Чем лучше учитель, тем больше его зарплата

С 2009 года зарплата учителя будет зависеть не от количества часов, которые он занимался преподаванием, а от числа учеников и качества его работы. В результате педагоги станут получать больше. Правда, не все. Идея-то, может, и хорошая, но не очень понятно, как совместить количество с качеством и можно ли объективно оценить работу учителя, не посеяв при этом смуту в учительской среде.

Все родители знают, какой учитель хороший, а какой плохой

Сейчас двадцать один регион России участвует в эксперименте по реализации комплексных проектов модернизации образования. Это происходит в рамках нацпроекта. Проект предусматривает в том числе и переход на новую систему оплаты труда учителя. Предполагается, что в 2009 году на нее перейдут все школы России. Такой прогноз сделал во вторник министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко во время телемоста с регионами, реализующими эти самые комплексные проекты. В телемосте приняли участие представители южных регионов, уже включившихся в это, - Астраханская, Волгоградская области, Краснодарский край, Республика Северная Осетия - Алания. Ростовская область присутствовала в качестве наблюдателя: она, как и другие сорок регионов страны, в той или иной форме уже применяют эту модель самостоятельно.

Что такое "новая оплата труда"? Зарплата учителя будет делиться на две части - базовую (при которой оплачивается количество проведенных уроков) и стимулирующую (объем которой зависит от активности внеклассной работы учителя и качества его преподавания). За счет этой стимулирующей части лучшие учителя будут получать значительно больше, чем все остальные.

Параллельно с этим школа отказывается от привычной единой тарифной сетки и переходит на систему нормативно-подушевого финансирования, когда зарплата учителя зависит еще и от количества учеников (душ) в классе.

Как сказал министр образования Андрей Фурсенко, каждый регион имеет право на свои новации: "Те модельные методики, которое предложило Министерство, не являются обязательными. Мы рекомендуем действовать в этом направлении. Нас интересует результат. А это повышение (причем неравномерное) зарплаты труда педагогов, которое должно в полной мере отражать их вклад в образование и обучение детей". Министр добавил, что в пилотных регионах уже в этом учебном году зарплата учителей выросла в среднем на 43%, а у 10% лучших педагогов - увеличилась вдвое. По данным Минобра, рост зарплаты в первые месяцы этого учебного года у молодых специалистов составил не менее 2 тыс. руб., у учителей с большим педагогическим стажем - до 17 тысяч.

Итак, нужно готовиться к тому, что у нас появятся три категории педагогов: хорошие, которые станут получать в два раза больше, средние и учителя, достойные лишь "голого" базового оклада. Можно спросить: а как определить, кто работает лучше, а кто - хуже. И кто это будет делать? Если директор, то здесь возможен субъективизм: известно, сколько хороших учителей уходило из школы из-за того, что не срабатывались с директором.

Чтобы избежать этого, определять лучших и худших помимо школьной администрации будут и родители (наряду с другими представителями общественности, входящими в управляющие советы школы), и даже сами дети.

Обозреватель "Русского журнала" поинтересовалась у Андрея Фурсенко, возникают ли сложности в связи с оценкой качества работы учителя, ведь это вещь крайне субъективная.

Министр честно ответил: "Сложности есть. Но ведь все родители знают, какой педагог хороший, а какой плохой. И дети тоже осознают, у кого лучше учиться. Задача заключается в том, чтобы эти критерии в каком-то смысле были формализованы. Чтобы они могли стать базой для установления оплаты труда".

Не очень понятно, как можно формализовать такой критерий, как желание детей ходить в школу. Видимо, придется проводить опросы целых классов. Или: насколько комфортная с точки зрения дружелюбности атмосфера в классе, в школе.

Проще оценивать учителя по двойкам, тройкам или (что теперь будет выгодней) - пятеркам, которые они ставят ученикам. По этому критерию тоже будут судить о качестве преподавания. С ним сложнее всего: иногда учителя могут специально завышать оценки: во-первых, для того чтобы понравиться своим ученикам и родителям, а во-вторых - чтобы доказать администрации, как хорошо они учат.

"Мы не компьютеры, - говорит Андрей Фурсенко, - понятно, что с помощью компьютерной программы оценивать работу того или иного учителя невозможно (а как же оценка достижений учеников на ЕГЭ с помощью компьютера? - Н.И.-Г.). Но создать определенную базу, чтобы на ее основании эксперты могли вынести свои суждения, я думаю, можно".

