От редакции. «Русский журнал» открывает дискуссию о «новом лоялизме». Что такое лоялизм нулевых и как мог бы выглядеть новый лоялизм десятых? Действительно ли прежние формы лояльности зашли в тупик и пребывают если не в кризисе, то, как минимум, в ситуации застоя.
* * *
Считаю необходимым предварить свои размышления о «новом лоялизме» небольшой преамбулой. Любые общественные дискуссии в современной России бессмысленны как по причине все большей самоизоляции власти даже от самых лояльных к ней сегментов гражданского общества, так и по причине отсутствия дееспособных институтов претворения результатов общественных дискуссий в жизнь (кроме, наверное, терроризма и массовых беспорядков). Но допустим на секунду, что толк от дискуссий есть, есть "обратная связь" и позволим себе в связи с этим порассуждать об очертаниях «нового лоялизма» (речь, естественно, идет о лоялизме интеллектуального класса).
Потребность в «новом лоялизме» возникла потому, что быть лояльным по-старому для интеллектуала уже невозможно. Что же такое «старый лоялизм»? На мой взгляд, он характеризуется тремя основными чертами.
Во-первых, это лоялизм безответности и даже беззаветности. Мы лояльны власти, мы готовы воспевать и поддерживать ее, не требуя ничего взамен. Не требуя, чтобы к нам прислушивались, не требуя, чтобы нас уважали. «Мы любим вас, чтобы вы ни делали», - как бы говорит такой лоялист. Очень быстро подобный лоялист превратился в идеолога в самом пошлом, самом низком смысле этого слова, он как будто бы сошел со страниц «Немецкой идеологии» Маркса: он воспевает "добрую волю" правителя, даже если она остается совершенно безрезультатной, и переносит осуществление этой доброй воли, достижение гармонии между ней и потребностями и влечениями граждан, в потусторонний мир телевизионной «России-встающей-с-колен». Унизительные подачки и снисходительные рукопожатия «сильных мира сего» живущей в сфере грез лоялист воспринимает как знаки собственной нужности и признаки того, что страна на правильном пути. И все это на фоне деградации основных сфер жизни, на фоне все более тяжелой социально-экономической ситуации, называемой в прессе «замедлением темпов модернизации».
Во-вторых, это лоялизм персоналистский. Мы поддерживаем не то, что делает власть, не тот курс, который она на деле проводит, мы поддерживаем кого-то лично. Мы готовы закрывать глаза на их ошибки, на их действительные решения/отсутствие оных, на сомнительных лиц, которые окружают тех, кому мы лояльны персонально, потому что мы им доверяем. В этом смысле лоялисты очень быстро начали напоминать средневековых богословов, бьющихся над проблемой теодиции: если Бог благ и всемогущ, то откуда зло? Значит Бог не благ, что ересь. Или не всемогущ, что тоже ересь. На языке лоялистов это звучит так: если Путин благ и всемогущ, то откуда взялся Кудрин и проводимый им либеральный экономический курс? Значит премьер не благ – что ересь. Или не всемогущ, что противоречит фактам. Такое ощущение, что все последние годы лоялистская публицистика билась над разрешением этой вечной проблемы. Сторонникам Медведева в этом смысле легче – они манихеи, то есть признают наличие рядом с благим президентом злого брата-близнеца. В какой-то момент подобная «политическая теодицея» должна надоесть даже самым увлеченным схоластам.
В-третьих, это лоялизм надежд. Мы поддерживаем не дела политиков, не принятые ими тяжелые решения, не достигнутые ими результаты, мы поддерживаем те грезы, те надежды, которые мы с ними связываем. «Вот сейчас как разгонят либералов, да как начнут сажать коррупционеров. То-то заживем», - мечтает один охранитель. «Вот сейчас как начнут модернизацию, как вдарят по зажравшимся силовикам» - мечтает другой. В результате подобный лоялизм утопает в «обломовщине», в мечтаниях о том, как сейчас вот-вот все преобразится. «Обломовщина», как известно, ничем хорошим не кончилась ни для самого Обломова, ни для России.
Соответственно, «новый лоялизм», на мой взгляд, должен выстраиваться на контрасте с лоялизмом «старым». Это должен быть лоялизм взаимный, ответный – мы лояльны власти, но мы лояльны ей, потому что мы сами часть этой власти, потому что мы влияем на ее решения, потому что к нам прислушиваются, потому что наши решения воплощаются в жизнь. Это должен быть лоялизм курсу – мы лояльны власти, потому что она проводит тот курс, который мы считаем правильным, верным; мы готовы отстаивать избранный курс и нести за него ответственность. Наконец, это должен быть лоялизм дел – мы лояльны делам, творимым Событиям, а не патоке вязких приторных слов.
Таковы, на мой взгляд, условия «нового лоялизма», впрочем, в условиях симуляционной постполитики "народных фронтов" сойдет и старый…