Торможение высоких технологий

Сидим с женой утром, пьем кофе, за окном снежок падает, Моцарт по СD (банально 3-й концерт), хорошо... И, главное, никакого быстродействия, всё очень медленно

- Вот же, - простодушно говорю, – затрат на 20 рублей, а целый час счастья.

- Ничего себе, - говорит жена, - 20 рублей! А мед такой знаешь, сколько стоит? А кофе? Не будь ребенком.

- Ну и конечно недополученная прибыль: ведь я сейчас мог бы уже 2 часа быть на работе и при определенной расторопности заработать миллион. Бегал бы по офису с вытаращенными глазами и кричал «где сводки из Лондона за последние сутки?! Я же просил не-мед-лен-но!!!» Факсы-котировки...

- Не будь ребенком, - говорит жена. – Ты даже видеомагнитофоном пользоваться не умеешь.

...

Не будь ребенком... Хм. Дальше, пристыженный, размышляю уже без жены.

Такое ощущение, что быстродействие вовсе не приводит людей к взрослению, не ускоряет его, наоборот: чем быстрее вокруг работают девайсы - тем выше инфантильность. Причем в самой отвратительной, подростковой форме: современный уровень техники позволяет человеку оставаться тинейджером практически до старости. Подросток зациклен на себе, не замечает вокруг никого, но т.к. живет не в пустыне, не в джунглях, а вокруг тоже люди, Другие – то они его время от времени бьют. Поправляют, комплексом по комплексу – ужас! – и в конце концов до него доходит, что кроме неповторимого-удивительного «я» есть еще мир, с которым тоже приходится считаться (взрослеть).

Сегодня, благодаря высокому уровню технологии, человек может прожить долгую жизнь и вообще не встретить Другого - в ушах микрофоны, перед глазами монитор (я каждый день езжу в метро). Общаясь только с продолжением самого себя (приятные-комфортные френды, как вынесенная вовне пищеварительная и нервная система), сидеть, как король, окруженный слугами. А чуть только что встопорщилось («френд» повел себя некомфортно») - проблема решается автоматически: «Стража, отрубить ему голову!»

Соответственно, «взрослый» - это тот, кто овладел технологиями: научился пользоваться унитазом, Интернетом, презервативом, ксероксом... Остальное не обязательно. Достаточно, что взрослеет-совершенствуется сама техника (становится проще и удобнее).

...

Кстати, совершенной технике - тоже не нужен взрослый. Лучше всего с ней справляется сегодня именно ребенок (в пять лет умеет на всё нажимать), а взрослый вдруг проявит самостоятельность? Вдруг нажмет кнопку «выкл.»? Или что-нибудь сломает со своим творчеством? (Всерьез обдумываю установить себе какой-нибудь фильтр, чтобы Интернет был помедленнее, написать заявление провайдеру).

Вот оно долгожданное равенство: на высоких скоростях, в окружении техники дурак так же хорош, как и умный.

...

Фильм «Три тополя на Плющихе»: сидят в машине Доронина и Ефремов, молчат, только дворники вправо-влево, и счетчик в такси щелк, щелк! - и можно на это почему-то смотреть хоть целый час. «Три тополя на Плющихе» = «Евгений Онегин» 20-го века: питерский таксист-Евгений, который видит людей насквозь, и Татьяна (Доронина):

«но я другому отдана и буду век ему верна».

И дворники: вправо – влево, вправо – влево...

...

Дождь-лето-смысл, который вдруг навалился выпукло и многозначительно...

...

