь 2009 года) сроком на десять лет, не было ни слова ни про английскую аристократию, ни про мещан. Впрочем, ориентация на «средний класс», к которому, по мнению авторов документа, в 2020 года будут принадлежать 60 процентов населения страны, осталась.

На том же XI съезде «Единой России» председатель высшего совета партии Борис Грызлов окончательно подтвердил, что идеология «ЕР» – «российский консерватизм», «идеология стабильности и развития, постоянного творческого обновления общества без застоев и революций».

Власть и партия власти

Таким образом, несмотря на определенную размытость терминов, на протяжении целого ряда лет партия идеологически тяготела именно к «консерватизму». Это создавало любопытные коллизии в отношениях «партии власти» с самой этой властью, в том числе на уровне правительства. Довольно часто «Единая Россия» оказывалась гораздо левее российского кабинета министров, во всяком случае его экономического блока. Действия правительства периодически подвергались жесткой критике со стороны Грызлова (например, в докладе Грызлова на V съезде «Единой России» в ноябре 2004 года), а в интервью СМИ некоторые высокопоставленные партийцы позволяли себе прямые угрозы в адрес кабинета («Мы посмотрим, кого [из членов правительства] взять в «Единую Россию», а кого освободить из членов правительства», – заявляла, например, Любовь Слиска).

Дискуссии велись в основном вокруг законодательных инициатив в социальной сфере, вносимых кабинетом в Госдуму. Тогдашний секретарь генсовета партии Валерий Богомолов обещал, что «партия будет занимать более жесткую позицию по отношению к правительству», так как она является более социально ориентированной. Необходимо заметить, что разногласия между «партией и правительством» и в те времена не носили принципиального характера (например, «Единая Россия» поддержала пакет законов по монетизации льгот, подготовленный Минфином, причем сделала это чрезвычайно поспешно, обойдясь без минимальной дискуссии).

Декларируемая позиция «Единой России» как проводника «российского консерватизма» вынуждает ее вступать в полемику с российским правительством, экономический блок которого неизменно остается либерально-монетаристским (по крайней мере с лета 1999 года). Так, например, «Единая Россия» последовательно выступает против повышения пенсионного возраста (мера, о которой заговорили впервые после снижения ЕСН в 2004 году), лоббируемого Минфином. Неоднократно заявлял о недопустимости повышения пенсионного возраста Борис Грызлов (последний раз в начале нынешней сессии Госдумы, оговорившись, что «если мы выполним те нормативы, которые лежат в основе «стратегии-2020», и к 2020 году, повышая качество жизни, выйдем на серьезную продолжительность жизни – более семидесяти лет, тогда еще можно как-то обсуждать эту тему»).

В то же время «Единая Россия» блокирует любые инициативы «слева», такие, как переход к прогрессивной шкале налогообложения (в 2001 году «Единство» выступило с гарантиями того, что плоская шкала останется неизменной на протяжении десяти лет, но, судя по заявлениям Грызлова, в 2011 году изменений в позиции партии по этому вопросу ждать не приходится).

Вряд ли правомерно говорить о том, что конфликт между консервативной «Единой Россией» и либеральным правительством носит структурный характер, но он по крайней мере свидетельствует о возможности определенных расхождений между элементами российской политической системы.

Стать «правящей партией»!

Консерватизм действительно как нельзя лучше подходит на роль идеологии «партии власти», которая заинтересована в максимальной пролонгации политического status quo.

В то же время, по крайней мере на уровне терминов, «Единая Россия» со своим «российским консерватизмом» невольно оказывается в оппозиции к «модернизации», которая становится лозунгом сил, ориентирующихся в большей степени на президента, чем на «партию власти». Возможно, синтезом тенденции к «консерватизму» и лояльности президенту могла бы стать та роль, которую Медведев рекомендовал партии на XI съезде, – стать «правящей партией». Теперь руководству «ЕР» следует ответить на вопрос, что значит реально быть «правящей партией» и как в России могут и должны править политики, именующие себя «российскими консерваторами».

       
Print version Распечатать