В Рождество 50 тысяч российских туристов побывали в Таллине. Это – рекордная цифра. В последние два года русские осваивают и СПА-отели на Саарема, где раньше бывали только финны. Оказавшись в Эстонии в эти дни, я обнаружил, что Таллин – «культурная столица Европы 2011 года». Этот статус с 1985 года присваивается на год одному или двум городам – большим или малым. Когда-то это начинание было очень заметным. Сейчас – это уже почти рутина. И тем не менее европейские города охотно вступают в конкурсную борьбу за этот статус. Причины понятны: для города или территории это возможность улучшить свою имидж на континенте, попасть на первые страницы газет, привлечь турпотоки, создать новые площадки культурной инфраструктуры. Интеграционная идеология тоже понятна: да, существуют исторические европейские «культурные столицы» - Лондон, Париж, Рим и т.д., но надо как-то микшировать историческое неравенство территорий и дать возможность маленьким городам почувствовать себя обласканными всеобщим вниманием. Мол, в современном мире нет «провинции». Провинциальность – это не навсегда приписанное свойство. А «столичность» - это не только административный статус.
Оливер Лооде, с которым познакомился на Пермском экономическом форуме, эстонский специалист по развитию туризма и брендингу территорий, первым делом показал мне «бар Довлатова». В одном из переулков старого Таллина он сохранился с советских времен. Для обширной годовой программы « Таллин – культурная столица Европы», - а из 900 заявок было выбрано и утверждено 250 - Оливер придумал «Дни Довлатова в Эстонии» и занимается подготовкой. Это будет двухдневный фестиваль.
Довлатов в Эстонии популярен. Весь корпус его произведений переведен на эстонский. Тиражи расходятся хорошо. Его читают не только взрослые, заставшие еще советские времена, но и эстонская молодежь, родившаяся уже при восстановленной независимости. Довлатову осенью 2011 исполнилось бы 70. Он вполне мог бы дожить до нынешних дней. Для него, конечно, нынешние отношения России и Эстонии имели бы прямую проекцию в его собственное биографическое прошлое. Роман «Компромисс» написан о том, как его изгоняли из редакции таллинской газеты по идеологическим причинам. Прошло сорок лет. Отношения Эстонии и России, как известно, сильно испорчены. Но при этом как в России, так и во всех соседних с нами странах выросло новое поколение, которое готово заново налаживать культурный обмен – поверх всех политических и идейных разногласий. И это хорошая идея – сделать довлатовский «культурный мост» Таллин-Петербург. «Довлатов как писатель является не только брендом Петербурга, но и Таллина. Его хорошо знают в наших литературных кругах и любят. Таких символов, кстати, не так и много, - сказал мне Оливер. - Мы хотим через Довлатова расширить культурное поле, создать совместные проекты между Эстонией и Россией. Довлатов как бренд должен стать толчком для культурного обмена, независимо от политики и идеологии».
Таллин сейчас весь завешан билбордами «Culture Calls» (это слоган программы «Таллин – культурная столица Европы»), что в русском варианте звучит кривовато: «Культура зовет». Оказавшись здесь, я решил зайти в Оргкомитет. Интересно же спросить: на что эстонцы рассчитывают, будучи на год «культурной столицей». Я спросил скептически у Ольги Григорьевой: «Думаете, про вас теперь больше узнают в Европе?» «Ну, мы в первую очередь рассчитываем на соседей – Швеция, Россия, Финляндия». А соседи любят Эстонию. Оказывается, Таллинский порт – самый крупный туристический порт Балтики. А с континента сюда едут русские.
Среди организаторов дней Довлатова в Таллине – Елена Скульская. Когда-то она работала с Довлатовым в здешней газете, потом переписывалась с ним, когда он уехал в США. Мы с ней беседовали долго. О типологии русских деятелей культуры, всю жизнь проживших в Эстонии, о том, как они, зная эстонский с детства, себя идентифицируют – как русских писателей или как эстонских? Оказалось, что все это очень тонко и сложно.
«В 70-е годы советская интеллигенция жила с мыслью об эмиграции. И так получилось, что мы не уехали. Никто из нас не уехал в эмиграцию, не случилось продавать квартиру, книги, ждать визы. Для нас не было этого опыта. И вдруг – эмиграция приехала к нам. Осознать это очень трудно. Человеку нелегко это понять. Когда человек приезжает в Бельгию или Голландию – а там четыре языка, то ему понятно, почему это. А здесь человек прожил всю свою жизнь без всякого эстонского языка и вдруг, совершенно неожиданно для человека с российским сознанием, надо говорить по-эстонски…, - сказала Елена Скульская. - Причем проблема-то и в том, что русский – это язык большого народа, а на эстонском говорит всего 1 млн. человек во всем мире. Представителю большого языка очень сложно поменять менталитет. Те, кто не знал эстонского, оказались в тупике. А Эстония – это маленькая страна, которая приложила много усилий, чтобы в трудных исторических обстоятельствах сохранить свой язык. И естественно, для эстонцев – отношение к языку очень важно».
А вы? – спросил я. «Для меня нет проблемы. Проблема там, где человек сделав выбор, не хочет согласиться с его последствиями. Я - русский писатель, живущий в Эстонии. Дом мой здесь. Я член союза писателей Эстонии, долго работаю на эстонском телевидении. По-эстонски я говорю с детсада. Можно не учить язык, но это значит, что ты добровольно выбираешь позицию аутсайдера. Ничего страшного в этом нет. Я знаю много людей, которые здесь прекрасно живут в узком русском кругу, эстонского не знают, и он и не требуется. Если ты остаешься в этом кругу – то нет проблем. А если ты хочешь быть профессором в университете, то это невозможно, если ты не знаешь эстонского».
Скульская написала прекрасные мемуары о многих русских и эстонских литераторах, артистах, музыкантах, с которыми она встречалась в Таллине в течение сорока лет. В том числе и о Довлатове. Один из эпизодов: вместе с Довлатовым она делала в газете страничку «Для больших и маленьких». «Тогда у Сергея, - рассказывает она, - была, как теперь бы сказали, «интеграционная идея» - через стихи обучать детей эстонскому языку. И он писал четверостишия, где русское слово рифмовалось с эстонским. Эта полоса вышла в двух номерах, пока нам крепко не дали по рукам». Скульская все эти постсоветские годы стоит на фронтире русско-эстонского культурного обмена. Она делает спектакли в Русском театре на эстонском языке. Пишет о работах российских режиссеров на таллинских театральных площадках. Ельцинский фонд пару лет назад учредил премию для русских писателей, живущих и издающихся в других странах, и Скульская стала одним из лауреатов. «Это очень хорошо, что такая премия появилась. Ведь мы, живущие здесь, хотим быть услышаны и в России. Вот у нас прошлом году появился уже второй лауреат из Эстонии, Андрей Иванов».
Я думаю, что надо поехать на Дни Довлатова в Таллин в последнюю неделю августа. Хотя бы потому, что мы должны участвовать в поиске нового, постсоветского языка общения. Ведь этого хотят и молодые, образованные эстонцы. И русские, которые живут там. И мы – в России.