Деньги решают все

"Это не тот проект, который делается потому, что за него дают деньги, - уверен Андрей Фурсенко. - Регионы видят, что такая система позволяет лучше организовать процесс образования. Мы пытаемся оказывать тем регионам, которые идут на это, дополнительную поддержу за счет федерального бюджета. Но объем софинансирования показывает, что наши деньги играют лишь роль катализатора".

Наверное, так и есть. Но понятно, что для учителя, совсем недавно получавшего, например, 7-10 тысяч рублей, а сегодня 14-15 тысяч, деньги - огромный стимул для "совершенствования". Другое дело, насколько совершенным можно стать за деньги? Как известно, хорошим учителем, как и хорошим врачом, нужно родиться. Поэтому повышать зарплату, скорее всего, нужно было бы всем педагогам одинаково. Просто для того, чтобы у учителя появился повод считать себя человеком.

На телемосте с министром директор школы из Волгограда простодушно призналась: учителя поняли, что за четыре месяца нужно как можно больше сделать, чтобы больше получать". А учительница начальных классов высказалась еще наивней: "Мой стаж - 23 года. Я - учитель высшей категории. До участия в проекте моя зарплата была чуть больше пяти тысяч рублей. Когда я прочитала компетенции (это требования к тому, что должен уметь хороший учитель. - Н.И.-Г.)), я поняла, что они для меня важны. Нужно умело пользоваться современными технологиями, необходим творческий подход".

Когда она все это "поняла" (за 5 тысяч она этого не понимала), ее зарплата доросла до 9 с чем-то тысяч, плюс 2 тысячи (видимо, из стимулирующего фонда - за "творчество"). В общем, если бы не желание заработать, видимо, эти мысли у нее так и не возникли бы.

Теперь сама школа вольна распоряжаться, кому сколько платить. Или решать, нужен ей плохой учитель или нет. Поэтому в некоторых регионах проходят крупные сокращения пенсионеров (в Краснодарском крае полторы тысячи педагогов "высвободили" свои места). Понятно, что удобный способ свести счеты и с неугодными, и с теми учителями-пенсионерами, которые не хотят уступать место молодым.

В новой системе оплаты труда есть много недодуманного. Например, она не затрагивает интересов школьных психологов и технического персонала. Ясно, что если проблему не решить, эти люди просто уйдут работать в другие места.

Или: что делать с нормативами для малокомплектной сельской школы? В ней-то учеников может быть совсем мало, а деньги по нормативно-подушевому финансированию следуют за учеником. Проблему часто решают путем закрытия такой школы. А это равносильно "закрытию" деревни.

Кстати, на видеоконференции прозвучала просьба от регионов - участников проекта сформулировать на государственном уровне, что такое малокомплектная сельская школа. Андрей Фурсенко объяснил, что такой норматив установить трудно: одно дело - школа на юге и совсем другое - в Якутии. Этот вопрос еще предстоит обсудить в конце года, на встрече с региональными руководителями образования.

А вообще, как сказал министр, "это не потемкинские деревни, а серьезные позитивные изменения в образовании. Сегодня мы добились движения вперед. Главное - не останавливаться. Второй раз добиться доверия людей будет сложнее".

Александр Адамский: "Склоки не будет. Возможен конфликт"

Мы попросили директора Института образовательной политики "Эврика" и одного из разработчиков новой схемы оплаты труда учителей ответить на несколько вопросов.

"Русский журнал": Как все-таки нужно финансировать сельскую школу?

Александр Адамский: Многие по-прежнему считают, что малокомплектная сельская школа должна финансироваться в рамках норматива городской школы. Это невозможно, и так не будет никогда. Поэтому эффективная схема - это расходование бюджетных средств на те задачи, которые решает малокомплектная сельская школа помимо обучения. Не секрет, что сельская школа (помимо задач обучение) - это социокультурный центр. Если школы не будет, не будет деревни. Это и нужно финансировать.

РЖ: Из каких источников?

А.А.: Из бюджетных. Но по другой статье. В Калининградской области это уже осуществляется: губернатор Георгий Боос создал такой фонд.

