Американо-русская трагедия

Трансплантофобия

Рано ликовало российское медицинское сообщество по поводу оправдательного приговора, который 1 марта Мосгорсуд вынес четырем столичным врачам, обвинявшимся в приготовлении к убийству в целях использования органов потерпевшего (п. "м", ч. 2, ст. 105; ч. 1, ст. 30 УК РФ). 19 апреля Верховный суд РФ отменил оправдательный приговор и вернул дело на новое рассмотрение. Обвиняемым опять грозит лишение свободы на срок до десяти лет. По версии государственного обвинения, потерпевший - 50-летний Анатолий Орехов, который в апреле 2003 года поступил в столичную больницу #20 с тяжелой черепно-мозговой травмой, - был еще жив, а трансплантологи уже готовились к забору у него почки.

В нашей стране эти вопросы регулируются Законом РФ "О трансплантации", принятым в 1992 году. Во исполнение этого закона Минздравом РФ 20 декабря 2001 года был издан приказ, в котором детально расписана процедура констатации смерти пациента. Это довольно сложная и длительная процедура, которая проводится специальной медицинской комиссией. Притом в эту комиссию не могут входить врачи, участвующие в заборе и пересадке органов.

Реальная же практика такова, что забор органов обычно производится раньше, чем оформлена необходимая медицинская документация, подтверждающая смерть пациента. Причина в том, что большинство органов годится для пересадки лишь в течение очень короткого промежутка времени. Например, для сердца этот срок составляет четыре часа. С прокурорской точки зрения, пациент мертв лишь с того момента, когда выписано медицинское свидетельство о смерти, хотя очевидно, что смерть всегда наступает раньше, чем оформляется соответствующий документ. Иными словами, приказ Минздрава был, конечно, нарушен, но равнозначно ли это убийству?

Парадокс российского общества состоит в том, что оно, пожалуй, самое атеистическое в мире и в то же время одно из наиболее консервативных. Наверное, потому законодатель установил у нас "французскую модель". Согласно статье 8 Закона РФ "О трансплантации" согласие покойного или его близких родственников на забор органов презумируется, если медицинскому учреждению неизвестно обратное. Но на практике врачи обычно и не помышляют об изъятии органов, когда о пациенте регулярно заботятся близкие. Если не поставить их в известность, хотя закон к тому и не обязывает, это чревато скандалом. Притом ясно, что согласия они, скорее всего, не дадут, либо будут раздумывать непозволительно долго. Кстати, было бы в принципе справедливо тех, кто активно не желает быть донором, одновременно лишать и права стать рецепиентом.

У американцев все ровно наоборот. Это одна из самых набожных наций в мире, поэтому для забора органов там требуется прижизненное согласие пациента (living will), а при отсутствии такового - согласие его близких родственников. Однако потенциальными донорами являются очень многие американцы благодаря активной социальной рекламе донорства и простой процедуре дачи согласия.

Трансплантация широко распространена в медицине США, поэтому вскользь брошенная американским судебно-медицинским экспертом фраза о том, что некоторые внутренние органы покойного шестилетнего русского мальчика Алексея Гейко, усыновленного американской семьей, были изъяты для пересадки, произвела фурор исключительно в России. В США эта тривиальная подробность, конечно, прошла незамеченной.

Некоторая часть русской публики задалась вопросом: "А кто разрешил?" Хотя известно, что разрешение дали приемные родители: Ирме Павлис было предъявлено обвинение в убийстве усыновленного мальчика не сразу, так что у нее еще имелось время на законных основаниях дать свое согласие на забор органов.

Безответственностью отличился и репортаж НТВ:

Уже после смерти Алеши его новые родители разрешили операцию по пересадке его органов другим пациентам. Однако сколько денег они получили за продажу органов, неизвестно. Муж Ирмы, который во время убийства Алеши был на работе, сейчас на свободе, но говорить отказывается.

Корреспондент походя фактически поставил под сомнение непричастность Дино Павлиса к преступлению, совершенному его женой, хотя никто никогда его и не подозревал в соучастии. У Дино железное алиби - был на работе. Да и слова "говорить отказывается" не соответствуют действительности: муж Ирмы давал по меньшей мере два интервью "Чикаго Трибьюн" - в присутствии адвоката и по электронной почте.

