В детской загадке, как мы помним, на трубе сидели А и Б. После их последовательного падения-исчезновения труба то ли пуста, то ли перешла во владение какой-то полумифической И, которую не сразу и заметишь. Что-то похожее происходит сейчас на экзаменационной ниве - в том сегменте, который занимает литература.

О том, что школьная литература не впишется в формат ЕГЭ, как ее ни ломай через колено, не писал в последние годы только ленивый. Однако в Федеральной предметной комиссии, организованной в ФИПИ (Федеральном институте педагогических измерений), все эти годы тем не менее шла напряженная работа над составлением и апробацией контрольно-измерительных материалов (КИМов) по литературе. Они, как и в других предметах, включали в себя тесты с выбором ответа (часть А), тесты с открытым ответом (часть В) и текстовую часть (часть С). И если в других предметах между этими частями худо-бедно, но как-то находилось гармоничное соотношение, то на литературной "трубе" А, В, С не помещались никак, толкались локтями и норовили упасть все разом. Да к тому же еще обстрел их со всех сторон был таким мощным, что разработчикам КИМов удавалось оборонять разваливающуюся троицу только каким-то чудом.

Больше всего доставалось части А. Анекдоты про вопросы типа "Какого цвета были глаза Татьяны Лариной?" или "На каком плече была родинка у Элен Курагиной?" (естественно, с четырьмя вариантами ответа) в изобилии распространялись в педагогической и околопедагогической среде, вызывая раздражение разработчиков своей очевидной несуразностью. Однако эта несуразность лишь выявляла печальную истину: тест для литературы бессмыслен, потому что суть школьной литературы состоит не в вызубривании фактов и терминов. Проблема нелюбви подростков к чтению не решается усилением в школьном преподавании примитивно понимаемой литературоведческой составляющей. В литературе, как говорили многие педагоги, а также лишенные профессиональной узости взгляда родители, часто важнее понимать и чувствовать, чем знать. Тест же по своей природе неспособен проверить это понимание и чувствование.

Часть В тоже попадала в зону критики. Во-первых, опять же тест. Во-вторых, литературный текст тем и интересен, что предполагает неоднозначность подходов и трактовок. В части же В ученику предлагалось дать точный ответ, часто одним словом. Чтобы ответ этот был более или менее корректным, составителям приходилось оставлять за рамками части В огромный пласт вопросов по тексту - не потому, что так правильно с точки зрения предмета, а потому, что "не вписывается в формат". Не случайно поэтому постоянно шел разговор о выхолащивании и сужении литературы в ЕГЭ.

Часть С, если откинуть разные малосущественные уточнения, представляла собой всегда что-то похожее на обычное школьное сочинение.

В этом году произошло, кажется, невозможное. Разработчики добились, чтобы в ЕГЭ по литературе вообще убрали часть А. Во всех предметах она есть - а в литературе нет. Сделать это было, судя по всему, очень непросто: ведь ЕГЭ по разным предметам делался по одному типу и вышел, как сказал руководитель Рособрнадзора В.Болотов, "на инвариант". Литература одна шагает не в ногу.

Может быть, поэтому именно литературе было уделено такое пристальное внимание на расширенном заседании ученого совета ФИПИ, которое прошло 2-3 октября в стенах лицея #1535. Обсуждение нового варианта ЕГЭ по литературе на секции словесников вели директор института А.Г.Ершов и его зам Г.С.Ковалева.

Литература действительно сейчас головная боль для руководителей образования разных рангов. Более или менее выстроившаяся система ЕГЭ по всем предметам, в общем и целом готовая к введению в штатный режим в 2009 году, дает сбой как раз в литературе. И отмахнуться от этого не получается: ведь этот предмет всегда был в нашей школе одним из основных, системообразующих. И часов выделялось много, и представлен он был на всех ступенях образования, и экзамен по литературе был и пока остается обязательным.

Но с переходом к ЕГЭ ситуация "подвисла": обязательным стал русский язык, предмет со своими задачами и инструментами проверки, если и пересекающийся с литературой, то только в некоторых своих зонах. ЕГЭ по русскому сдают сегодня три четверти российских выпускников, что и понятно: во все вузы нужен сертификат ЕГЭ по государственному языку. А литература? Она тоже сдается обязательно всеми, но в разных формах: кто пишет сочинение, кто отвечает устно по билетам, кто защищает реферат, кто выбирает формат ЕГЭ (в 2007 году на это решились 8938 экзаменуемых - в 100 раз меньше, чем по русскому языку). Сегодня это, скорее, дань традиции.

