Президенту Медведеву ближе должен быть Иван III

От редакции. Президентство Дмитрия Медведева отмечено определенным поворотом в идеологии. Возникла новая система взглядов прогрессизм как политическая установка на развитие общества и его ускоренное продвижение в будущее. Почему в России и на Западе столь по-разному трактуют слово «прогрессизм»? Является ли «прогрессизм» новой для российского политического пейзажа идеологией, принципиально отличной от либерализма эпохи 1990-х? И возможно ли сближение России и Запада на основе идеологии «прогрессизма»? На эти и другие вопросы «Русскому журналу» ответил Игорь Юргенс

Игорь Юргенс – российский политический деятель, председатель правления Института современного развития (ИНСОР); вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей; член Общественной палаты РФ. Кандидат экономических наук, профессор ГУ-ВШЭ. Член Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека (с 2009 года).

* * *

РЖ: Уважаемый господин Юргенс, прошло два года президентства Дмитрия Медведева. Каковы, с вашей точки зрения, характерные стилистические черты этого периода? Как вы полагаете, кого из президентов можно в наибольшей степени считать идеологическим предшественником Дмитрия Медведева: Михаила Горбачева, Бориса Ельцина, Владимира Путина?

Игорь Юргенс: Президент России не может не ощущать «магии Кремля» – памяти обо всех российских государях, что сидели в том же кресле до него. На основании того, что говорил сам Дмитрий Анатольевич, я думаю, что он не хочет ни славы Петра I, ни славы Сталина. Из государей Иванов президенту Медведеву ближе должен быть Иван III, воспринявший европейского двуглавого орла, а не Иван IV (Грозный). А у трех прежних современных президентов нашей страны Дмитрий Анатольевич, наверное, учится успехам и старается не повторить их ошибок.

Дмитрий Медведев – первый российский лидер, прошедший не только «настоящий» очный университет, но и аспирантуру, причем по специальности «право». Дело не в объеме полученных знаний – дело в менталитете. Его учитель по университету Юрий Толстой привил ему не только уважение к Закону с большой буквы, но и уважение к плюрализму, дискуссии, другому мнению. В центре научного и человеческого кредо Юрия Толстого была человеческая личность. Просто чудо, что наш молодой президент приобщился – через уникального учителя – к лучшим традициям правовой школы и научного дискурса старой, «добольшевистской» России. Его идеология сильна тем, что он стремится к правовой грамотности и рациональности. Она либеральна, потому что в центре ее – свободный человек, поэтому не случайно, что именно на свободе был сделан акцент в его первом публичном обращении после вступления в должность.

РЖ: Доктриной партии «Единая Россия» был объявлен консерватизм. Как вы думаете, является ли данная идеологическая установка оппозиционной линии президента Медведева? Можно ли в этом случае описать основной тренд президентства Дмитрия Медведева термином «прогрессизм»?

И.Ю.: «Прогрессизм» все же устоявшийся термин в политической науке. Это политическое движение, антагонистичное консерватизму и пытающееся предложить новый путь – левее традиционного либерализма, но существенно правее социализма. Важно учесть, что данное политическое движение всегда оппозиционно доминирующим (и/или «правящим») трендам и всегда содержит сильный элемент популизма. Поэтому я не стал бы «тренд Медведева» именовать «прогрессизмом». Дискурс Медведева – это дискурс власти, а не оппозиции, и он начисто лишен популизма.

Что же касается консерватизма «Единой России», то в том виде, как он заявлен на сегодняшний день, этот консерватизм никому и ничему не может быть ни оппозицией, ни подмогой. Лозунг «Сохраним и приумножим» недалеко ушел от лозунга «за все хорошее против всего плохого». «Единой России» еще предстоит развернуть свое идеологическое кредо в конкретные политические программы.

РЖ: Но не считаете ли вы, что новая для российского политического пейзажа идеология, принципиально отличная как от либерализма эпохи 90-х, так и от государственничества эпохи «нулевых», может быть названа новой версией прогрессизма, прогрессизмом Медведева?

И.Ю.: Сильно удивился бы Дмитрий Анатольевич, если бы ему сказали, что он – проводник «прогрессизма». А «доминирование либерализма в 90-е» пропагандистская придумка путинской эпохи. Чисто либеральное правительство в России существовало в первую половину 1992 года. Государственничество «нулевых» – тренд закономерный, но, если его не остановить у разумной черты, мы опять будем по разнарядке сеять кукурузу за Полярным кругом. Дискурс Медведева не отрицает достижений «нулевых». Его новаторство – акцентирование не того, что достигнуто, а того, что еще предстоит сделать.

РЖ: Можно ли говорить о том, что за время президентства Медведева изменился язык власти? Разве в нем не появились термины, восходящие к идее прогресса? «Отсталость», «отсталая экономика», «модернизация», «развитие», «инновации»?

И.Ю.: Модернизация была заявлена президентом Дмитрием Медведевым еще в его предвыборной программе. Экономический кризис и война на Кавказе заставили его отложить ее реализацию до осени 2009 года. Именно тогда появилась статья «Россия, вперед!». Разговор про отсталость – вынужденная необходимость напомнить, что мощные впрыски «нефтяной иглы» – это обезболивающее, а не лекарство для еще очень больной российской экономики. Акцент «старого языка» власти на достижениях «нулевых» – это не ложь, но это еще не вся правда. Дмитрий Медведев не побоялся сказать обществу всю правду: обезболивание больному организму необходимо, но вылечить его может только комплексная модернизация.

РЖ: Свойственна ли российским левым или правым идеология прогресса?

И.Ю.: У коммунистов сейчас новая программа – «Вперед, к социализму». Не исключаю, что «впереди» у социализма есть будущее, но в программе КПРФ – не социализм без кавычек, а «реальный социализм» советского образца. Это точно не движение «вперед». Но какая партия признается, что зовет назад? У «Единой России», как уже сказано, «умеренный прогресс в рамках законности».

Программы обеих непарламентских либеральных партий, по сути, носят модернизационный характер, но сильно расходятся с дискурсом власти по главному вопросу – кто может воплотить их в жизнь.

РЖ: Может ли идеология «медведевского прогрессизма» стать основой для формирования новой политической партии? Не может ли «медведевский прогрессизм» снять противоречия между левым и правым российским прогрессизмом?

И.Ю.: По ходу модернизации неизбежно возникнут новые линии напряжения. Образуется и «коалиция за», и, не исключаю, «коалиция против». Вот тогда и поговорим, как эти коалиции оформятся в партийном поле. В нашем докладе, докладе ИНСОР, «Образ желаемого завтра» на выходе из модернизации действуют две крупные партии – правоцентристская и левоцентристская.

Беседовала Любовь Ульянова

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67