Гоголю никогда не везло с Россией (Великороссией): чиновничьей карьеры в Санкт-Петербурге он не сделал, жениться не смог, даже жилья своего никогда не имел — умер в чужом доме.
Не повезло ему и после смерти: Тургенева за небольшой некролог о Гоголе подвергли аресту и месячной ссылке в деревню. Ровно 157 лет в России не было ни одного музея Гоголя: лишь на днях был открыт первый — в доме, где писатель, пользуясь гостеприимством графа Александра Толстого, прожил последние годы и скончался (примечательно, что самым статусным российским чиновником на открытии был замминистра культуры РФ!). Единственную попытку (еще сталинских времен) издания академического собрания сочинений сложно назвать успешной. Постановка «Тараса Бульбы» в кино по разным причинам тормозилась — в том числе перед войной, когда политический режим пытался мобилизовать народ при помощи фильмов типа «Александр Невский» («Бульбу» не дали снять даже самому Александру Довженко — боялись «рецидивов украинского буржуазного национализма»).
Не повезло Гоголю и с собственным образом в советском и постсоветском кино: его попросту нет. Два исключения: талантливый Георгий Вицын в эпизодической роли Гоголя в соцреалистическом фильме Георгия Козинцева «Белинский» (1951) и Николай Трофимов в роли автора «Мертвых душ» в одноименном фильме Михаила Швейцера (1984).
Поэтому когда мне довелось попасть на закрытый показ (для гоголеведов) фильма Натальи Бондарчук «Гоголь. Ближайший», первые полчаса пребывал в состоянии культурного шока: Гоголь как персонаж (в исполнении талантливого актера Евгения Редько) производит колоссальное впечатления одним только фактом своего появления на экране!
Фильм пока только снят и вчерне смонтирован, но не озвучен. Экранная музыка, которую должен написать композитор и сын Иван Бурляев, — в процессе написания. Наталья Бондарчук как маркетолог и менеджер — полная противоположность своему брату Федору. Хотя, конечно, это судьба всех без исключения умных украинцев («хитрых хохлов») в Великороссии, начиная с самого Гоголя, — сказать великорусам то, что они сами боятся или не хотят знать, даже избегают этой темы — о России, о Боге, о специфической российской системе власти, сформировавшей всю российскую жизнь.
Гоголь написал несколько очень злых и ярких картин «российского ада». Ни у Пушкина, ни у Лермонтова, ни у Тургенева, ни у Толстого на подобное просто рука не поднималась. Салтыков-Щедрин, как бы оправдывая собственное творчество, ссылался на Гоголя — мол, ему-то можно, почему мне нельзя? Наталья Бондарчук практически на собственные деньги сняла фильм о Гоголе. Как сама Наталья Сергеевна сказала на показе, переписка по поводу сбора денег на первый биографический фильм о Гоголе составила два больших тома. Увы — на обложке этих томов пришлось бы написать: «Мертвые души».
Гоголевский проект — это в некотором роде подвижничество.
Как было сказано на показе, режиссер даже заложила собственную квартиру! Общий бюджет фильма столь мизерен, что нас просили его не разглашать. Актеры сыграли бесплатно, видя в этом свой, что ли, духовный подвиг.
Меня сложно заподозрить в интересе к творчеству актрисы Анастасии Заворотнюк. Но в роли Смирновой-Россет она мне неожиданно показалась талантливой и с большими возможностями. Вообще, все актеры подбирались не просто по типажному сходству, но и по некоей внутренней просветленности — как это всегда было в фильмах Натальи Бондарчук и Николая Бурляева. В роли Виельгорской, к которой то ли сватался Гоголь, то ли не сватался, — их дочь Мария, актриса весьма талантливая и с выразительными глазами.
Как рассказала сама Наталья Сергеевна, намек на любовные сюжеты Гоголя со Смирновой-Россет и Виельгорской — это не только драматизации сюжета ради, но и для защиты писателя от обвинений в нетрадиционных наклонностях.
Увы, злоключения фильма проявились также и в том, что его экранное пространство ограничено финансами: на полноценные съемки в Италии денег просто не было, на сюжетную линию дружбы Гоголя и художника Александра Иванова и на павильонные съемки на «Мосфильме» — увы, тоже. В результате большую часть интерьерных сцен сняли в легендарном павильоне № 1 киевской киностудии им. А. Довженко, которая ради Гоголя свои ресурсы предоставила бесплатно.
Вообще, антитеза Украина/Россия, проявившаяся и в творчестве писателя, и в его жизни, отображена и в фильме — прежде всего операторскими средствами: натурные сцены в Украине все как бы сотканы из света, из светлых красок, в России (даже натурные в Оптиной Пустыни) — мрачные, унылые, зябкие[1].
По жанру фильм — игровой, биографический, но с многочисленными цитатами, моралите и попытками изобразить Гоголя-христианина и православного духовного писателя. Он продолжает трилогию Натальи Бондарчук о главных русских писателях первой половины XIX века — Пушкине, Гоголе, Лермонтове.