Но главное - это невежественное утверждение, будто донорскими органами дозволено торговать, приводит к тому, что у публики неизбежно возникает предположение: "Для того, видать, и убили мальчика, чтобы нажиться на его расчленении". Причем об этом говорят не только обыватели, выплескивающие эмоции в "Живом журнале", но и те, кого должность обязывает проявлять информированность и ответственность. Например, председатель комитета Государственной думы по делам женщин, семьи и молодежи Екатерина Лахова заявляет в эфире "Эха Москвы": "У меня вопрос, извините... Передают... мы узнали, что убили, из СМИ, - вы разве об этом сказали? Это сказали СМИ. Что органы у этого ребенка забрали и передали донору. У меня тогда возникает вопрос: так, может, она специально убила?.. Для того чтобы, извините, передать... Ну возникает такой вопрос".

Крайняя нелепость этого предположения очевидна: никто подсудимой ничего подобного в вину не вменял. Дело в том, что убийство с целью изъятия органов или тканей потерпевшего - это не просто умышленное убийство, а квалифицированное убийство, то есть убийство при отягчающих вину обстоятельствах. Между тем, Ирму Павлис присяжные признали виновной лишь в непреднамеренном убийстве, а об убийстве с целью изъятия органов никто в США никогда не ставил вопрос.

Да будет известно каждому, включая руководителей профильных комитетов Государственной думы, что торговля донорскими органами строжайше запрещена и в России, и в США, и повсюду в мире. Сама по себе она нередко является преступлением. Некоторые предположили, что забор внутренних органов русского мальчика мог быть нелегальным. Но это противоречит фактам: в американской прессе упомянут госпиталь, где произвели изъятие органов, - Медицинский центр Университета им. Лойолы. Подозрение в нелегальной торговле человеческими органами столь явно порочило бы репутацию этого учреждения, что обошлось бы тому, кто осмелится его громко высказать в США, в круглую сумму возмещения репутационного вреда.

Беда трансплантации в том, что нелегальная торговля донорскими органами в мире все-таки существует. И каждый случай разоблачения этого преступления, обычно совершаемого организованной международной группой, оказывается в фокусе внимания мировых СМИ. В стране, где трансплантация относительная редкость, у населения складывается негативный стереотип: изъятие органов ассоциируется, прежде всего, с деяниями международных преступников. Хотя, конечно, в абсолютном большинстве случаев это происходит легально.

Трагедия одной семьи

Напомним вкратце историю международного усыновления, трагический финал которого вторую неделю горячо обсуждается в "Живом журнале". В стотысячном городе Ейске Краснодарского края, расположенном на берегу Азовского моря, жила-была семья алкоголиков Гейко: муж Василий работал на местном консервном заводе - сборщиком на конвейере, а жена Светлана оставалась на хозяйстве с тремя детьми. Квартира кишела мышами и тараканами, а дети недоедали. Со временем супругов лишили родительских прав, а детей отправили в детский дом. Потом Гейко развелись и разъехались.

Параллельно со страниц американских газет перед нами предстает небогатая (35 тысяч долларов годового дохода) чета из Шаумберга - пригорода Чикаго: Дино и Ирма Павлисы. У американки мексиканского происхождения набожной католички Ирмы Павлис (в девичестве Рамирес) дважды прерывалась беременность. И тогда решено было усыновить детей. Но услуги американского агентства по усыновлению оказались супругам не по карману (40-50 тысяч долларов). И они прибегли к помощи индивидуального посредника из Краснодара - Владимира Жердева, который за 11 тысяч долларов "быстро уладил все бюрократические проблемы". По решению Краснодарского краевого суда Павлисы стали усыновителями шестилетнего Алексея Гейко и его пятилетней сестры Юлии.

Далее американская пресса описывает развитие событий вроде бы вполне объективно, но не самым лестным для русских образом. Оказалось, что дети страдали врожденным алкоголизмом и психическими отклонениями, так как их мать пьянствовала во время беременности. "Чикаго Трибьюн" ссылается на Артура Лукьянова, которого Павлисы наняли в Москве в качестве водителя. Тот рассказывал, что брат с сестрой говорили весьма неразборчиво и с самого начала вели себя странно. Девочка, например, раскрошила на столе свой гамбургер, хотя и была голодна, а у мальчика и вовсе случались припадки.

