Интеллектуальный кодекс

С 1 января 2008 года вступила в силу четвертая часть Гражданского кодекса "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации", которая поменяла правила игры в сфере интеллектуальной собственности. Нарушение авторских прав также было переведено в разряд тяжких преступлений. Стали циркулировать слухи о том, что уголовное преследование физических лиц за пиратство на просторах рунета теперь станет массовым и обыденным явлением. Предположения о введении карательных санкций за сетевое пиратство поставили большинство пользователей интернетом перед неприятной перспективой столкнуться с негуманной отечественной правоохранительной системой. Это событие вызвало немедленную реакцию в русскоязычных блогах и форумах.

Одна из озвученных в ходе многочисленных дискуссий осмысленных позиций состоит в том, что в сфере интеллектуальной собственности технологический прогресс привел к очевидному несогласованию между творчеством и общепринятой сетевой (и не только) этикой. Развитие техники копирования и передачи данных предоставило в общее пользование относительно дешевые технологии, которые позволяют свободно обмениваться информацией, минимизируя количество посредников. Технические возможности делают возможной ситуацию, в которой единственным посредником между автором и потребителем останется лишь тот информационный канал, посредством которого продукт переходит от одного к другому. Однако эти процессы имеют всем известную обратную сторону: автору становится все труднее сохранять права на результаты своего труда. Более того, современные технологии, в принципе, делают возможной реальность без интеллектуальной собственности, за что и выступают наиболее радикальные активисты. Естественно, что ни авторы, ни правообладатели, ни гигантская индустрия развлечений (например, отрасли американской экономики, защищающие права на свои изделия посредством копирайта, дают приблизительно 5% ВВП) не могут быть довольны таким, пусть и пока еще только возможным, развитием событий.

В предельном случае авторы и правообладатели рассматривают потребителей, желающих по низким ценам или бесплатно получать их собственность, как воров, а потребители считают первых жадными монополистами, которые неоправданно завышают цену на свою продукцию. Потребители часто приводят аргумент, что не существует вообще никакого свободного рынка продуктов, подпадающих под интеллектуальную собственность, поскольку последняя создает монополию, а следовательно, искажает и цену на сам продукт. Мы не располагаем никакими данными о том, сколько стоит товар в действительности, потому что цена не является рыночной. К подобным аргументам может прибавляться еще и специфическое этическое обоснование, согласно которому делиться (в идеале - полученным законно лицензионным продуктом) всегда хорошо, а поэтому свободный обмен результатами интеллектуального труда следует признать морально оправданным. Аргументы правообладателей, в свою очередь, порой расцениваются только как идеологические или же как классический пример неоправданно широкого употребления термина, в данном случае - термина "воровство".

Следует признать, что этот конфликт пока кажется неразрешимым. Пиратство приобрело всемирные масштабы и не локализуется в какой-то замкнутой территории, которую можно было бы обнести колючей проволокой. Интернет только усугубил ситуацию. Мир не живет по единым стандартам защиты интеллектуальной собственности. До тех пор, пока мы не придем к таким унифицированным стандартам, проблема будет висеть в воздухе. Однако даже если такие стандарты будут сформулированы, а впоследствии и навязаны, дискуссия об их практической и этической оправданности вряд ли завершится, учитывая факт наличия технологических возможностей, которые могут отменить само существование интеллектуальной собственности.

Если вернуться к полемике вокруг вступивших в действие изменений в ГК, будет уместным провести различие между чисто юридическими аспектами возникшей дискуссии, касающимися той или иной интерпретации содержания и практики нового регулирования в сфере интеллектуальной собственности (желающие смогут ознакомиться с неплохой подборкой заблуждений, связанных с пониманием нововведений), и философско-правовыми принципами защиты прав собственности, которые в идеале должны лежать в основании принимаемых законов. Другими словами, это различие между общими принципами понимания защиты прав собственности и их конкретной реализацией в том или ином законодательстве.

Юридические вопросы, затрагивающие практику применения изменений в ГК, мы оставим за скобками. Будут ли штрафовать или привлекать к иной ответственности пользователей торрентами, любителей скачивать музыку, фильмы, книги через файлообменные сети - разрешение всех этих крайне актуальных для рядового пользователя проблем пусть останется практикующим юристам. Отдельный интерес заслуживают общие принципы, которые лежат в основании нашего понимания того, что такое интеллектуальная собственность, а также ее этические оправдания. Прояснение обоснованного или необоснованного употребления термина "воровство" как раз преломляет в себе интерпретацию принципов защиты интеллектуальной собственности. Нижеследующее, скорее, является попыткой разобраться с доминирующим здесь здравым смыслом.

