Что делает ту или иную систему образования успешной? И что необходимо предпринять, чтобы через 10 лет она стала еще лучше? С докладом на эту тему в Высшей школе экономики выступил лорд Майкл Барбер, старший партнер МакКинзи, в прошлом помощник премьер-министра Великобритании. Лорд пытался доказать, что у всех стран примерно одни и те же проблемы. Однако, это не совсем так.

Самое сложное – просто

Майкл Барбер в течение часа показывал слайды, рассказывая об опыте разных стран со всех континентов. Если суммировать сказанное, то: в хороших образовательных системах стараются привлекать к преподаванию лучших специалистов. Это касается не только учителей, но и директоров школ. В последние 15-20 лет это становится все труднее. Но попытки делаются. Майкл Барбер привел пример Сингапура и Великобритании. В Сингапуре в 2008-м году после начала кризиса создали целую систему «вербовки» учителей из числа потерявших работу. В Великобритании занялись тем же, когда рухнул банк «Lehman brothers». Англия озабочена и проблемой качественной подготовки учителей. Новое правительство хочет, чтобы к преподаванию привлекались только люди высокой квалификации.

За качеством учителей следят и в Китае. В Шанхае все педагоги должны посетить 8 уроков своих коллег и обсудить их. В Японии уроки разрабатывает коллектив учителей; потом совместно их смотрят и думают об их совершенствовании.

Правда, вот в Нью-Йорке профсоюзы не разрешают увольнять плохих учителей. Им платят зарплату, но они не работают: сидят в так называемой «резиновой комнате». Вот такой у них гуманизм!

А еще в успешных образовательных системах директорами школ не могут становиться случайные люди. В Сингапуре, Англии и в Австралии серьезно анализируют кандидатуры лидеров для руководства школами. Их специально готовят. В Англии, если вы – начинающий директор, вас свяжут с более опытным, который год будет вас курировать.

Еще одно из условий успеха в образовании – возможность для школы контролировать свой бюджет. При этом должен существовать и центральный контролирующий орган (в большинстве стран первого – нет).

По мнению лорда Барбера, для достижения успеха нужна адаптация образовательного контента для каждого школьника. Нужны индивидуализированные программы, которые позволяют отстающим ученикам выравниваться. Этому может помочь использование информационно-коммуникационных технологий. Так, в Австралии и Швеции широко практикуется on-line общение с учителем. Это заменяет даже учебники.

По мнению Майкла Барбера, электронное образование должно стать доминирующим в мире. Особенно, конечно, для детей, живущих в отдаленных районах, для инвалидов. Многие дети в США уже сегодня получают образование, сидя дома.

В Англии активно используются электронные доски (на них, например, можно показать отрывок из спектакля Шекспира, многие другие вещи). В каждой начальной школе – по 18 таких досок.

В то же время в Финляндии, которая, как известно, лидирует в школьном образовании Европы, только 30% учителей используют цифровой контент. Многие из них не понимают, зачем это нужно: ведь и так хорошо? Это, по мнению Майкла Барбера, несет угрозу системе.

С последним утверждением можно поспорить. Ведь именно в Финляндии неукоснительно исполняется главные, по мнению того же Барбера, условия успеха школьного образования. Если финны замечают, что ребенок отстает, то сразу принимают меры. И еще: там, в учителя действительно идут лучшие (большие конкурсы в вузы). И получают они достойную зарплату. И никакие ИКТ без соблюдения этих «финских» условий не помогут. То есть, без разумной организации образовательного процесса и человеческого отношения к детям. Такая малость, но достигнуть этого большинству стран не под силу.

Что мешает придти к международному стандарту в образовании

По мнению Елены Ленской, начальника отдела развития Московской высшей школы социальных и экономических наук, почувствовать, какая система образования лучше можно только «снизу». Через учителя. «Потому что, понять, что делает преподавание математики и физики в американских школах малоэффективным, мне удалось, только в них поработав (модульный принцип, большие разрывы между блоками с неизбежностью приводят к тому, что темпы снижаются). Но это можно только пощупать». И она предложила нечто малореальное: «было бы здорово, если бы со всего мира можно было набрать команду молодых учителей, которые бы поработали в другой стране год и поделились своими наблюдениями. Одна из самых интересных книг, которую я прочитала об американском образовании, была написана нашим учителем, который проработал в школе Хьюстона 3 или 4 года».

По сути дела, это предложение поддержал и ректор ГУ ВШЭ Ярослав Кузьминов. Он предложил, чтобы 1000 учителей, получивших президентский грант, на год посылали поработать в зарубежные школы. Предложение классное, но малореальное. Для этого ведь учителям нужно будет овладеть иностранными языками (а языков будет много).

Еще, по мнению Елены Ленской, мы – страна с великодержавными амбициями. Есть страны с амбициозными установками: они стремятся к тому, чтобы изучить своих конкурентов и понять, как можно у них выиграть. «Россия же упорно стоит в позиции великодержавной страны, которая не желает знать, что происходит кругом. Сколько раз мы обсуждали стандарты. Почему мы не соотнесем их с мировыми эталонами, с мировыми рамками? Без этого наша система неконкурентноспособна. Если мы не будем обращать внимание на то, что происходит в мире, мы окуклимся как Северная Корея».