Или снег на деревьях: можно полистать на скорости в компьютере сто видов - и совсем другое дело, когда сам стоишь под роскошным черно-белым деревом, и птичка села и посыпался с ветки снег — это же совсем другой снег! Только нужен все тот же долбаный «формат», специальное окошко в жизни, чтобы разглядеть этот сыплющийся снег, не просто «принять к сведенью», а войти в это, «увидеть». Примерно так С. И. Щукин приходил к Матиссу и сидел-смотрел его странную живопись, и вдруг понимал, что оказывается, это здорово и очень важно (спасибо ему за терпение, за неторопливость!) Если бы просто лазил по сайтам, просматривая-выбирая себе картины – вряд ли сегодня в России была бы лучшая в мире коллекция работ Матисса, ставшая нашей главной музейной гордостью.

...

М. Хайдеггер писал, что одно из главных состояний современного человека, когда он реально погружен в жизнь, живет по-настоящему – это скука.

Т.е., когда от тебя отрезают вдруг миллион ниточек, тянущих в разные стороны: позвонить этому, купить то, сходить туда, сделать это... Когда человека перестают подстегивать-гнать заботы и обязанности – именно тут он и начинает собственно жить = быть самим собой. Пришел на электричку – а ее отменили, перерыв в расписании 2 часа, и все дела отпали, выпал из жизни, провалился в какую-то щель (на 2 часа). И такая скука сразу – чем бы заняться, как бы убить эти два часа?!

А эти 2 часа и есть собственно 2 часа подлинной жизни.

Ходить бы по платформе, смотреть по сторонам, как снег падает, скучать, вспоминать что-то... Собака лежит у забора... И, может, повезет что-то увидеть, т.е. войти в смысл=красоту=вечность... Ну, еще пару минут... А....

Оп! - достал из кармана мобильник, и нет этой важной скуки, пустоты – нет пространства, в котором можно было расти – всё занято. Поговорил, почитал, написал СМС-ки, поиграл в «тетрис» - измучился, но убил эти 2 часа своей жизни, и снова побежал, по чужим веревочкам, натянутым другими людьми и организациями: звонить-говорить-делать-покупать-голосовать... а тут еще в Африке катаклизм... А в Америке, оказывается, выбрали президентом какого-то японца Обаму!

...

Где-то в дневниках С.С. Прокофьев пишет очень важную вещь, что время имеет не только длину, но и толщину. Он как-то развивает-объясняет это – сейчас не помню - но если сообразить, что это говорит композитор, то сразу всё ясно: можно нажать ноту одним пальцем (одна толщина), а можно одновременно десятью, ста пальцами нажать сто нот (толстое время большого симфонического оркестра).

Недавно у меня был творческий вечер в галерее «Феофания». Обычно на вернисаже толпа народу, ни с кем не поговорить толком, «привет-привет» (время толстое, но не симфония, а как ведро попкорна), и очень стыдно потом. А тут удалось поговорить буквально со всеми, и не о пустяках, а о самом важном, о жизни, об искусстве, о красоте. Очень хорошая форма выставки родилась – сидеть и 3 часа отвечать на вопросы – мир снова стал объемным, время обрело толщину. Похоже, так бывает только живьем, когда сейчас и никогда больше. Чтоб ничего потом не повторить, не исправить – в этом вся хрупкость и ценность.

...

Шли с ребенком по улице. Мне, как всегда, нужно было поскорее, а ей некуда торопиться – цеплялась за всё подряд: снег с заборчика стряхнуть, пройтись по краю газона. Потом залезла в бетонный вазон-клумбу – а там вода замерзла, получился микро-каток - и давай ногами ширкать, как на коньках. Я злился сначала, а потом сообразил – у ребенка же нет будущего (нет тянущих вперед забот, как у меня) – а есть только настоящее, только сейчас. Что будет через час, через два дня – для ребенка этого просто нет. И от того свобода, радость, счастье.

Т.е. самое главное в жизни - радость – бывает не «когда-нибудь потом», а только в настоящем времени, и быстродействие это настоящее время сжимает до наносекунды - пшик! проехали.

Остановился, перестал спешить и тоже залез ногами в вазон покататься, как на катке.

Оказалось, действительно здорово.

Изображение:
1 - К. Сутягин, Последняя электричка, фрагмент

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67