Tu l'as voulu, George Dandin?

История с количеством двоек, полученных на ЕГЭ по литературе (25%), говорит о глубоком и системном кризисе, в который стремительно скатывается наше школьное литературное образование. Собственно, удивляться нечего - этого ведь и хотели. Как все-таки удачно, что в языке у нас есть неопределенно-личные предложения! Кто хотел? Да какие-то они. Или вы. Или мы. Пойди разберись! Вялое равнодушие власти, периодически вспыхивающие в рамках разных ток-шоу интеллигентские споры, бесплодные протесты словесников, бодрый энтузиазм разработчиков ЕГЭ, все пробующих и пробующих "измерить уровень качества"... "Судьба глядит, мы вянем, дни бегут" - эта общефилософская пушкинская формула как нельзя лучше характеризует какую-то фатальность и неотменимость процесса, в который свою посильную лепту внесли все.

Размышлять о том, почему такой провальный результат дал именно ЕГЭ по литературе, даже и неинтересно. Результат вполне ожидаемый: сколько уже было говорено, что преподают (вернее, надо преподавать) в литературе не то, что измеряют разработчики (вернее, что умеют измерить). Много лет профессиональное сообщество пытается доказать функционерам из Минобрнауки, Рособрнадзора, ФИПИ и прочих организаций, причастных к образованию, что литература, увиденная сквозь амбразуру ЕГЭ, не нужна ни ребенку, ни взрослому. Что это муляж, выпотрошенное чучело, запыленный бюстик на полке - "не Гоголь, а Гоголя верхняя треть", как сказал поэт. Да добро бы еще треть!

И много лет в ответ на эти попытки профессиональное сообщество слышит одно и то же: "Сами дураки! Бесполезные, ненужные, устаревшие вместе с вашим Гоголем дураки!" Такой вот интересный диалог получается.

В этом году образовательные власти отменили обязательный экзамен по литературе, существовавший у нас не одно десятилетие. Радостно завопили школьники, да и многие учителя-словесники, получающие даже не в самых отдаленных уголках России по 4-5 тысяч рублей, почувствовали несказанное облегчение. Потому что денег-то не отняли, а работать теперь надо меньше - сколько приходилось тетрадок с этими сочинениями проверять! Только вот беда: через очень короткое время выяснилось, что в старших классах стало очень трудно добиваться хотя бы того, чтобы дети просто читали. Не писали, не размышляли - а читали. Зачем? Ведь экзамена-то нет!

Словесники как-то вдруг увидели, что гораздо проще в этих условиях стало заниматься русским языком, а не литературой. Во-первых, обязательный ЕГЭ, готовиться надо - хочешь не хочешь. Мотивация у старшеклассников сильна, значит, и учителю работать удобнее. Во-вторых, преподавать язык легче, чем литературу, потому что понятен и отчетлив предмет разговора. На литературе надо разыгрывать с книгой и школьником какое-то действо, чтобы всякий раз зацепить ребенка, заманить в книгу, дать почувствовать ее аромат и дыхание, намекнуть на несказанное. А в русском все точно и четко: вот обособленное определение... вот суффиксальный способ... вот, прости господи, парцелляция. И что же мы видим? А видим мы, что словесники массово стали переориентироваться внутри себя самих - из учителей литературы в учителей русского. Проще и яснее.

Вообще, скорость упрощения в нашей жизни невероятна. Введение ЕГЭ работает, увы, в том же направлении, стремительно снижая планку.

При этом те же самые образовательные чиновники постоянно заходятся в крике по поводу низких результатов в исследованиях PISA и предпринимают отчаянные и бестолковые попытки что-то здесь изменить. Почему попытки бестолковы? Да потому что наше государство многорукое и безголовое и одна рука в этой ситуации уж точно не может знать, что делает другая.