Как обстоят дела с защитой интеллектуальной собственности в России на данный момент? Имеет место следующая ситуация: существуют те, кто соблюдают права интеллектуальной собственности, покупая лицензионную продукцию, а существуют те, кто не соблюдают. Те, кто соблюдают, и те, кто не соблюдают, могут пересекаться, то есть это может быть один и тот же индивид. Другими словами, нет такого положения дел, когда все не платили бы за приобретение интеллектуальной собственности, но злокозненные авторы и правообладатели вступили бы в монопольный сговор с государством и заставили бы платить всех, то есть ввели бы нечто вроде новой подати для всех потребителей сразу.

Далее, существует целая отрасль экономики, чья прибыль основана на продаже незаконно полученной чужой интеллектуальной собственности. Пираты, конечно, могут стать честными налогоплательщиками, но это не отменит того факта, что они получают прибыль за счет продажи продуктов того труда, который они не произвели, за который никак не заплатили непосредственным производителям и в производство которого ничего не инвестировали. Их бизнес основан на краже, воровстве. Успешный пират есть удачливый торговец краденым. Вполне естественно, что пираты прямо заинтересованы против ужесточения контроля над интеллектуальной собственностью. Если убрать наиболее радикальные случаи, то представляется, что никто не собирается лоббировать интересы пиратов и посредников, которые продают нелицензионную продукцию, и приводить сколько-нибудь изощренные этические аргументы в их поддержку. Протест против ужесточения контроля в сфере интеллектуальной собственности не есть защита пиратов, поскольку их деятельность никак не может быть этически оправдана. Она, безусловно, является примером воровства.

С другой стороны, существует растущее число пользователей интернетом, которые желают продолжать бесплатно пользоваться и обмениваться различным контентом - фильмами, музыкой, электронными книгами. В России это стало устоявшейся привычкой. Наиболее острым моментом в дискуссии о защите интеллектуальной собственности и о ее этическом аспекте оказывается полагаемое несоответствие между защитой авторских прав и предполагаемым правом свободно обмениваться контентом через интернет, правом беспрепятственно выкладывать и скачивать. Протестующие против новых норм ГК защищают именно это право, а не право на пиратство. Тем не менее то, как контент был изначально получен, прежде чем попасть в сеть, также должно обязательно приниматься во внимание. Обмен нелицензионной, украденной продукцией через интернет, как кажется, продолжает оставаться обменом краденым, то есть примером прямого нарушения прав собственности. Тогда остается вопрос: каким образом интерпретировать обмен лицензионным контентом в интернете?

Лучше разобраться с употреблением термина "воровство" в вопросах интеллектуальной собственности может помочь следующий мысленный эксперимент. Представим ситуацию, когда потребители всегда покупают только лицензионные товары. Продажа нелицензионной продукции находится под полным запретом, и все потребители тщательно соблюдают законы в области защиты интеллектуальной собственности. Купленные товары с помощью соответствующих технологий могут копироваться и размещаться в интернете для свободного обмена между пользователями. Эта деятельность никак не регулируется. Подчеркнем, что индивиды свободно обмениваются только лицензионной продукцией в интернете, которая куплена ими совершенно законно. Конечно, существуют те, кто купил такую продукцию, и те, кто получил ее бесплатно через интернет. Важен сам факт того, что сделка покупки была абсолютно легальной и не нарушала ничьи авторские права. Будем ли мы считать, что те, кто скачивают через интернет лицензионный товар бесплатно, воруют этот товар тем самым у автора или правообладателя? Насколько хорошо работают здесь наши представления о том, что такое воровство?

Если квалифицировать данную ситуацию как случай воровства, то необходимо либо полностью запретить копирование и свободный обмен лицензионным контентом через интернет, либо ввести какие-то ограничения на этот процесс. Однако если мы говорим, что это этически оправдано и может быть законным, то есть не является воровством, возникает затруднение с пониманием обычной процедуры передачи собственности.

