Испытание республиканцами

Результаты промежуточных выборов в Конгресс США многие обозреватели склонны расценивать как серьезный сдвиг в расстановке сил на американской политической арене. По их мнению, неотвратимая победа Республиканской партии приведет к резкому ослаблению парламентского влияния демократов и подрыву возможностей администрации Барака Обамы для свободного претворения в жизнь своих смелых политико-экономических инициатив. Потеряв верную опору в лице демократического большинства в Сенате и Палате представителей, кабинет окажется заложником «Великой старой партии» - ни одно его предложение не сможет пройти через Капитолий без существенных уступок республиканцам. Подобное положение вещей способно стать для команды Обамы первым шагом на пути к потере власти по результатам президентских выборов 2012 года.

Подобный взгляд на результаты парламентских выборов представляется верными лишь отчасти. Безусловно, ослабление влияния Демпартии в Конгрессе ухудшит взаимопонимание между Белым домом и Капитолием. Безраздельного контроля над законодательным органом у исполнительной власти больше не будет. Но следует также учитывать, что укрепление парламентских позиций GOP приведет к возрождению в американских политических реалиях феномена «разделенного правления», когда консервативный Конгресс уравновешивается либеральным президентом. Подобная ситуация позволяет главе государства играть успешную роль необходимого противовеса парламенту, балансируя на интересах представленных в нём политических группировок, по аналогии с той стратегией, которую использовал в 1994-1996 годах Билл Клинтон. Иными словами, успех «Великой старой партии» приведет к тому, что демократический кабинет будет отделен от Конгресса, но не сломлен. Пространство для ведения самостоятельной игры у него сохранится.

О том, что Обама и его «ближний круг» склоняются именно к «разделенной» модели правления говорит серия недавних кадровых перестановок, прошедших в аппарате Белого дома и Совете национальной безопасности. На ведущие роли в кабинете выдвинулись люди, обладающие не только репутацией «прожженных аппаратчиков», но и умеющие продуктивно работать с республиканцами. Далеко не случайно, что возглавивший президентский аппарат Пит Рауз известен не иначе как «101 сенатор». Он провел на Капитолийском холме три десятилетия, став за это время подлинным «гуру» Конгресса, имеющим равно доверительные связи со всеми ведущими группировками обеих национальных партий. А ставший советником президента по национальной безопасности Томас Донилон за время работы в политике и бизнесе обзавелся настолько широким кругом знакомств в рядах элиты «Великой старой партии», что может без труда разделять и властвовать в диалоге с её парламентскими фракциями. В числе его конфидентов - ведущие специалисты GOP по вопросам международных отношений. Среди них - Филип Зеликов, являвшийся специальным советником государственного секретаря Кондолизы Райс с 2005 по 2006 год.

Если учитывать, что в 2011 году место уходящего с поста министра обороны Роберта Гейтса наверняка займет республиканец или человек, близкий к этой партии, то можно полагать, что администрация Обамы постарается придерживаться идеи двухпартийного консенсуса по основным вопросам внутренней и внешней политики. Это значит, что в диалоге с Конгрессом её представители будут не только «умиротворять» оппозицию, но и активно взывать к её «разуму». Политические деятели, имеющие прочные связи с республиканским истеблишментом или являющиеся прямыми выходцами из его среды, могут себе позволить добиваться согласия фракций GOP с политикой Белого дома, не увязывая его с очевидными уступками со стороны кабинета.

К «разделенному правлению» Белый дом подталкивает и рост скептического отношения к «радикальным» либералам. Это самое «левое» крыло Демократической партии, внушительно представленное в Сенате и Палате представителей. Её лидерами являются спикер нижней палаты Нэнси Пелоси и лидер демократического большинства в верхней палате Гарри Рид. Поддержка «радикальных» либералов сыграла не последнюю роль в победе Обамы на президентских выборах 2008 года. В качестве компенсации они получили значительные возможности для участия в разработке политики кабинета в социально-экономической сфере. Однако со временем президенту и его окружению стало понятно, что поддержка «радикалов» способствует отходу от администрации умеренной части избирателей. Курс Белого дома, основанный на учете мнения левого крыла партии, воспринимается этой категорией населения как откровенно «социалистический», противоречащий философии американской политической жизни.

Для того чтобы избежать потери контроля над «политическим центром», перед командой Обамы встала необходимо разорвать особые связи с «радикалами». Пойти на пересмотр системы неформальных отношений до 2 ноября 2010 года администрация не решалась. Позиции либерального пула в Конгрессе были слишком прочны. Однако поражение демократов на выборах, означающее сокращение численности пула «радикалов» в обеих палатах парламента, дает кабинету Обамы удобный повод для того, чтобы избавиться от «опеки» группы Пелоси-Рида. Его можно представить как естественный довод в пользу ошибочности ставки на «левых». Так как крайние либералы не смогли получить должной поддержки электората, соблюдение неформальных обязательств перед ними больше не имеет смысла. Реализация такого сценария позволяет кабинету избавиться от «социалистического» имиджа и начать позиционировать себя в центристском ракурсе. Образ демократов как партии политического центра весьма благоприятно воспринимается большинством американцев, начиная с 1990-х годов, что позволило Биллу Клинтону не только прийти к власти в 1992 году, но и успешно переизбраться на второй срок в 1996-м.

