В первый день весны белорусские студенты-католики впервые приняли участие в телемосте, который связал Минск с Ватиканом, собратьев по вере из разных стран с папой Бенедиктом XVI. Это событие несомненно исторического значения, знаменующее новый этап в развитии католичества в Беларуси.

От россиян приходится слышать самые противоположные, но часто равно далекие от действительности мнения о роли и месте католичества в современной Беларуси. Кто-то уверяет, что в Минске прямо на улице бросается в глаза полное господство католицизма, а кто-то, напротив, убежден, что Беларусь - это что-то вроде уменьшенной модели России, и если, например, Украину можно назвать страной православно-католической, то Беларусь будто бы страна по преимуществу православная.

Реальность же где-то посередине. Во-первых, Беларусь нельзя назвать ни страной православной, ни страной католической. В духовном отношении здесь уместнее оперировать унылым термином "постсоветское пространство", которое, как известно, по совместительству пространство и атеистическое. Более того, в советские годы повелось ставить на небольшой компактной славянской республике всякого рода эксперименты, чтобы, испробовав, распространять в масштабе всего СССР. Среди таких проектов была и репетиция полной победы атеизма, последствия которой ощущаются и по сей день.

Особенность Беларуси в том, что она, играя немалую роль в духовном и культурном становлении соседей к западу и востоку, в то же время оказывалась в разные периоды истории в условиях доминирования над ней то тех, то других. В России монопольно господствовало православие, а в Польше - католичество, и потому в Беларуси, где издавна уживались люди разных вер, оказывалась под державным гнетом то одна, то другая конфессия.

В результате всех этих исторических перипетий сложилась своеобразная атмосфера конфессионального сожительства - достаточно противоречивый комплекс настороженности и даже враждебности на фоне взаимной терпимости и даже сочувствия.

Примерно такая же ситуация наблюдается в Украине. Это и неудивительно: исторические судьбы обеих стран схожи и даже во многом слитны. При этом доля католических общин в обеих странах примерно одинакова - около 15%. И все же различия есть, и они довольно существенны.

Во-первых, в Беларуси, хотя она и делится, как Украина, на Западную и Восточную, различия между этими двумя частями значительно более сглажены. Разумеется, влияние католичества в западной части страны гораздо существеннее, чем к востоку. Однако в целом белорусское общество достаточно однородное, что располагает к постепенной диффузии различий. Например, довольно серьезные позиции имеет теперь католическая церковь в Витебской области. Число католических общин в этой восточной области даже значительно превышает показатель по западной Брестской.

Во-вторых, в Украине католичество представлено в основном греко-католиками (униатами), тогда как в Беларуси униаты, составлявшие после заключения Брестской унии в 1596 году вплоть до середины XIX века основную часть белорусского населения, сейчас не имеют сколько-нибудь значительного влияния. Число униатских общин во всей Беларуси не превышает и двух десятков. Такая, совсем противоположная по сравнению с Украиной пропорция внутри самого католичества имеет решающее значение, поскольку основной фронт напряженности между католиками и православными обычно связан именно с униатством, которое традиционно воспринимается как инструмент окатоличивания православных. В Беларуси, где католичество представлено почти исключительно римо-католиками, такой напряженности нет, что создает основу терпимого взаимоотношения и перспективу сотрудничества между двумя ведущими конфессиями.

Надо сказать, что до конца 80-х годов прошлого века в Беларуси даже не было отдельной католической епархии. Сотни ксендзов при советской власти либо были подвергнуты репрессиям, либо во время войны бежали от преследований в Польшу. Несколько десятков оставшихся приходов действовали фактически в автономном режиме, поддерживая каноническую связь с епископами в Прибалтике. Лишь в 1989 году была образована Белорусская католическая епархия. Сейчас в стране действует около пятисот римо-католических приходов, объединенных в четыре епархии: Минско-Могилевскую, Гродненскую, Пинскую и Витебскую. Имеется восемь монастырей, девять религиозных миссий и две высшие католические духовные семинарии (в Гродно и Пинске).

В силу принадлежности автора к православию внутренние процессы в католической церкви в основном останутся за пределами этого очерка. Наша цель - дать по возможности объективное представление о белорусском католичестве с точки зрения внешнего наблюдателя.