В дальнейшем открылось, что оба царапали себе лицо, а братец еще и бился об пол. К тому же русский мальчик Алеша справлял естественную нужду прямо в штаны или на ковер, игнорируя уборную. По мнению приемных родителей, он выражал таким образом свой протест. Ему, в частности, очень не нравилось, когда сестру хвалили за успехи в изучении английского алфавита, который Алексею совсем не давался.

Так и прошли последние сорок пять дней в жизни Алексея Гейко, которые он пробыл в Америке под именем Алекса Павлиса. 18 декабря 2003 года Ирма Павлис, как она в дальнейшем призналась, вышла из себя и в течение пятнадцати минут била приемного сына головой о дверь туалета, пока он не потерял сознание. Сначала она решила, что мальчик притворяется, как это, по ее мнению, случалось за два дня до того, когда приемную мать точно так же покинуло самообладание и она дала волю рукам. Но сорок минут спустя она позвонила на работу мужу, а затем вызвала скорую помощь. Ребенок скончался в больнице на следующий день. Его сестру Юлю у приемных родителей незамедлительно отобрали и поместили в католическое воспитательное учреждение.

По версии прокуратуры, имело место убийство с особой жестокостью, а сорок пять дней, проведенные детьми в Америке, были наполнены нешуточными побоями и явились для них сущим адом. Защитники Ирмы Павлис, кстати, нанятые государством, уверяли присяжных, что Алексей был психически нездоров и сам себя регулярно травмировал, отчего в конце концов и погиб. (Ну, почти как цесаревич Дмитрий, который, страдая падучей болезнью, упал в Угличе на нож.) Ирма Павлис фактически выдвинула третью версию: ребенок периодически калечил себя, но и она иногда наносила ему побои, а его смерть стала для нее неожиданностью.

Если бы присяжные поддержали позицию обвинения, женщине грозила бы смертная казнь или по меньшей мере сорок пять лет лишения свободы без права ходатайствовать о досрочном освобождении. 15 апреля присяжные вынесли вердикт, в котором признали подсудимую виновной в неумышленном убийстве. Суду предстоит 4 мая вынести приговор. По законам штата Иллинойс Ирме Павлис могут теперь назначить от 3 до 14 лет лишения свободы с правом на probation - что-то вроде условно-досрочного освобождения.

Из сообщений американских СМИ трудно составить твердое представление о том, чему в российском уголовном праве аналогичен этот вердикт. Но, судя хотя бы по пределам санкции, едва ли это сопоставимо с нашим "причинением смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ), за которое в России полагается до двух лет лишения свободы. Скорее всего, преступление Ирмы Павлис следует сравнивать с нашим "умышленным причинением тяжкого вреда здоровью, повлекшим по неосторожности смерть потерпевшего" (ч. 4, ст. 111 УК РФ), за что в России предусматривается лишение свободы на срок от пяти до пятнадцати лет.

Действительно, об умысле на причинение смерти здесь говорить трудно. Хотя бы уже потому, что ребенок умер только на следующий день. При этом Ирма Павлис вызвала скорую, пока мальчик был еще жив. Конечно, она пыталась скрыть следы преступления (отстирать окровавленную одежду) и не сразу созналась в содеянном. Но на следующий день после ареста дала под видеозапись подробные показания о том, как била приемного сына.

В России ее теперь часто называют садисткой. Строго говоря, садист - это тот, кто получает удовольствие, мучая другого. Едва ли американка избивала ребенка ради удовольствия. Но, разумеется, она показала себя слишком вспыльчивым человеком, которому нельзя доверять детей. И неблагоразумным: с такими детскими проблемами, как она их описывает, следовало сразу же обратиться к врачу, социальным работникам и т.д.

Усыновление в законе

В целом легкомыслие Павлисов весьма примечательно. Они, например, не поставили детей на учет в местном органе опеки и попечительства. Не знаю, в какие сроки они обязаны были это сделать по законам штата Иллинойс, но, учитывая, что Алексей Гейко находился в Америке всего лишь сорок пять дней, это легко объяснить не коварным умыслом, а простым разгильдяйством.

Кроме того, Павлисы не позаботились о постановке детей на учет в консульском учреждении Российской Федерации, как это предусмотрено частью 3 статьи 165 Семейного кодекса РФ.