Я считаю, что норматив должен обеспечивать только государственный образовательный стандарт. И чем быстрее будет подписан закон о стандарте, тем быстрее мы разработаем подзаконные акты: пропишем, что такое "требования к реализации образовательных услуг". И если эта хибарка без столовой, спортзала, без оборудованных кабинетов, без пандуса не соответствует современному представлению о школе, пусть об этом думает учредитель, регион. Деньги есть! Нужно только обосновать их направление в село под другие статьи. И заставить регионы тратить деньги именно на поддержку сельской школы как социокультурного центра. А на образование в селе - по нормативу.

РЖ: Насколько велик разрыв в зарплате учителей, участвующих в проекте модернизации регионов, и зарплат учителей из "непилотных" регионов?

А.А.: Могу предположить, что отставание будет составлять 10-15%. Ведь зарплата увеличивается не просто потому, что им дали больше денег, а потому что если раньше платили только за уроки, то теперь будут платить и за индивидуальную работу с ребятами, с родителями, за творческую проектную деятельность. Это одна часть. А другая часть - стимулирующие надбавки. Они очень неравномерные.

РЖ: Вы сказали, что в идеале стимулирующие надбавки нужно начислять по результатам работы ученика. А в чем результат. В отметках?

А.А.: Не только в отметках. Есть вещи трудные, а есть - сложные. Это вещь сложная, но не трудная. Каждый ребенок может себя в чем-то проявить: либо в спорте, либо в искусстве, либо в социальной практике. И нет большого труда эти достижения сделать такими же признанными и важными, как отметки по математике. Должен быть огромный список из 20-30 направлений. Тогда мы и получим те самые социальные компетентности, а не только "оценки по?".

РЖ: То есть, вы хотите сказать, что, если ребенок ходит в музыкальную школу, это заслуга учителя пения?

А.А.: Это нужно учитывать в оценке работы учителя пения. Мы должны поощрять учителя, чтобы его ученик, кроме общеобразовательной школы, в чем-то еще участвовал. У нас случаются парадоксальные вещи. Учителя иногда не отпускают детей на дополнительные занятия. А еще я знаю случай, когда учитель физкультуры поставил тройку девушке - олимпийскому призеру по гимнастике. И когда его спрашивали, почему у олимпийского призера тройка по физкультуре, он отвечал: а она нормативов не выполняет! И формально он прав. Поэтому я считаю, что, если даже это не заслуга учителя, но он стимулирует ребенка к достижениям в смежной области по его профилю, - почему его не поощрить? Ведь когда ребенок совершает правонарушение, сразу спрашивают: кто его учитель?

И еще: когда мы судим о работе учителя только по отметкам учеников, у нас случаются ужасные вещи. Помните историю, когда мальчик напал с ножом на учительницу физики? Она просто зациклилась на этой отметке. Учителя надо поощрять относительно любых детских достижений.

РЖ: И все-таки очевидно, что система дифференцированной оплаты труда учителя породит склоку в школьном коллективе.

А.А.: Если бы все единолично решал директор школы, это было бы возможно. А теперь ответственность за принятие решений администрация школы будет делить со школьным советом, профсоюзом, родительским комитетом класса? Если есть несколько бездельников, а этой "звездочке" я не могу заплатить 25-30 тысяч, я позову представителя профсоюзной организации, школьного совета и скажу: давайте что-то решать. Дети на него жалуются, родители - тоже?

РЖ: Это все равно - склока.

А.А.: Это не склока, а конфликт. Когда мы разделяли по 100 тысяч лучшим учителям, гражданской войны не произошло. Если мы хотим, чтобы у нас было качество, мы не уйдем от дифференциации. Это сложно, но управленческое искусство и заключается в том, чтобы не перевести все в склоку. Когда решение принимает один директор, тогда происходит склока. Если же все прозрачно, заранее известно и есть региональный документ, подтверждающий результативность, тогда будет конфликт. Но склоки не будет.

А еще мы следим, чтобы повсеместно работали комиссии по трудовым спорам. Пока по сентябрьской зарплате нет ни одного обращения в суд.

РЖ: А есть западные аналоги такой системы?

А.А.: В чистом виде нет. Есть лишь элементы: "компетентностный" подход, оплата разных видов деятельности. Это, конечно, не наше изобретение.

В качестве иллюстрации к статье использована репродукция картины В.Касаткина "Учительница В.Чигинскайте", 1983.

       
Print version Распечатать