Линейное развитие действия, которое предполагалось в сценарии, по бедности было заменено многочисленными ретроспекциями, но для этого фильма подобный прием стал несомненным достоинством.
Но вообще-то если бы я был кинорежиссером и снимал фильм о Гоголе, то это был бы не биографический фильм с вставными моралите, не политический памфлет и не эротический триллер, а экзистенциальная драма в духе Параджанова — в стиле поэтического арт-хаусного кино. История мучений и блужданий души, ищущей Истинный Путь и постоянно пребывающей в сомнениях — «быть?», «не быть?», «если быть, то каков смысл?», «а может всё взять и сжечь?».
Ну и с точки зрения маркетинга, брендинга, да и исторической справедливости фильм Натальи Бондарчук должен был бы называться не «Гоголь. Ближайший», а «Гоголь. Ближайший ко Христу». Возможно, она именно так и сделает. Правда, этот, несомненно, многообещающий фильм, даже когда его домонтируют, озвучат, наложат музыку и он, возможно, станет сенсацией, едва ли будет доступен широкой аудитории.
Ведь, как я говорил, Гоголю в России фатально не везет…
Вообще, сравнивая гоголевские мероприятия в Украине и России, возникает ощущение, что Гоголь становится всё дальше от России и всё ближе к Украине.
Сейчас, перед 200-летием, о Гоголе целый бум фильмов и телесюжетов. Вклад земляков писателя — фильм под названием «Дороги Гоголя» (на украинском языке), который выпустила Полтавская областная государственная телерадиокомпания «Лтава» (автор сценария и ведущая — известный гоголевед Ольга Николенко, режиссер — Наталья Иванченко).
При любом результате подобный трехсерийный документальный проект с актерской реконструкцией для областного государственного телевидения, да еще во время кризиса, да еще на относительно современном киноязыке, — это уже по любому круто[2].
Фильму «Дороги Гоголя» можно инкриминировать много недостатков: чрезмерно пафосный и дидактический авторский текст, отсутствие оригинальных интерпретаций и сенсаций (хотя отсутствие сенсаций, глядя на нынешнее телевидение, можно считать достоинством), излишнее, как для современного документального кино, присутствие рассказчика на экране (65% экранного времени), некоторые концептуально устаревшие трактовки гоголевских произведений (например, «Ревизор» — как социальная сатира), а также дидактизмы типа «Гоголь пішов шляхом правди» или «Гоголь хотів відтворити правду життя».
Тем не менее, в фильме полтавского телевидения есть то же, что и в фильме Натальи Бондарчук — образ Гоголя (в исполнении актера Полтавского областного музыкально-драматического театра им. Гоголя Богдана Чернявского). Правда, в этом фильме Гоголь присутствует эпизодически — его роль не самодостаточна, без оригинальных реплик и монологов и больше для иллюстраций авторского текста. Но даже такое появление на телеэкране производит некоторое впечатление. Несомненное достижение фильма — съемки не только на Полтавщине, но также в Нежине, Санкт-Петербурге и Москве.
Можно констатировать, что в современном гоголеведении есть три никак не пересекающиеся направления, исследующих трех абсолютно разных Гоголей: Гоголя-художника (Юрий Лотман, Юрий Манн), Гоголя-христианского философа (Владимир Воропаев, Игорь Виноградов) и Гоголя-украинца (Юрий Барабаш, Владимир Звиняцковский). В фильме телестудии «Лтава» раскрыт четвертый образ, четвертое амплуа Гоголя, которые, видимо, никто лучше полтавчан не раскроет: Гоголь-как-полтавчанин.
Кажется, 200-летие постепенно снимает негласное табу на Гоголя-человека: его собственный образ вторгается на кино- и телеэкраны и, кажется, делает это не без успеха.
Хорошо бы, чтобы этот образ был глубоким, интересным, достоверным и многоаспектным, способным заставить современного человека, во-первых, задуматься о смысле жизни и, во-вторых, перечитать гоголевские произведения.
Поскольку в современном информационном обществе Гоголь, Пушкин, Толстой, Достоевский, Есенин, Тарас Шевченко и многие другие гении оказались между Сциллой забвения и Харибдой постмодернистского снижения этих образов, превращающих этих великих людей в героев пошлых газетных и телевизионных сенсаций.
Возможно, один из главных вопросов современного литературоведения и биографического кино — как вписать классическую литературу и ее творцов в формат постмодернистского общества, в котором изначально размываются любые иерархии и ниспровергаются любые авторитеты?
[1] Операторская работа в фильме Марии Соловьевой, оператора-постановщика фильмов «Глянец», «Пушкин. Последняя дуэль», — отдельное достижение — интересная попытка раскрыть психологическое напряжение при помощи необычных ракурсов, движения камеры и средствами монтажа.
[2] У телекомпании «Лтава» это всего лишь второй подобный опыт; первый — большой трехсерийный фильм об истории Полтавской области.