Защита прав и законных интересов детей, являющихся гражданами Российской Федерации и усыновленных иностранными гражданами или лицами без гражданства, за пределами территории Российской Федерации, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации, осуществляется в пределах, допускаемых нормами международного права, консульскими учреждениями Российской Федерации, в которых указанные дети состоят на учете до достижения ими совершеннолетия.

Впрочем, "Правила постановки на учет консульскими учреждениями Российской Федерации детей, являющихся гражданами РФ и усыновленных иностранными гражданами или лицами без гражданства", утвержденные постановлением правительства РФ от 29 марта 2000 года N 275, требуют, чтобы постановка на учет была произведена в течение трех месяцев после въезда ребенка в страну проживания усыновителей. Так что здесь к Павлисам нет формальных претензий - истекла лишь половина отведенного срока.

Возможно, посольство РФ могло бы сослаться на то обстоятельство, что дети не были поставлены в консульстве на учет, в оправдание своего - то есть представителя Российского государства - неучастия в судебном процессе на стороне потерпевшего. В суде вообще никто не представлял интересы потерпевшего, а посольство России узнавало обо всем из газет и заявляло, что не имеет права на участие в процессе, так как дети стали гражданами США, едва их усыновили. Но ведь и гражданства России детей никто не лишал. Фактически у них два гражданства, а пассивность российского посольства вызывает вопросы. Они могли по меньшей мере попросить суд допустить их к участию в деле.

Вообще при усыновлении Павлисы явным образом не нарушили российский закон. Чего не скажешь об их посреднике - Владимире Жердеве, так как посредническая деятельность на ниве усыновления в нашей стране в принципе запрещена. Федеральным законом от 27 июня 1998 года N 94-ФЗ в Семейный кодекс РФ была введена статья 126.1., которая так и называется: "Недопустимость посреднической деятельности по усыновлению детей":

4. Ответственность за осуществление посреднической деятельности по усыновлению детей устанавливается законодательством Российской Федерации.

Впрочем, мера ответственности суровостью не отличается. Уголовное наказание Жердеву могли бы назначить, если бы было доказано, что он посредничал неоднократно или из корыстных побуждений. Но и тогда, согласно Уголовному кодексу РФ, он остался бы на свободе.

Статья 154. Незаконное усыновление (удочерение)

Незаконные действия по усыновлению (удочерению) детей, передаче их под опеку (попечительство), на воспитание в приемные семьи, совершенные неоднократно или из корыстных побуждений, наказываются штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до шести месяцев.

Ну а при доказанности одного лишь факта посредничества в силу вступила бы норма Кодекса РФ "Об административных правонарушениях".

Статья 5.37. Незаконные действия по усыновлению (удочерению) ребенка, передаче его под опеку (попечительство) или в приемную семью

Незаконные действия по усыновлению (удочерению) ребенка, передаче его под опеку (попечительство) или в приемную семью влекут наложение административного штрафа на граждан в размере от десяти до двадцати пяти минимальных размеров оплаты труда; на должностных лиц - от сорока до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда.

Мне возразят, что самое возмутительное в этой истории то, что Краснодарский краевой суд вынес решение об усыновлении детей женщиной, которая, как оказалось впоследствии, не годилась для этой роли. Да, это верно. Но суд фактически и не мог самостоятельно оценить нравственные и психологические качества американки. Он мог лишь удостовериться в том, что представленные документы соответствуют требованиям российского законодательства. Готовились эти документы американской стороной, а российскому суду оставалось им только верить.

Чем вообще вызвано усыновление российских детей, лишенных родительского попечения, иностранцами? Ведь некоторые в России выражают протест против института международного усыновления как такового. ("Так называемое усыновление детей иностранцами конечно же должно быть безусловно запрещено как киднеппинг и торговля людьми", - пишет, например, в "Живом журнале" Егор Холмогоров). Свою позицию они аргументируют, прежде всего, тем, что нам (России) дети самим нужны, их отъезд - это отток из стареющей и вымирающей страны в перспективе трудоспособного и репродуктивного населения. А тут еще выясняется, что новые родители наших малышей обижают.

Если ставить вопрос в такой плоскости, то можно вспомнить, как вскоре после войны Сталин запретил советским женщинам выходит замуж за иностранцев. Что, кстати, на словах тоже обосновывалось заботой о них самих: дескать, за рубежом, "у чужих людей", их обижают, а Родина заступиться не в силах. Ну и, конечно, следовало бы призадуматься о запрете выезда как такового, чтобы прекратить как "утечку мозгов", так и прочие подобные неприятности. Однако при Горбачеве был сделан артикулированный выбор в пользу приоритета интересов личности над интересами коллектива. В конце концов, этот приоритет получил выражение в Конституции РФ, в Уголовном кодексе РФ и других базовых правовых актах.

