Если права народа подавляются, то суверенитет страны уже нарушен

От редакции. Русский Институт приступает к выпуску нового издания, который будет осуществляться на основе ньюслеттера «Русского журнала». В нем будут продолжаться дебаты, начатые в Ярославле, и освещаться мнения, споры и события вокруг ярославской инициативы. Пробный выпуск нового ньюслеттера освещает следующею тему - «Стандартам демократии в Большой Европе». В нем рассмотривается феномен Большой Европы как культурно-исторической реальности и ее возможное будущее. Мыслями о будущем изменении наполнения понятия суверенитет с редакцией "Русского журнала" поделился экономист, политолог, публичный интеллектуал Владислав Иноцемцев.

* * *

РЖ:Уважаемый Владислав Леонидович, принятие Ирландией условий Лиссабонского договора снова подняло вопрос о рамках суверенитета – в первую очередь в Европе, да и в глобальных измерениях тоже. Дискуссия о суверенитете на Западе сейчас выглядит так же, как и год назад?

Владислав Иноземцев: Я не думаю, что сейчас эта тема является одной из самых обсуждаемых. Даже во времена Буша и вторжение в Ирак, и операция в Косово, и операция в Сомали не осмысливались прежде всего с точки зрения теории и практики суверенитета. Речь шла об угрозе национальной безопасности США и безопасности всего мира (Афганистан, Ирак) либо о случаях геноцида (Косово). Суверенные права государств нарушались. Но в случае с Косово, например, ограничение суверенитета Югославии на части ее территории обосновывалось необходимостью положить конец геноциду. Очевидно, что подобное теоретическое обоснование ограничения суверенитета допустимо. Вмешательство в ситуации, которые чреваты этническими чистками и гражданской войной, справедливо.

Я не слышал, чтобы кто-то эту идею отвергал. Если, условно говоря, где-нибудь в Гватемале начнется война на истребление или появится режим типа режима Пол Пота где-нибудь в Азии, Запад не будет на это спокойно взирать. Конечно, в некоторых ситуациях, где задействованы интересы крупных геополитических игроков (например, как в Судане, где Китай жестко стоит на стороне режима аль-Башира), такого рода вмешательства вряд ли возможны, но соответствующая важности момента риторика, безусловно, будет иметь место. Данная риторика вытекает из самого современного понятия суверенитета. Согласно общепринятой сегодня доктрине, носителем суверенных прав является народ. Если его права подавляются, то, по сути, суверенитет страны уже нарушен – нарушен его собственным правительством. Теоретик суверенитета Фернандо Тезон из университета штата Флорида очень четко обозначил, что, по сути, любое нарушение прав граждан – это и есть нарушение суверенитета. Хотя, конечно, элемент казуистики в таких рассуждениях имеется.

Давайте рассмотрим в качестве примера ситуацию вокруг Южной Осетии. Это был удачный момент, когда Российская Федерация – вместо того, чтобы бездумно признавать абсолютно несамостоятельные «республики», – могла обратиться к мировому сообществу с призывом: «Господа! У вас есть прецедент Косово – ситуация, в которой нехорошие, по вашему мнению, и хорошие, по нашему мнению, сербы делали что-то ужасное с албанским населением, вы ввели туда свои войска. У нас есть ситуация с Грузией, где ваш ставленник Михаил Саакашвили занялся геноцидом осетинского населения, и мы ввели туда войска». По всему миру в будущем могут начаться такого рода конфликты. Может быть, лучше вынести этот вопрос в ООН и принять какую-нибудь всеобщую хартию, регулирующую подобные ситуации? Это была бы самая серьезная инициатива России на международной арене со времен распада Советского Союза.

РЖ:В издательстве «Европа» вышел сборник «Война и мир Дмитрия Медведева». В нем индийский профессор Арун Кумар Моханти высказал такое соображение – доктрина евро-атлантической безопасности Президента России Дмитрия Медведева есть способ избежать подобных ситуаций в будущем. Россия де-факто признает независимость Косово, Запад – Южной Осетии и Абхазии. Ситуация возвращается к status quo ante bellum, и далее схожие случаи рассматриваются уже в правовом поле. Согласны ли вы с такой позицией?

В.И.: А если завтра «полыхнет» Приднестровье? Любая идея «статус-кво» мне не нравится. По сути, вся российская внешняя политика последних лет – это попытка сохранить статус-кво в мире, который стремительно меняется. Посмотрите на то, что происходит в Африке. Сколько было там в 1990-е, 2000-е годы случаев геноцида, массовых убийств сотен тысяч людей. Да и в Азии также возможны конфликты. Необходимо не статус-кво восстанавливать, нужно договориться на уровне международных институций, что если происходят массовые убийства людей на этнической почве при попустительстве властей, то правители, санкционировавшие данные события, объявляются вне закона. Суверенитет государства «отменяется». Представитель этого режима в ООН лишается права голоса, страна исключается из ООН до восстановления на ее территории мирной жизни. И тут уже может быть допущен следующий шаг. Если, к примеру, в Сьерра-Леоне власти начинают использовать армию для уничтожения повстанцев и Великобритания хочет направить в страну свои войска, она уведомляет ООН о своем намерении и становится протектором данной территории. Возрождается слишком рано упраздненный Совет по опеке.

РЖ:А каковы критерии (и кто их определяет), при которых подобная ситуация возможна?

В.И.: Критерии следующие: правительство не контролирует значимую часть территории страны, меньшинства или какие-то повстанческие силы имеют собственные вооруженные силы и одна или обе стороны прибегают к тактике массового истребления людей по этническим, религиозным или политическим основаниям. Большинство этих признаков имеют место там, где идет гражданская война в той ее форме, в какой она присуща ныне странам «четвертого» мира.

В 1990-е годы в Ираке Саддам Хусейн травил ядовитыми газами курдов, борющихся за автономию. Можно ли оправдать это суверенитетом? На мой взгляд, ни в коем случае. В таких ситуациях должна образовываться комиссия ООН, она должна оценивать ситуацию и выносить на Совбез и на Генассамблею предложение признать эту страну десуверенизированной.

РЖ:Можно ли тогда назвать стандарты, по которым это государство признается носителем суверенных прав? Речь идет о документе, в котором описано: мы признаем такое-то государство суверенным при наличии у него соблюдения следующих прав, далее список этих самых прав.

В.И.: Это очень правильный вопрос, но на него довольно сложно ответить. Весь мир, за исключением Антарктиды, поделен на суверенные государства, и эти государства должны уважать устав ООН. По сути, идея суверенитета нигде не отменяется. Рассмотрим пример Европы в рамках ЕС – суверенитеты и исполнение суверенных функций передаются на более высокий уровень взаимного контроля действий. Это не есть отрицание суверенитета. Отрицание суверенитета может происходить только в случае очевидных гуманитарных катастроф. Государства не утрачивают свою роль в современном мире. Они ее сохраняют, если не увеличивают. Та же миграция ограничивается и будет ограничиваться в дальнейшем принимающей стороной, а не международными институтами. Никакое суверенное государство не отдаст в ведение ООН регулирование миграционных потоков через свои границы. «Передача суверенитетов» в абстрактные структуры реально не будет определять образ международной политики в ближайшее время.

Беседовал Никита Куркин

       
Print version Распечатать