Сохранится ли эта традиция в 2009 году, когда в штатный режим войдет ЕГЭ? Что станет с литературой? Будет ли экзамен по предмету обязательным? В какой форме он будет проходить? Вот какие вопросы волновали специалистов, собравшихся обсуждать новую версию ЕГЭ. И быстро отталкиваясь от конкретных заданий нового экзамена (кстати, посмотреть их и отзывы на них можно на сайте Федерального института педагогических измерений), они начинали говорить о более общем и важном. Поговорим об этом и мы.

Зачем нужен обязательный экзамен по литературе? Может быть, как полагают некоторые, стоит как раз отменить его, чтобы дети с учителями бескорыстно, для интереса читали и обсуждали на уроках книги и спорили о высоком? Специалисты, которые хорошо знают реалии сегодняшней школы, практически в один голос говорят: это самообман. Для того чтобы состоялся урок литературы, требуется знание текста. А тексты бывают большие. И читать их не всегда легко. Еще и потому, что процесс настоящего чтения - очень сложный и многоаспектный, он требует вживания, он требует размышлений и читательской работы. Ведь, читая текст, да еще такой сложно организованный, как текст художественный, мы вступаем с автором в диалог, мы пытаемся его понять - а для диалога нужна общая культурная платформа, нужно стремление понять. И нужно уметь владеть инструментами понимания.

Иными словами, для урока литературы нужна большая и серьезная предварительная работа. Без прочитанной (или читаемой) книги он невозможен. А перспектива экзамена - ну да, она стимулирует. Чего тут притворяться? Она позволяет учителю - нет, вовсе не размахивать кнутом, - но все-таки мотивировать труд читателя-ребенка. А самому ученику помогает организовывать этот труд, находить для него время, помещать его в иерархии своих занятий все-таки на какое-то достойное место. И скажу вам по своему учительскому опыту: для многих встреча с книгой, которая стоит в обязательном списке и к которой ребенка - ну да, в каком-то смысле притянули за ухо, оказывается интересной и нужной, своевременной. "А он интересен, этот ваш Чехов!", "Не думал, что меня может заинтересовать Островский, но после спектакля, на который мы сходили, сдаюсь - ваша взяла. Я был захвачен. Перечитаю..." Мало ли таких и подобных им высказываний приходилось слышать мне и моим коллегам? Это маленькие педагогические победы, и их в нашей профессиональной жизни достаточно много - скажу об этом прямо, несмотря на то, что многие сейчас скептически зачмокают губами: "Ну да, ну да, знаем мы, как они читают! Сейчас вообще дети не читают, не врите!" Приходите на урок, посмотрите.

Но чтобы встреча с книгой не оказалась профанацией, чтобы ее вообще можно было устроить, у нас в учебном плане должны быть заложены часы, и желательно, какие-то осмысленные, не по одному уроку в неделю. А количество этих часов, так же как и статус предмета, тоже каким-то волшебным образом связан у нас с наличием/отсутствием экзамена. Вот и для этого статуса экзамен нужен. Грубо, но это правда.

А еще экзамен - только осмысленный по форме - позволяет в течение продолжительного времени, готовясь к нему, тренируясь, формировать какой-то нужный навык. Литература дает почву для массы таких навыков. И самый важный из них связан все с той же проблемой понимания, о которой уже шла речь. Наверное, самое важное, чему может научиться ребенок на литературе, - это понимать другого, стоящего за текстом. И это свое понимание выражать - так, чтобы оно тоже было доступно пониманию. Вот этим стоит заниматься для жизни. Экзамен лишь поможет сделать эти занятия ритмичными и замотивированными.

Пресловутые школьные сочинения, давно превратившиеся в массовом варианте в списывание, на самом деле при осмысленном подходе, при адекватной организации процесса, при понимании задачи учат школьника связно и аргументированно сообщать о понимании им сложно построенного текста. Моя задача как учителя состоит в том, чтобы помочь подростку состояться в слове, чтобы он через свое слово о чужом слове научился общаться с миром. Для этого я должен придумывать темы, которые "цепляли" бы, над которыми хотелось бы думать. Я должен как-то запустить в дело азарт. Тогда из тупой принудиловки сочинение превращается во что-то другое, что вынашивается, что мучит и жжет, но что становится чуть ли не свидетельством о существовании личности, внутреннего человека, что ученик предъявляет как "Я есмь".