Что касается международных усыновлений, то у нас они начались после принятия Конвенции ООН "О правах ребенка" 1989 года, ратифицированной СССР в 1990 году. С тех пор считается общепризнанным, что семья - основная ячейка общества и наилучшее место воспитания детей. Кроме того, в мире получил признание принцип приоритета национального усыновления над международным. Часть 4 статьи 124 Семейного кодекса РФ гласит:

Усыновление детей иностранными гражданами или лицами без гражданства допускается только в случаях, если не представляется возможным передать этих детей на воспитание в семьи граждан Российской Федерации, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников.

Нередко можно услышать ворчание, что, дескать, этот приоритет потенциальных усыновителей россиян перед иностранцами - пустая декларация. Якобы на самом-то деле все обстоит ровно наоборот: соотечественники вынуждены годами стоять в длинной очереди на усыновление, тогда как перед иностранцами расстилают ковровые дорожки, поскольку последние щедро дают взятки, а у наших потенциальных усыновителей для этого денег не достает. Причем, что удивительно, услышать это можно не только от националистов, но даже от людей очень либеральных взглядов, таких как Дмитрий Бутрин. Разница в том лишь, что националисты обрушивают свой гнев на иностранцев, а либералы - на отечественных чиновников-взяточников.

Эта точка зрения основана на недоразумении. До внесения поправки в Семейный кодекс РФ информация о детях в течение двух месяцев хранилась в региональных банках и предлагалась только российским усыновителям. Затем, если желающих усыновить ребенка в регионе не находилось, данные шли в федеральный банк, где также "выдерживались" в течение трех месяцев. И лишь после этого ребенок предлагался иностранным усыновителям.

По принятому в прошлом декабре закону этот "карантин" для иностранцев на информацию о детях был продлен до трех и шести месяцев соответственно.

Иными словами, приоритет отечественных усыновителей - это не нравственная рекомендация законодателя, обращенная к правоприменителю, а совершенно конкретный правовой институт, позволяющий иностранцам усыновлять только после того, как россияне не воспользовались своим преимущественным правом. Прошу прощения за циничное сравнение, но этот институт того же рода, что и преимущественное право покупки доли в имуществе совладельцев общего долевого имущества или преимущественное право прежнего арендатора на продление договора аренды. После того как сведения о детях поступают в международный банк данных, никакого юридического преимущества у россиян уже нет. Они далее выступают с иностранцами на равных.

Очень быстрое (месяц-два) усыновления иностранцами, на которое обратил внимание Дмитрий Бутрин, связано с тем, что на старте потенциальные усыновители уже собрали все необходимые документы и признаны уполномоченными органами своей страны годными к усыновлению. Им остается только сделать свой выбор в международном банке данных о детях и его юридически оформить. Что касается якобы существующих очередей на усыновления среди россиян (по версии Бутрина, директора детдомов "придерживают" детишек в ожидании взятки), то причина всего лишь в нашей большей по сравнению с иностранцами "разборчивости".

Разумеется, большинство предпочитает усыновлять здоровых детей, без дурной наследственности и педагогической запущенности. Поэтому "отказники" в роддомах расходятся, прошу прощения за еще одно циничное сравнение, как горячие пирожки. И работники роддомов порой даже уговаривают социально неблагополучных рожениц отказаться от ребенка. Зато чем дети старше, тем меньше у них шансов найти себе новую семью. Так что нет никакого парадокса в наличии множества сирот, с одной стороны, и многолетними поисками, предпринимаемыми потенциальными усыновителями, - с другой. Это как с безработицей и дефицитом рабочих рук. Обычно в стране с рыночной экономикой сочетается и то и другое: без работы остаются люди, владеющие определенными профессиями, а экономике не хватает специалистов другого профиля.

