Президент России Дмитрий Медведев в своём ежегодном Послании к Федеральному собранию практически не уделил внимания внешней политике страны. Внешнеполитический сегмент Послания оказался на предпоследнем месте. Более того, президент открыто заявил, что внешняя политика займёт подчинённое положение по отношению к политике внутренней и будет диктоваться вопросом «улучшения жизненных стандартов в стране». В то же время ни слова в Послании не было сказано о СНГ и положении российских соотечественников за пределами страны.
Значит ли это, что отныне все вопросы, связанные с интеграционными процессами в рамках Содружества будут отложены в долгий ящик? Значит ли это, что любая помощь российским соотечественникам, находящимся за пределами России, а также вопросы распространения русского языка в мировом масштабе, будут диктоваться исключительно утилитарными соображениями? Можно ли предположить, что ради привлечения западных инвестиций и приобретение технологий Россия будет бросать на произвол судьбы своих соотечественников и уходить из регионов традиционного влияния?
Многие расценили выступление российского президента именно таким образом. В частности, политолог Алексей Пушков выразил обеспокоенность возможностью возобладания во внешней политике России экономизма, который был характерен для 1990-х годов. Именно этот подход, по мнению Пушкова, проповедуют представители либерального блока в правительстве, который возглавляет Алексей Кудрин. Существует опасность того, что вульгарно экономический подход, продиктованный необходимостью привлекать инвестиции, вынудит руководство страны поступаться национальными интересами, если они вдруг войдут в противоречие с интересами поставщиков технологий. В частности, действия России в Южной Осетии и Абхазии, усложнившие отношения России с Западом, назвать способствующим модернизации и экономическому развитию невозможно.
Ещё более резко высказался отечественный политик Михаил Демурин. По его словам, внешнеполитическая часть Послания производит «удручающее впечатление». Утилитаристские идеи, «в корне противоречащие русской политической традиции», не могут содержаться в общегосударственном документе, считает он. «Следуя логике послания, нашим отцам и дедам было бы логичнее после войны пойти на поклон к США и вместо того, чтобы выстраивать международные отношения в таком ключе, который в максимально возможной степени обеспечивал достойное место нашей страны в мире и давал ей возможность не допускать диктата одного центра силы в отношении себя и дружественных СССР стран, думать о том, как «улучшать жизненные стандарты населения»» - отмечает Демурин.
В противоположном политическом лагере текст Послания был встречен восторженно. Политолог Дмитрий Орешкин даже высказал мнение, что внешняя политика президента Медведева будет радикально расходиться с политикой его предшественника Владимира Путина, основанной на этих самых «ностальгических предрассудках». Более того, Орешкин предсказывает противодействие Медведеву со стороны путинской элиты, «которая как раз ориентируется на «исторические предрассудки», особый путь, недружественную внешнюю политику». Это, по словам эксперта, создаст турбулентность в высших эшелонах власти.
Гораздо более спокоен был тон Владимира Жарихина. По его словам, далеко не все западные партнёры заинтересованы в предоставлении России инвестиций. Отдельные государства и бизнес-группы «за громкими заявлениями прячут желание: как не давали России новых технологий, так и не давать». Более того, эти же самые партнёры всячески препятствуют внешнеполитической активности России. В частности, вице-президент США Джо Байден заявил, что у России не может быть зон интересов в постсоветском пространстве.
Мы все помним, какой шквал критики вызвало заявление Барака Обамы о желании начать налаживать отношения с Россией. Заговорили о «предательстве», «капитуляции» и «сдаче позиций» в Европе. Хотя позиция Обамы ориентирована в высшей степени на прагматизм. В выводах неправительственной комиссии Харта-Хейгеля по взаимодействию с Россией, куда вошли компетентные специалисты в области внешней политике, представляющие обе ведущие американские партии, говорится о том, что США должны учитывать «легитимные интересы России» в Евразии. Американцы заинтересованы в сближении с Россией в решении действительно насущных вопросов – таких как преодоление глобального экономического кризиса, проблема договора СНВ-1, ситуация в Афганистане, Иране и на Ближнем Востоке, режим нераспространения ядерного оружия, борьба с международным терроризмом и пиратством. Однако американские ястребы считают, что США должны в любом случае противостоять Москве.
По мнению Фёдора Лукьянова, Россия в лице президента Дмитрия Медведева занимает прагматичную позицию не столько в отношении собственных интересов, сколько в отношении ценностей самого западного мира. При Ельцине и Путине Россия всеми силами стремилась стать интегральной частью западного сообщества, будучи готовой войти в число наиболее развитых стран на их условиях. Отныне такая цель не ставится. Россия, как бы цинично это ни звучало, намерена использовать Запад исключительно в качестве резервуара, из которого следует черпать интеллектуальные ресурсы для создания собственного постиндустриального общества.
Россия отказывается от идеологического наполнения своей внешней политики. Безусловно, это хуже, чем традиционная внешняя политика России, понимаемая как ответственность за весь мир, и в первую очередь за своё историческое пространство. Но это несоразмерно лучше, чем либерально-европейский идеализм, когда внешняя политика ставится на службу соответствию чужому ценностному стандарту.
Однако наиболее важна другая часть внешнеполитического сегмента Послания, а именно – Договор о европейской безопасности, с инициативой которого Медведев выступил на конференции в Эвиане в октябре прошлого года. То есть, спустя два месяца после грузино-осетинской войны. Инициатива Медведева включала пять пунктов:
1) Приверженность добросовестному выполнению международных обязательств, уважение суверенитета, территориальной целостности и политической независимости других государств и всех других принципов, закрепленных в Уставе ООН;
2) Недопустимость применения силы или угрозы ее применения в международных отношениях при гарантии единообразной трактовки и соблюдения этих принципов;
3) Принцип равной безопасности, основанный на «не»: не обеспечивать свою безопасность за счет безопасности других; не допускать в рамках любых военных союзов или коалиций действия, которые ослабляют единство общего пространства безопасности; не позволять, чтобы развитие военных союзов осуществлялось в ущерб безопасности других участников Договора;
4) Ни одно государство и ни одна международная организация не могут иметь эксклюзивных прав на поддержание мира и стабильности в Европе;
5) Договор должен установить базовые параметры контроля над вооружениями и разумной достаточности в военном строительстве, а также новое качество взаимодействия в области борьбы с распространением ОМУ, терроризмом, наркотрафиком.
Ключевым, вызывающим особые противоречия между Россией и странами НАТО, включая Германию и Францию, здесь является третий пункт, а точнее принцип недопущения расширения военных союзов в ущерб безопасности других государств. Этот пункт подразумевает, что блок НАТО не может более приближаться к границам России, что ставит крест на планах присоединении к Альянсу Украины и Грузии. Точно так же это сводит на нет шансы Молдавии на присоединение к Румынии, пока та является членом НАТО. И совсем неудивительна гневная реакция западных союзников именно на этот пункт «медведевского проекта».
Таким образом, российский президент в области внешней политики чётко ориентируется на реалистический курс: прагматичное сотрудничество с Западом при сохранении стратегических позиций России на постсоветском пространстве. Такой курс нельзя назвать мессианско-экспансионистским, но нельзя назвать и капитулянтским. И, тем не менее, не хотелось бы, чтобы жертвами такого прагматического курса стали российские соотечественники, проживающие за пределами Российской Федерации. Нельзя забывать, что каждый российский соотечественник – это тоже маленькая частичка России.