В этом ретроспективном контексте реальный потенциал размежевания с либералами сводится далеко не только к «облагораживанию» облика администрации перед населением. В нём заключены серьезные возможности и лично для Обамы. Дистанцирование от влиятельных демократических группировок в Конгрессе дает главе государства и его команде заметную свободу маневра на электоральном поле в преддверии выборов 2012 года. Вслед за Клинтоном Обама сможет позиционировать себя как умеренный демократический деятель, президент-технократ, ориентированный не на конкретные социально-политические страты и их политических представителей, а на всех американцев в целом, вне зависимости от их партийных предпочтений. Подобная надпартийность позволит ему вести сугубо личную предвыборную кампанию, независимую от Демократической партии. В этом случае президент способен не только избежать прямых ассоциаций с поражением демократов на выборах в Конгресс, но и уверенно опережать свою партию по популярности. Именно так вёл себя в ходе президентской гонки 1996 года Билл Клинтон.

Содействовать уверенному ведению Белым домом «разделенной игры» способны и сами республиканцы. В ходе предвыборной кампании-2010 они сделали ставку на консолидацию всех сегментов консервативного электората. Частично работа велась и с более умеренными избирателями. Однако полноценных усилий по овладению «политическим центром», к которому относится большая часть американского среднего класса, «Великая старая партия» не предприняла.

На избирательной стратегии GOP сказались последствия неуверенного выступления на последних президентских выборах. Выдвижение Джона Маккейна единым кандидатом от партии привело к росту разобщенности в рядах традиционно республиканского электората. Поражение сенатора от Аризоны только увеличило рост скептицизма данной группы избирателей к руководству GOP. В результате с начала 2009 года партия сделала ставку на возвращение доверия именно с их стороны. О полноценной игре на умеренном поле речи не шло. Такой линии способствовала и политика кабинета. Его социально-экономические реформы вызывали отторжение, прежде всего, у консервативных американцев. В результате республиканцы смогли добиться «сплочения вокруг флага» своего корневого электората, но не нашли подходов к более широким слоям населения.

Фракции Республиканской партии, ориентированные преимущественно на консервативных избирателей, не смогут уверенно противодействовать кабинету. Их позиция не будет поддерживаться большинством. А это означает, что при каждом конкретном случае блокирования правительственных инициатив Белый дом сможет выставлять GOP в роли партии, не считающейся с мнением простых американцев, т.н. Средней Америки. Подобная тактика столь же проста, как и эффективна. Республиканцы не заинтересованы в том, чтобы оказаться перед лицом общественного мнения в качестве «внутреннего врага Соединенных Штатов». Напротив, вся линия поведения GOP в 2011-2012 годах будет построена на том, чтобы опираясь на поддержку своего традиционного электората, последовательно завладеть умами «политического центра». По этой причине республиканцам придется отказаться от непримиримой борьбы с администрацией. Блокироваться будут только те законодательные предложения Белого дома, которые не имеют особой значимости для центристского электората.

В пользу демократической администрации играет и откровенная слабость лидерского профиля верхушки «Великой старой партии». Уже сейчас ясно, что в 2012 году GOP придется иметь дело с Обамой, который выдвинет свою кандидатуру на второй срок. Однако пока делать ставку на по-настоящему сильных игроков республиканцы не спешат.

Для того чтобы понять это, достаточно взглянуть на тех, кто стал главными лицами партийной предвыборной гонки. Первую строчку в шорт-листе GOP занимает нестареющий ветеран Маккейн. Безусловно, это очень опытный политик, обладающий широкими связями среди республиканского истеблишмента. Но после поражения 2008 года второго шанса на схватку с Обамой ему уже никто не даст. На втором месте оказалась бывшая напарница Маккейна, Сара Пэйлин. Части консервативного электората этот политик кажется привлекательным, прежде всего, за свою простоту и прямолинейность. Однако нужно признать, что на фоне действующего президента она выглядит слишком легковесно. Наконец, третью строчку занимают лидеры многоликого «Движения чаепития» Рон Пол и Дик Арми. Несмотря на нестандартность мышления и готовность идти против официальной партийной линии, эти деятели пользуются реальной поддержкой только у наиболее ортодоксально консервативной части республиканских сторонников. Выдвижение одного из них единым кандидатом от партии на выборах-2012 маловероятно.

С одной стороны, можно возразить, что время «больших парней» ещё не настало. Вот будет лето 2011 года, и тогда «Великая старая партия» заявит о себе. Отчасти с этим утверждением можно согласиться. Определение предварительного списка кандидатов в президенты чаще всего происходит за полтора года до выборов. А за год с небольшим круг претендентов на пост главы государства начинает предметную подготовку к праймериз. Именно такой оказалась хронология президентской гонки в 2007-2008 годах. Формально традиционной логики американского электорального процесса республиканцы не нарушают.

Но с другой стороны, учитывая очевидное ожесточение межпартийного противостояния, наметившееся в 2009 году, текущая неспешность GOP может дорого обойтись её выдвиженцам. «Великой старой партии» нужен не просто хороший кандидат, а политик, способный по своим индивидуальным качествам оказаться не хуже Обамы. Кто бы что ни говорил, но с лидерским инстинктом у действующего президента всё в порядке. Он обладает не только превосходной личной харизмой, но и неуемной политической энергией, обеспечивающей ему поддержку демократических элит. Развенчать «миф Обамы» может только человек аналогичных способностей. Однако в отличие от лидера демократов, у него не будет возможности для ежедневного подтверждения «права власть» в виде исполнения своих президентских полномочий. А это значит, что встать во главе республиканской партийной машины оппоненту Обамы нужно как можно скорей. Желательно уже в самом начале лета 2012 года. Чем быстрей GOP консолидирует свои внутренние силы, тем проще ей будет противостоять Демократической партии и «административному ресурсу» правительства. Тем не менее, пока воплощения подобного подхода со стороны руководства «Великой старой партии» не наблюдается, что играет на руку действующему президенту.

       
Print version Распечатать