Как прозвучало 28 марта на "круглом столе" в Экспертном совете при уполномоченном по правам человека РФ, россиян, желающих усыновить сирот, совсем немного: в 2003 году россияне усыновили 7331 ребенка из 750 тысяч детей в сиротских учреждениях. Ребятишек с тяжелыми диагнозами и плохой наследственностью российские граждане усыновлять не отваживаются: усыновить ребенка - взять на себя пожизненную ответственность, усыновить серьезно больного ребенка - ответственность удесятеренная, нести которую можно, лишь имея соответствующие возможности, и не в последнюю очередь материальные. Детей с ВИЧ, с тяжелейшими болезнями, с врожденными уродствами усыновляют иностранцы. Из 7852 российских сирот, усыновленных зарубежными семьями в том же 2003 году, 196 детей - инвалиды. Итак, иностранцы немного опережают россиян в качестве усыновителей, но и те и другие усыновляют лишь малую толику детей, которым нужна семья.

Отмечу попутно, что зарубежным усыновителям действительно не хватает своих детей. Собственные дети у них порой не рождаются потому, что на Западе люди, в том числе женщины, часто думают о карьере больше, чем о семье, пока не наступает зрелость и вместе с ней не снижается репродуктивная способность. Не хватает детей и нации в целом. Поэтому чтобы усыновить соплеменника требуется ожидать лет пять, тогда как по международной линии достаточно года.

Что касается злополучных взяток, то если их и дают, я не очень понимаю, за что. По версии Бутрина, "за ускоренную процедуру". Но если пресловутое ускорение процедуры приводит, например, к невнимательному медицинскому обследованию детей, как было, судя по американским газетам, в случае с Гейко, то страдает от этого сам взяткодатель. Притом само российское государство объективно заинтересовано в быстром усыновлении хотя бы потому, что это снижает нагрузку на бюджет.

Теперь о правовом статусе иностранных организаций по усыновлению. Часть 2 статьи 126.1 Семейного кодекса РФ гласит:

Не является посреднической деятельностью по усыновлению детей деятельность органов опеки и попечительства и органов исполнительной власти по выполнению возложенных на них обязанностей по выявлению и устройству детей, оставшихся без попечения родителей, а также деятельность специально уполномоченных иностранными государствами органов или организаций по усыновлению детей, которая осуществляется на территории Российской Федерации в силу международного договора Российской Федерации или на основе принципа взаимности. Органы и организации, указанные в настоящем пункте, не могут преследовать в своей деятельности коммерческие цели.

Во исполнение этой нормы закона правительство РФ приняло 28 марта 2000 года постановление # 268 "О деятельности органов и организаций иностранных государств по усыновлению (удочерению) на территории РФ и контролю за ее осуществлением". Такие иностранные организации подлежат аккредитации в Министерстве образования РФ. Если это негосударственные некоммерческие организации, то условием аккредитации является пятилетний срок профильной деятельности. (Некоммерческая организация, в отличие от коммерческой, как известно, не извлекает прибыли, но, разумеется, выплачивает своим работникам зарплату и т.д.)

На эти некоммерческие организации возложена и обязанность осуществлять дальнейший надзор над обустройством усыновленных, включая постановку их на консульский учет. Через консульские учреждения иностранные организации обязаны периодически высылать отчеты органам Министерства образования РФ об обустройстве усыновленных. Одним словом, иностранные квазипосреднические агентства - весьма почтенные некоммерческие организации, приравниваемые российским законодательством к государственным. То есть, будучи субъектами частного права, они уполномочены осуществлять некоторые государственные функции. Поэтому критика этих организаций со стороны Екатерины Лаховой выглядит странно.

Кроме того, за Павлисов иностранные организации по усыновлению перед Россией ответственности не несут. Супруги из Иллинойса оказались в "серой зоне". Они в Америке контактировали с агентством, но сумма, официально подлежащая уплате иностранному агентству, оказалась для них неподъемной. И они пошли по пути "независимого усыновления", что, строго говоря, не запрещено. Разумеется, "торговля детьми" вне закона повсюду (согласно той же Конвенцией ООН, например), поэтому в некоторых штатах США не только законодатель ограничивает платежи, связанные с усыновлениями, но и суд берет их под контроль. И тем не менее легальные платежи, взимаемые иностранными агентствами по усыновлению за свои организационные услуги, могут быть велики. Впрочем, это уже не нашей страны проблема...

