Превосходство Парра

В фотографии есть спор наподобие спора о том, что было первым – яйцо или курица. Это спор о том, какая фотография фотографичней: черно-белая или цветная. Вопрос можно решить по такому принципу - что появилось первым, то и лучше: понятно, что цвет вторичен исторически. Конечно, есть в примате монохрома и ностальгия, есть что-то от разговоров типа «раньше было лучше, раньше было веселее». Кроме того, раньше было и сложнее, был алхимический процесс работы с проявителями, закрепителями, были темные комнаты, как будто копии Черного Вигвама из сериала «Твин Пикс». Конечно, проводили манипуляции и вульгарно (чтоб не засветить) - в сортирах с выключенным светом. Фотографий было меньше, они были более непосредственны, вбирали тепло рук. «Первые лет семь жизни я снят только черно-белым», - пишет Сергей Шаргунов в «Книге без фотографий». Потом появился цвет и стал прислугой: свадьбы, семейные и дембельские альбомы, фотоотчеты с конференций, картинки со светских мероприятий, криминалистические фототаблицы и медицинские энциклопедии стали красными, зелеными, синими. Дальше – «цифра», настоящее наводнение изображений в Flickr, Tumblr, Instagram.

Но когда дело касается вопроса, удался ли снимок или нет, какая расстановка приоритетов сразу бледнеет, растворяясь в массе других факторов: что снято, как, для чего и так далее. На этом поле часто случается и победа цвета над монохромом. Один из таких адептов многоцветности – английский фотограф и фотожурналист Мартин Парр, состоящий в агентстве «Magnum» с 1994 г. Излюбленная тема Мартина – люди на пляжах, вечеринках, званых ужинах, презентациях, на показах мод, скачках, турнирах по гольфу, свадьбах,- то есть, местах, где принято снимать в цвете, не решая задач искусства, так сказать, по заказу, по протоколу. Фишка Парра в том, что, следуя этим правилам, он делает все-таки художественную фотографию, близкую к документальной и репортажной съемке. Если провести опыт – включить пару снимков в альбом, к примеру, обеда во время свадебной церемонии, то, скорее всего, такие снимки гости сочтут неудачными или даже уродливыми. Обычный фотограф снимок, где на платье гостьи красуется жирное пятно, отретуширует или выбросит в корзину. Парр – выбросит в корзину удачную с общепринятой точки зрения фотографию. Он выступает критиком общества потребления, глобализации, «вечной молодости» при поддержке пластической хирургии и брендов, или же маскировки детства под взрослый мир – позиция не оригинальная, но постоянная и прошедшая выдержку временем – Парр последовательно манифестировал свой метод в серии “Последний курорт: фотографии Нью-Брайтона” (1983 -1985), чем и прославился. В настоящее время это один из самых высокооплачиваемых фотографов в «Magnum».

Такая идеология его взгляда формально выражена рядом приемов: моментальная съемка (может быть «обрезана» голова персонажа), яркий насыщенный цвет, использование вспышки даже днем, при ярком естественном освещении. Поэтому путь в «Magnum» для него был не прост: часть экспертов посчитала, что Парр издевается над классическими канонами художественной фотографии и фотожурналистики, а заодно и выставляет напоказ недостатки своих персонажей. Так Филипп Джонс Гриффитс, специалист военного репортажа, заявил в открытом письме: «Принять Мартина Парра в агентство — не означает поддержать разнообразие взглядов и подходов, но означает отвергнуть все те ценности, которыми всегда руководствовался «Магнум», и которые дали агентству тот статус в мире, который оно имеет сейчас». В итоге фотографа приняли в агентство с перевесом в один голос, а в дальнейшем Парр стал одним из самых коммерчески успешных членов «Magnum», издал около 50 книг.

В Москву Парра привозили дважды – в конце февраля прошлого года, серию «Последний курорт: фотографии Нью-Брайтона», и сейчас, выставку «Luxury» в рамках фестиваля «Мода и стиль в фотографии - 2013». Место проведения обеих выставок – Мультимедиа Арт Музей на Остоженке. Оба проекта обыгрывают тему китча, естественности и искусственности, красивого и некрасивого в разных, довольно герметичных, средах – это запущенный городской пляж в Британии в первом случае и рестораны, ипподромы и выставочные павильоны в Париже, Москве, Дубае, Санкт-Морице - во втором. Соответственно, различны и герои – обычные семьи и светские персонажи.

Нью-Брайтон – практически исчезнувший сейчас, но крайне популярный курорт в среде обеспеченных англичан в 20-е годы ХХ века. Его упадок начался в 60-е. Во время съемки серии, в 80-е, пляж стал излюбленным местом отдыха рабочего класса. Герои Нью-Брайтона загорают под гусеницами оставленного экскаватора, загорают на капотах машин, поедают гамбургеры и хот-доги, гуляют по набережной с детьми, играют с собаками. Пляж замусорен, вода выбрасывает на песок пакеты от снеков, пластиковые и жестяные банки, рваные журналы и окурки. Ровный свет подобен свету в выставочных прозрачных боксах, он безучастно демонстрирует предметы и людей во всех подробностях, без теней и полутонов. Картошка-фри и мороженое съедаются, упаковка падает на землю. Изображения лишены времени и напряжения, наполнены вечным воскресным полуднем, полусном – полуявью. Люди донашивают пространство пляжей, как старую одежду дома, вне стороннего наблюдения и самокритики, и потому без стыда. Дочка допивает колу, обливаясь темной шипучкой, рыжеусый папа смотрит куда-то вдаль.

«Luxury» снимался в совершенно иных декорациях в 2003-2004 гг. Старики во фраках и цилиндрах, дамы в вычурных шляпках, дети в жилетах и бабочках. Фотографии сделаны с близкого расстояния, окружение дано фрагментарно – кусок газона, угол полированной столешницы или барной стойки. Можно в подробностях рассмотреть фактуру одежды, лица, руки персонажей, морщины, складки и пятна на коже, украшения. Глаза часто скрыты темными очками. По сути, серия пародирует консервативную модную съемку или съемку светской хроники, - герои заслоняют большую часть кадра, смотрят не в камеру, скучают, болтают по телефону. Изображения нарочито пестры. Подлинно передано только ощущение человеческой телесности – не закрытые тканями руки и лица, или же животы и спины, затянутые тканью не скрывающей, а подчеркивающей плоть. А собственно вещи, предметы, маркирующие статус человека и места, где он проводит время, при таком взгляде превращаются в игрушки.

Диалог «Последнего курорта» и «Luxury» строится не только по очевидным формальным осям «правды жизни» и «чарам гламура», но и по оси рассуждений о постоянстве человеческого вне зависимости от времени, места и обстоятельств существования, исследования о том, как проявлено в людях индивидуальное и коллективное в равных условиях. Поэтому сказать, что Парр радуется, когда ребенок в кадре роняет на песок мороженое, поднимает и сует в рот, или полная дама обливает платье соусом, нельзя. Парр любит снисходительно наблюдать за своими почти что любимцами. Он относится к ним чуть теплее, чем то полуденное солнце на запущенном пляже Нью-Брайтона.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67