Между тем, даже общенациональные стандарты существуют далеко не во всех странах. В США, например, сейчас впервые разрабатываются общенациональные стандарты по математике и английскому. Они учитывают общемировой опыт. Американцы наконец осознали, что отстают в школьном образовании.

О необходимости перехода на общие стандарты говорил и директор центра образования «Царицыно» №548 Ефим Рачевский: «Если мы пришли к единому международному стандарту болтов и гаек, в чем-то - в производстве лекарств, что мешает придти к международному стандарту в образовании? Когда мы в Общественной Палате смотрели на днях вариант стандарта основной школы, нам стало очень грустно: захотелось стать либо финнами, либо китайцами».

Другие дети – другая школа

По мысли Ярослава Кузьминова, проблема плохих учителей во многом объясняется новыми временами, изменившейся ролью школы, а значит – учителя.

«Мы испытываем кризис учителя в первую очередь потому, что система образования стала элементом открытой информационной системы. Возможности сформировать свои интересы, ценности помимо школы у современного ребенка на два порядка больше, чем у ребенка ХIХ века, когда шлифовалась модель классической школы. И школа естественно не может на это ответить в рамках своего teaching capacity. В рамках тех 40-100 учителей школы. Такую задачу нельзя ставить».

Симметричный ответ на проблему плохого учителя – это ИКТ в школе. Сегодня невозможно к каждому ученику приставить своего учителя, зажигающего этого человека. «Школа может замкнуться в бумажных технологиях. Но она должна не только закреплять общечеловеческие и национальные ценности; напоминать о том, что есть вещи, типа строения организма или сторон треугольника. Окружающая среда, может быть, не натолкнет нас никогда на проблемы тригонометрии или законы стихосложения.

Смысл школы еще и в том, чтобы готовить людей к будущей жизни. Она становится все более открытой, все более меняются социальные технологии. И школа все больше задвигается в угол и семьями, и учащимися».

При всей актуальности и необходимости использования ИКТ, по мысли ректора Вышки, «мы только в начале пути. Может лет через 10-15 в развитых странах доля учителей, активно использующих ИКТ на своих уроках поднимется над нынешними, оптимальными для Европы, 30%. Может, будет скачок на 90-100%. Просто придет новая генерация учителей. Она училась уже на этих технологиях».

И еще Кузьминов сказал о решающем влиянии качества учителя на результаты школьников. «Влияние это определяющее. Мы в России эту проблему не решили. В течение последних 25 лет в педвузы шли самые слабые выпускники школ. Из них самая слабая часть шла в школу».

И этим мы отличаемся от Запада: «Когда я говорю это западным коллегам, они отвечают: ну и что? У нас тоже не гении преподают в школах. Это не те, кто работает в университетах. И утверждают, что так в любой стране.

Но это не так. На пространстве бывшего СССР ситуация другая. У нас сформировался состав учительского корпуса из слабейших. Не из хорошистов, а из троечников. Из людей, которые не имеют возможности качественно осваивать те или иные технологии. Малоталантливых. Это требует ускоренного решения вопроса об обновлении учительского корпуса».

«В докладе Барбера нет ответа на вопрос: где мы возьмем миллион учителей? Мы должны его ставить и решать самостоятельно. Майкл Барбер говорит о рекрутировании людей из других, более успешных секторов. Хороший метод. Но у нас нет ситуации перманентного кризиса. И рекрутировать интеллигента со средней зарплатой в полторы-две тысячи долларов в месяц, в школу, где мы рапортуем, что добились средней зарплаты по региону 15-20 тысяч рублей, заведомо бесполезно. Пока мы этот вопрос экономически не решим, никакие методы других стран работать не будут». (Можно лишь слегка подкорректировать Ярослава Кузьминова. Зарплата учителя в 15-20 тысяч рублей явно не является средней для провинции. Она там гораздо ниже. Так же, как и средняя зарплата «интеллигента» из той же глубинки в «полторы-две тысячи долларов»).

Собственно, вопрос, где взять хороших учителей так и остался без ответа. Есть ответ, куда девать плохих. Поможет новая их аттестация, новые механизмы кадрового отбора. «Нам нужно озаботится законодательством работников бюджетного сектора, чтобы результаты такой аттестации не привели бы к накоплению учителей в «резиновой комнате», а привели к их выходу на рынок. К сбрасыванию задачи их содержания с государства. К сожалению, мы недостаточно богаты для «резиновых комнат».

P.S.: А вообще-то, если посмотреть, как росла доля ВВП, направляемая в здравоохранение и как в образование, мы увидим, что образование сильно отстает. Значит, общество отказывает образовательной системе в тех ресурсах, которые она хотела бы получить для своего развития. Это еще один вызов: каким образом образованию развиваться в условиях нарастающих бюджетных ограничений? Это актуально и для США, и для Евросоюза: нарастающие бюджетные ограничения грозят компромиссом по качеству.

Решать эту проблему придется как богатым странам, так и не очень.