Российский суд сделал все, что мог. Например, в соответствии с Семейным кодексом РФ не могут быть усыновителями те, кто не обладает доходами в размере прожиточного минимума для данной местности. Годовой доход Павлисов в 35 тысяч долларов хотя и скромен, однако превышает прожиточный минимум не только в нашей стране, но и в штате Иллинойс. В России запрещено усыновлять лицам, имеющим судимость за умышленные преступления против жизни и здоровья. В США законы в этом плане еще строже. Там порой требуется полное отсутствие criminal record. Ну а что касается оценок потенциальных усыновителей психологами, то здесь российский суд вынужден доверять документам, подготовленным за рубежом.

Кто виноват и что делать

Конечно, и в России родители нередко проявляют жестокость по отношению к детям. Нет нужды разбирать чудовищные преступления, достаточно и обычных бытовых зарисовок. Точно так же в Америке разыгрываются семейные драмы. При том, как отмечают опрошенные "Чикаго Трибьюн" эксперты, случаи жестокого обращения с биологическими детьми происходят чаще, чем с приемными. И это легко объяснить тем обстоятельством, что 56 процентов американских родителей, совершивших преступления против своих детей, имеют криминальное прошлое (criminal record), а усыновлять таким людям запрещено.

Но, разумеется, ни то ни это не дает оснований для успокоения ни России, ни США. Случай Алексея Гейко - двенадцатый случай гибели усыновленного русского ребенка от рук своих американских усыновителей. Это много. "Чикаго Трибьюн" от 21 мая 2004 года приводит мартиролог, который я дополнил с учетом последующего развития событий:

Лайам Томсон (3 года) из Экимчана, Россия, в США 5 месяцев, умер 16 октября 2003 года. Гари Томсон из Коламбуса, штат Огайо, был приговорен к 15 годам лишения свободы за то, что причинил ожоги своему трехлетнему приемному сыну и оставил его умирать в неотапливаемом помещении. Позже его жена Эмми также была приговорена к 15 годам.

Джессика Альбина Хэгманн (2 года) из Москвы умерла 11 августа 2003 года. В связи со смертью приемной дочери Патрис Хэгманн из графства Принс Уильям, штат Вирджиния, приговорена к 10 годам лишения свободы с отсрочкой в исполнении приговора. Хэгманн утверждала, что задушила Джессику, когда пыталась унять ее приступ.

Мария Беннетт (2 года) из Уссурийска, Россия, в США 9 месяцев, умерла 23 октября 2003 года. Сюзан Жан Беннетт, 41 года, из Ланкастера, штат Огайо, приговорена к 3 годам тюрьмы в ноябре 2003 года за неумышленное убийство своей приемной дочери, которая умерла от "синдрома укачанного младенца".

Яна и Анатолий Коленда (обоим по 11 лет), в США 5 лет, умерли 20 октября 2002 года. Ричард Коленда, 49 лет, из Вестфилда, штат Массачусетс, зарезал свою жену и двоих приемных русских детей, а затем, по сведениям полиции, застрелился сам.

Захар Хайджайер (2 года) умер 15 августа 2002 года. Наталья Хайджайер, 47 лет, из Брэнтри, штат Массачусетс, обвиняется в смерти своего двухлетнего приемного сына Захара, который умер дома из-за тяжелой черепно-мозговой травмы. По ее словам, он выпал из кроватки, но врачи заявили полиции, что телесные повреждения Захара могли быть вызваны разве только падением с третьего этажа. Наталья Хайджайер приговорена к 5 годам лишения свободы, из которых первый год она должна провести в тюрьме, а последующие - в режиме отбывания наказания условно (probation).

Яков Линдорф (5 лет) из Псковской области, Россия, в США 6 недель, умер 14 декабря 2001 года. Хитер Линдорф из Франклина, штат Нью-Джерси, приговорена к 6 годам тюрьмы в связи со смертью своего приемного сына, который умер от тупой черепно-мозговой травмы. Ее муж Джэймс, 54 лет, получил 4 года условно за жестокое обращение с ребенком.

Льюк Эванс (16 месяцев) из Иноземцево, Россия, в США 6 месяцев, умер 30 ноября 2001 года. Приемная мать Льюка Натали Фабиан Эванс, 33 лет, из Лоуэлла, штат Индиана, обвиняется в смерти приемного сына, который умер от множественных ранений головы. Она утверждает, что он ударился о ванную. Суд был назначен на июль 2004 года. Затем отложен.