Католичество в обществе

В советские времена влияние католичества носило еще более локальный характер, чем влияние православия и даже, в определенном смысле, протестантства. Сфера католической церкви была ограничена и национальными, и географическими рамками. Костел имел распространение только в западной части республики и был связан с польской национальной идентификацией. Это не значит, что верующие-католики были только поляками, но свою белорусскую особенность они воспринимали как своего рода провинциальное проявление польскости. Аналогичное явление наблюдалось и в восточной части страны, но уже в применении к православию и русскости. Естественно, русификация имела несомненное преимущество перед полонизацией, поскольку Советский Союз являлся в определенном смысле реинкарнацией все той же Российской империи. Во многом именно из-за этого православие имело парадоксальный неписаный статус государственной религии в атеистическом государстве. Уполномоченный по делам религии зачастую искренне считал себя чем-то вроде гражданского епископа и попечителя православной церкви. В отношении католичества такого не наблюдалось. Оно определенно воспринималось как религия "чужая", если не сказать враждебная. Немалую роль здесь играло то, что за спиной католичества стоял Ватикан, чуждое и независимое клерикальное государство из враждебного мира. Конечно, и православие было идеологически "чуждым элементом" советской жизни, но совать нос в его внутренние дела считалось делом куда более обычным, чем в отношении католичества. Эта отчужденность в определенном смысле сыграла позитивную роль, объективно способствуя дистанцированности от власти, а потому определенной независимости католической церкви хотя бы в своих внутренних делах.

Однако с крушением советской системы и провозглашением независимости белорусского государства взоры сторонников демократизации общества с надеждой обратились именно к католической церкви. Это было тем более оправданно, что перед глазами был недавний опыт соседней Польши, где католическая церковь сыграла ключевую роль в противостоянии коммунистическому режиму. Хотя эти ожидания в Беларуси в политическом смысле совершенно не оправдались, большая часть оппозиции и по сей день тяготеет к католичеству. Но все же это не просто привычка. Дело в том, что католическая церковь, будучи до перемен в стране полностью полонизированной, сразу же одним из главных направлений своего возрождения выбрала курс на белорусизацию богослужения и вообще церковной жизни. Специфика же Беларуси такова, что сама по себе ориентация на белорусский язык и белорусскую культуру является хотя и необязательным, но достаточно достоверным знаком неприятия существующего просоветского порядка. Кроме того, католичество по истории и жизни является альтернативой православию, и это касается не только чисто религиозной сферы, но и гражданской ориентации. В условиях, когда православная иерархия пошла на всестороннее сближение с существующим режимом, со стороны католичества и действий никаких не нужно, чтобы оказаться естественным прибежищем альтернативных сил общества.

Таким образом, католическая церковь, не проявляя особенной политической активности и даже подчеркивая свою лояльность к власти, только за счет внутренних реформ и некоторых внешних факторов снискала почет и уважение протестной части современного белорусского общества.

Отношения с государством

Отношения же с властью имеют довольно сложный и двойственный характер. Наибольшее напряжение в этих отношениях связано с тем, что более половины католических клириков в Беларуси - это граждане других государств. А белорусское законодательство очень строго регламентирует порядок получения разрешений для церковного служения иностранцам. Недавно он еще более ужесточился. Разрешение для священника-иностранца дается только на один год и только для служения в конкретном приходе. Любое участие в богослужении за пределами прихода без специального отдельного разрешения рассматривается как гражданское преступление. Государство, кроме того, оставляет за собой право без объяснения причин отказать в выдаче разрешения или его продлении.

Вполне естественно, что авторитарный режим, стремящийся контролировать все сферы жизни, не может быть доволен тем, что половина священнослужителей одной из ведущих конфессий находится вне его юрисдикции. Дело доходит до ультимативных требований со стороны государства удовлетворять потребности в священнослужителях за счет клириков преимущественно местного происхождения. Католическая церковь, хотя и сама к этому стремится, справедливо рассматривает такие требования со стороны как вмешательство во внутренние церковные дела.

Во всем же прочем, за исключением этого болезненного вопроса, отношения с государством достаточно мирные. В прошлом году в средствах массовой печати даже мельком прошло заявление одного высокопоставленного чиновника, что государство намерено заключить конкордат с Ватиканом, то есть некоторое соглашение, которое дало бы католической церкви особый статус в Беларуси. Белорусское законодательство предусматривает возможность таких соглашений, и с православной церковью они подписаны еще в 2003 году. Католическое руководство с энтузиазмом отозвалось о перспективе конкордата, но до сих пор со стороны властей не последовало больше никаких шагов. Вполне возможно, это было лишь частное пожелание вышеупомянутого чиновника.