Одной рукой последовательно уничтожается литература в школе: то часы сократят, то учителей всех скопом обхамят, то будут трамбовать почву непонятно откуда взявшейся свайной бабкой ЕГЭ. Другой рукой начинают придумывать новые формы деятельности и контрольных материалов на предмете "русский язык", закладывая в задания, например, для 9-го класса такой примитив, что у учителей волосы дыбом встают. Вопросы, которые предлагаются на экзамене школьникам, уже прочитавшим "Капитанскую дочку", "Онегина", "Героя нашего времени" (не говоря о богатейшей зарубежке), стыдны именно потому, что они открыто адресованы недалеким, неразвитым людям, не имеющим никакого опыта чтения и понимания текстов. Русисты именно так видят своих клиентов - лишенными какого бы то ни было багажа и ничего не получившими за время обучения в школе. Даже от своих коллег литераторов. "Мы будем начинать возделывать это поле с нуля!" - вот их лозунг. Не забудем, что соседнее неплохо плодоносящее поле в этот же момент безжалостно вытаптывается. Абсурд - и дела никому нет.

Но есть у государства еще и третья рука. И в этой своей конечности оно радостно зажало принятую недавно Национальную программу поддержки и развития чтения, в рамках которой каких только мероприятий не запланировано! Конференции и симпозиумы, издательские программы и библиотечные праздники. Но только все это находится в ведении Минкульта и Федерального агентства по печати, а вовсе не Минобрнауки. Образовательному ведомству и дела нет до того, что проблема чтения и понимания вышла на уровень проблемы государственной безопасности и в таком контексте и должна рассматриваться. Потому что только через чтение присваивает человек новые знания, строит и себя, и свою страну. И именно умению читать должна учить человека школьная литература - да и не только она! На каждом предмете необходимо обучать ребенка работать с разными текстами, искать и обрабатывать информацию. А у художественного текста задача еще сложнее - он воздействует и эстетически, и это воздействие также жизненно необходимо любому из нас.

Минобрнауки формально высказалось положительно насчет этой программы - но только чтобы отстали. Люди, занимающиеся сейчас поддержкой чтения в стране, с отчаянием говорят о непробиваемости, глухоте и равнодушии образовательного ведомства, которое на деле никак не реагирует на призывы кардинально пересмотреть подходы к чтению как базовому в образовании процессу. "Им не до этого, у них - нацпроект. Надо деньги распределить, потратить и отчитаться. А вы - "чтение"!" - объясняют знающие.

Все эти государственные руки - а есть ведь еще и другие! - действуют самостоятельно и независимо друг от друга. Результат известен. Я не о 25% двоек за ЕГЭ - ну дадут по шапке разработчикам, наймут другую команду, чего-нибудь там подремонтируют, подкрутят, подшкалируют, чтоб не так позорно выглядело, - долго ли умеючи! Я о другом. Результат - в видимом невооруженным глазом оболванивании собственного народа, в понижении планки, во вранье, от которого уже не воротит скулы - так оно привычно. Результат, например, в письме, которое вчера мне написала по электронке одна из лучших учителей-словесников Пермского края, умница, каких поискать, простое и короткое: "Увольняюсь из школы. Больше не могу". И мне не надо объяснять, чего она больше не может. К постыдно-нищенскому существованию, не видному из столиц, когда ты не можешь купить себе книгу и пойти в театр, добавляется тошнотворное ощущение этой мути, разливающейся по всем внутренним каналам большого образовательного организма. Ощущение бестолковости, безнадежности и предсказуемости. Физическое нежелание быть внутри всего этого. Скажите, это та школа XXI века, о которой мы, вы, они вдохновенно мечтали? Ты этого хотел, Жорж Данден?

Когда-то моя дачная хозяйка, простая владимирская крестьянка, раз и навсегда объяснила мне все (или почти все) устройство жизни одной пословицей: "Как ни вертись, а ж... сзади". И каждый новый день приносит новое доказательство этой истины.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67