Мне и ученику для этого нужен экзамен - он сообщает всей цепи наших встреч-уроков "напряжение" необходимого вольтажа, без которого ничего не произойдет. Но мне не нужен такой экзамен, который год за годом предлагается в идеологии ЕГЭ. Там - приоритет точного знания, как правило, сухой терминологии. Там - идея четкого следования опорным вопросам-костылям, часто неуклюже и плохо сформулированным. Там - представление о литературном произведении как об "идейно-тематическом содержании", нашедшем свое воплощение в "изобразительно-выразительных средствах". Там - скука.

И не только обо мне, привередливом, речь. Новая версия ЕГЭ многими выступавшими в ФИПИ и приславшими рецензии критиковалась именно за эти вещи. (Любопытно, что одобрительные рецензии, которые есть на сайте ФИПИ, написаны в целом короче и обобщеннее, чем отрицательные. Авторы похвал словно бы не дали себе труда вчитаться в предложенный им текст и заметить там и элементарные ошибки, и стилистику заданий.) Да, хорошо, что убрали тесты части А - но шаги дальше надо делать решительнее. Экзамен должен быть сделан так, чтобы работа над ним была осмысленной и интересной. Особенно если речь идет о литературе.

В результате получается какой-то замкнутый круг. Все говорят о необходимости сохранения экзамена по литературе. За прошедший год по этому вопросу высказались многие заинтересованные лица: писатели - в январе ( "литература - высшая форма языка; вот пусть и сдают дети один единый [раз уж чиновникам хочется пользоваться этим термином] государственный экзамен - сочинение"; ЛГ, #304); участники "круглых столов" в МГУ - в феврале ( "необходимо изменить форму ЕГЭ по филологическим дисциплинам и признать оправданным проведение обязательного ЕГЭ по русскому языку и литературе [объединенный экзамен] в форме традиционного сочинения с критериальной системой оценивания"); члены Общественного совета при Министерстве образования - в мае ( "невозможно без ущерба для качества аттестации выпускника заменить сочинение какой-либо другой формой аттестации", "общественный совет считает необходимым рекомендовать Министерству образования рассмотреть возможность проведения совмещенного экзамена по русскому языку и литературе, где части А и В отведены языку, а часть С - литературе"). И вот сейчас это же стремление к обязательному экзамену подтвердили участники обсуждения в ФИПИ.

Но вот каким должен быть этот экзамен по форме, не знает никто. Одни продолжают работать над ЕГЭ. Другие так же последовательно доказывают, что работа эта бессмысленна. Кто-то выступает за сохранение сочинения - с обновленными темами и по-другому организованной технологией его проведения. Кому-то по душе устный экзамен. Кто-то настаивает на защите рефератов и самостоятельных исследовательских работ. Есть и еще одно предложение: сдавать объединенный ЕГЭ по русскому и литературе, где части А и В были бы отданы русскому языку, а часть С - литературе. Но тут в боксерскую стойку встают русисты и не пущают литераторов в свои владения...

Как говорил незабвенный Лопахин, "мы друг перед другом нос дерем, а жизнь знай себе проходит". И решать все равно что-то будет нужно, тем более что и время поджимает.

Сейчас очень нужны свежие идеи и новые ходы. Нужно вовремя и к месту сказанное слово. Нужно найти точку если не компромисса, то опоры.

В надежде на поиск этой точки издательский дом "Первое сентября", выпускающий методические газеты по всем направлениям школьной жизни и в течение пятнадцати лет являющийся одной из самых мощных площадок в стране для обсуждения педагогических идей, совместно с Ассоциацией гимназий Санкт-Петербурга при активной информационной поддержке РЖ проводит 7-8 ноября в Москве Форум словесников России. Главный вопрос Форума - судьбы выпускного экзамена. В оргкомитет уже сейчас поступили заявки от представителей 20 регионов - от Мурманска до Якутии. Есть надежда, что в итоговых документах Форума будет сформулирована консолидированная позиция профессионального сообщества в отношении экзамена по одному из самых важных для российского образования предметов. И есть надежда, что эта позиция будет принята во внимание людьми, от кого зависит окончательное решение вопроса - что же в результате останется на "литературной трубе".