Хотя, скажем прямо, и не лишенное разумности. Правящий режим, думается, много выиграл бы, если бы руководствовался в этой сфере прагматическими соображениями, а не застарелыми советскими комплексами. Тем более что есть уже пример Кубы, где католическая церковь нашла-таки общий язык даже с гораздо более тоталитарным режимом. Взяв курс на сближение с католической церковью, государство укрепило бы свой и международный, и внутренний имидж, застав по ходу дела врасплох оппозиционные круги, а возможно, и отвоевав оттуда часть сторонников? И все это без особенных условий и уступок, поскольку католическое руководство заявляет о своей лояльности и готовности к сотрудничеству без каких-то предварительных условий.

При этом католическая церковь идет на определенный риск, поскольку ее выгоды не выглядят столь однозначными, как выгоды государства. Как ни парадоксально, но сохранение статус-кво в определенном смысле тоже имеет свои преимущества. Это и независимость, и симпатии немалой части общества, причем из элитарного слоя. Но эти симпатии строятся во многом на ожиданиях и потому не могут продолжаться бесконечно долго, а двигаться все же надо. Но двигаться куда? Не станет ли сближение с государством не совсем тем шагом, который ожидают симпатизирующие католической церкви? Поэтому двигаться придется с чрезвычайной осторожностью, чтобы и результат был и чтобы лица не потерять. Впрочем, католическая церковь известна своим искусством тонкой дипломатии и вполне может справиться со своей задачей и на этот раз. Тем более что намечаются и другие шаги - образовательные, культурные программы, проникновение во все возможные сферы общества.

Перспективы

В перспективе решения всех этих задач назначение в ноябре прошлого года на должность митрополита Минско-Могилевского архиепископа Тадеуша Кондрусевича выглядит очень удачным ходом. Он уже достаточно убедительно показал свои качества церковного лидера и общественного деятеля в бытность его руководителем московской католической епархии в России. Вероятно, его перевод стал большой утратой для российских католиков, зато белорусы явно выиграли. Притом не только католики - активизация второй по значению конфессии не может не повлиять на активизацию религиозной и общественной жизни страны в целом.

Католическая церковь уже стала гораздо заметнее на общем фоне. Открытость и доступность нового митрополита для СМИ, встречи с учителями, учеными, молодежью, посещение заключенных? Многое можно перечислить, вплоть до таких чисто внешних знаков, как фейерверк в ночь на Рождество. И вот теперь - прямой телемост с Ватиканом, во время которого папа Бенедикт XVI непосредственно общался со студенческой молодежью Беларуси.

Таким образом, деятельность католической церкви начинает играть позитивную роль в повышении имиджа Беларуси в цивилизованном мире. При этом речь идет скорее об имидже именно страны и нации, чем государства.

Белорусское государство рано или поздно увидит в католической церкви важного партнера и для собственной реабилитации на мировой арене. Не секрет, что в последнее время белорусский режим несколько смягчил свой агрессивный тон по отношению к Западу и пытается наладить с ним контакты, а лучшего посредника для решения такого рода задачи, чем авторитетное на мировой арене католичество, не найти.

С другой стороны, расширение католического влияния может послужить приобщению белорусского общества к ценностям западной цивилизации, а следовательно, росту его гражданской зрелости. Учитывая курс белорусского католичества на белорусизацию, можно ожидать и укрепления позиций белорусского языка, к которому отношение большинства белорусов пока довольно скептическое.

Католическая церковь одним из своих приоритетных направлений объявила и сотрудничество с православной церковью. Возможно, и со стороны православной церкви следует ожидать встречное движение, тем более что, как уже говорилось, католичество в Беларуси представлено в основном римским обрядом, а не униатским, как в Украине. Напряженность же в православно-католических отношениях обострена именно на стыке униатства и православия.

Но послужит ли все это росту поликонфессиональной культуры и религиозной толерантности в стране? Не превратится ли нынешняя пригосударственная монополия православия в господство двух ведущих конфессий? Во многом это зависит от доброй воли церковного руководства. Однако есть и объективные моменты, которые неизбежно будут влиять на этот процесс. Одним из них является указанный выше рост гражданской зрелости общества, который вряд ли совместим с идейной монополией, пусть даже и раздвоенной.

Таким образом, активизация католической церкви может привести к основательным сдвигам в обществе и общественном сознании, результаты чего мы, возможно, сможем наблюдать уже в недалеком будущем.