Самая радикальная позиция (тех, кто полностью выступают против копирайта) невольно допускает, что после того, как идея (или их совокупность) перестала находиться лишь в голове автора, была материализована в каком-либо виде, она сразу становится общим достоянием, общей собственностью. Автор утрачивает на нее полностью свои права, если абстрагироваться от несколько иной проблемы плагиата. Что касается разбираемого нами случая (в котором признается, что воровство продукта не является оправданным, что автор вправе просить денег за свой продукт хотя бы первоначально и что копированию и свободному обмену в интернете подлежит только лицензионный контент), то в нем допускается, что первая продажа автором или правообладателем своего продукта предоставляет покупателю и всем тем, кто от него этот продукт получит бесплатно, право делать с товаром все, что он захочет, распространять его посредством копирования так, как он захочет и кому захочет.

Один раз продав свой продукт, автор не только теряет все права на него, но и дарует покупателю право копирования продукта. Сделка продажи есть также сделка, передающая право копирования, умножения и свободного распространения. Вероятно, в таком случае автор должен каким-то образом учесть в стоимости товара передачу таких прав. Кроме того, получается, что, когда автор или правообладатель продают свой товар первому покупателю, они заключают договор не только с ним, но и со всеми теми, кому покупатель потом передаст скопированный товар бесплатно, а также со всеми теми, кому передадут последние и т.д.

После сделки автор существенно ухудшает свое положение. Он становится обычным продавцом, который предлагает товар за деньги, а все остальные просто копируют, обменивают, дарят его товар совершенно свободно и бесплатно. В такой схеме покупатель получает существенно больше преимуществ по распространению товара по сравнению с автором, поскольку он предлагает свой товар через интернет бесплатно. Автор и его посредники не смогут уже конкурировать здесь в распространении товара с покупателями и с теми, кому они этот товар передадут свободно через интернет. Покупатели, объединив свои финансовые ресурсы, могут делать первую покупку товара, а затем свободно копировать его и распространять между собой. В идеальном случае, если авторы и покупатели не пересекаются, покупатели могут превратиться в монополистов по распространению товара. Что в таких условиях сделают авторы? Объединившись, они будут лоббировать полный запрет распространения продуктов своего труда через интернет. Этот эксперимент говорит о возможных крайне нежелательных последствиях свободного обмена лицензионной продукцией через интернет, но не вносит никакого вклада в понимание употребления термина "воровство".

Если попытаться применить термин "воровство" к описанной ситуации, то возможно следующее утверждение: в той мере, в какой мы готовы признать, что автор теряет право собственности на свой продукт с момента первой продажи и заодно передает право свободного копирования не для продажи, можно решить, воровство ли свободный обмен лицензионным контентом в интернете или нет. При этом необходимо принимать во внимание, что такое признание будет эквивалентно существенному ограничению права интеллектуальной собственности в данной области. Достижение консенсуса в этом вопросе наметит контуры выхода из дихотомии воры/монополисты в многочисленных спорах.

Оправдание интеллектуальной собственности является крайне сложной задачей. Мы можем оправдывать ее из неких абстрактных общих принципов, а можем ссылаться на полезность самого института для нашего общества, экономики и т.д., то есть апеллировать к практике. Сторонники полной отмены института руководствуются следующей порочной логикой. Мы располагаем некоторым распределением продуктов интеллектуальной собственности. Давайте будем свободно передавать эти продукты друг другу без всяких ограничений. Однако здесь совершенно не учитывается тот факт, что сумма того, что подлежит обмену, находится в прямой зависимости от институтов, которые обеспечивают текущее распределение. Эти институты, в частности, стимулируют инвестиции в производство товаров, которые потом подпадают под действие законов об интеллектуальной собственности. Если мы ликвидируем эти институты, то как минимум существенно уменьшим объем того, что хотим обменивать без ограничений. В предельном случае нам завтра уже вообще будет нечего делить и обменивать. Это классический пример того, как достижение желательных и благих целей может привести к незапланированным негативным последствиям, которые тем не менее оказываются неизбежными при данных принятых решениях. Другим незапланированным негативным результатом отмены интеллектуальной собственности может стать то, что авторы и правообладатели для защиты своих прав сами организуются в замкнутые группы и начнут держать свои продукты в полном секрете. В результате чего мы получим общество, в котором продукты интеллектуального труда станут намного меньше доступными.

И это будет существенно менее свободное общество, чем то, которое мы имеем сегодня.

       
Print version Распечатать