Виктор Мэтью (6 лет) из Амурской области, Россия, в США 10 месяцев, умер 31 октября 2000 года. Прокуратура Юнион Тауншип, штат Нью-Джерси, обвинила Роберта и Брэнду Мэтью в смерти приемного сына, утверждая, что усыновители заперли Виктора на ночь в неотапливаемом помещении, где от умер от переохлаждения. 19 мая 2004 года присяжные отвергли обвинение в убийстве, но признали супругов виновными в менее тяжких преступлениях, связанных с жестоким обращением с ребенком. Супруги приговорены к 10 годам лишения свободы.

Лоугэн Хиггинботэм (3 года) из Смоленска, Россия, в США 7 месяцев, умерла 25 ноября 1998 года. Лаура Хиггинботэм,, 33 лет, из Шелберна, штат Вермонт, первоначально заявляла, что невиновна в гибели приемной дочери, умершей от множественных ран головы. Хиггинботэм утверждала, что девочка упала и ударилась головой. Признана виновной в причинении смерти по неосторожности и приговорена к 1 году тюрьмы.

Дэвид Александр Полрайс (2 года) из Тулы, Россия, в США 6 месяцев, умер в феврале 1996 года. Рене Полрайс заявляла, что Дэвид сам в приступе ярости забил себя деревянной ложкой до смерти. Присяжные ей не поверили. Полрайс приговорена к 22 годам тюрьмы за убийство своего приемного сына, совершенное в штате Колорадо.

Очевидно, что нечто нужно менять в системе. Понимание этого растет и у россиян, и у американцев. Самое простое - запретить международные усыновления как таковые, то есть "разрубить гордиев узел". И еще не факт, что такое решение примет Россия - возможно, дверь будет заперта с другой стороны. Такая международная практика имеется. Например, британские власти недавно запретили своим подданным усыновлять детей из Камбоджи, ссылаясь на коррумпированность камбоджийских властей, которые якобы отнимают детей у биологических родителей и фактически продают их. В США есть даже движение за полное упразднение института усыновления - его предлагают заменить опекой.

Американская сторона отмечает, что все 12 приемных детей - жертв родительского насилия являются россиянами. По мнению американских экспертов, причина в том, что российские врачи должны образом не обследуют детей и не фиксируют наличие у них рахита, врожденного алкоголизма и психических отклонений, а американские приемные родители оказываются порой психологически не готовы справиться с этими проблемами. (Напомним, что иностранцам предлагают детей, которых не стали усыновлять россияне.)

Но следует обратить внимание и на другую сторону проблемы. Неизвестно ни одного похожего инцидента в семьях европейских усыновителей. Правда, американцы количественно преобладают среди усыновителей: из примерно 63 тысяч российских детей, усыновленных иностранцами, до 40 тысяч нашли вторую родину в США. Однако есть и объективные различия. Европейские чиновники, в частности итальянские, очень педантично готовят заключение о социально-психологическом облике потенциальных усыновителей, на основании которого итальянский судья издает приказ о пригодности гражданина к исполнению обязанностей усыновителя. В США аналогичные документы куда лаконичней. Кроме того, в Италии в течение первого года пребывания ребенка в стране процедура усыновления считается незавершенной. Поэтому ребенок в течение года рассматривается исключительно как гражданин страны происхождения, а это означает более тщательный контроль за его адаптацией и регулярную отправку отчетов к нему на родину.

Отсюда вывод: следует просить американскую сторону внимательней подходить к кандидатам в усыновители. И до принятия надлежащих мер временно приостановить усыновления американцами, точнее, жителями определенных "неблагополучных" в данном отношении штатов, поскольку в США вопросы семейного права регулируются законами штатов. Можно пойти еще дальше и заменить процедуру усыновления иностранцами в России процедурой передачи детей из-под опеки российских специальных учреждений под опеку аккредитованных иностранных организаций. Разумеется, с условием, что эти организации далее передадут детей в семьи усыновителей по законам своего государства и будут отслеживать их дальнейшую судьбу, отчитываясь перед Россией. Все равно российский суд лишен практической возможности самостоятельно установить, достойным ли людям он передает детей, а также отменить усыновление иностранцами, если они окажутся негодными усыновителями.

Аккредитованная в России иностранная организация по усыновлению по определению надежней, ответственней, чем иностранные граждане. Ибо она заинтересована в том, чтобы продолжать свою миссию в нашей стране.

       
Print version Распечатать