Модернизация как приоритет

На днях празднуется год со дня выхода в свет программной статьи президента страны Дмитрия Медведева «Россия, вперед!». Многие комментаторы рассуждают о том, были ли реализованы высказанные в статье пожелания и насколько общество было готово к обновлению, к которому призывал президент. С моей точки зрения, многое из того, что сказал Дмитрий Медведев, так и не было реализовано. И причин тому две. Во-первых, выступая, президент говорил о том, что необходимо всестороннее обновление. Но именно этого в настоящий момент и не наблюдается. Безусловно, работает комиссия по модернизации, но, к сожалению, ее деятельность забюрократизирована бюрократической идеологией. При этом сам президент абсолютно точно ставит диагнозы многим вещам. Например, комиссия по модернизации обсуждала вопрос технического регулирования, конкуренции и новых производств. Но дальше обсуждения дело не пошло. Таким образом, наблюдается разрыв между тем, что Президент говорит, и тем, что он может сделать. Отсюда и главная проблема – делается очень мало.

Впрочем, есть и прорывы. Это, прежде всего, «Сколково». Данный проект мне очень нравится, я его поддерживаю. Мне кажется, что это возможность уникального соединения российских молодых талантов, западных уже устоявшихся компаний и личностей, которые добились успеха в технологической сфере. Этот сплав может быть очень удачным. Любое открытие страны к миру, любое привлечение в нее западных кадров, любое взаимодействие – это очень хорошо. Та степень свободы, которая, предполагается, будет в «Сколково», тоже замечательно. Но минус данного проекта в том, что это пока единственное, появившееся в модернизационной повестке дня Медведева. Дай бог ему успеха, но этого мало.

Многие либералы говорят, что данный проект – не более, чем очередная «коррупционная кормушка». С моей точки зрения, все обстоит диаметрально противоположным образом. «Сколково» - тот редкий случай успеха, который наша страна давно заслужила. Однако, даже если «Сколково» ждет успех, он ситуацию коренным образом не изменит. И причина тому – масштаб. Он крайне небольшой.

Во-вторых, вспомним, чем закончил президент свою статью, – он четко призвал в последнем абзаце всех заинтересованных лиц, всех тех, кто болеет за российскую модернизацию, к диалогу, к участию и к сотрудничеству. В чем это сотрудничество заключается сейчас? Его просто нет. Когда высшее лицо в государстве заканчивает так статью, оно призывает к созданию четкой промодернизационной политической силы. Но этой силы так и не создано. Как бы там ни было, но «Единая Россия» - это могила для любой модернизации. Эта партия, которая отражает интересы реально действующей олигархии, а действующая олигархия в значительной части связана с сырьевым сектором. Переломить себя они не могут, и не смогут, и не будут даже пытаться. То есть, в данном случае, чтобы развивать эту традицию, Медведеву нужно четко дать понять, что он этой поддержки ждет. Пока такой поддержки нет, нет и перспективы успешного осуществления модернизации.

Но помимо общественной поддержки, необходима бóльшая открытость Западу, отказ от всякого рода стратегически неприкасаемых отраслей, привлечение сюда бóльших капиталов, бóльшая конкуренция западных фирм с отечественными, допуск западных фирм к госзакупкам, внедрение западных специалистов в чиновничий аппарат. Вспомним времена Петра I, у нас вся армия руководилась европейскими офицерами, у нас половина государственных должностей была занята западными бюрократами. Что мы видим сейчас? У нас полно западных специалистов в банках, в финансовом секторе, в крупных компаниях, везде в руководстве западные специалисты, но их даже близко нет в государственных органах. Нужны люди, которые просто реально знают, как делать, и делали это всегда.

* * *

Что касается нынешней конференции, то должен отметить следующее. Ее организаторы пытались понять, что есть современная демократия, где лежат ее вызовы, как она может меняться, должны ли быть у нее стандарты или нет. Наши китайские коллеги говорят совершенно справедливо, что демократия – это система управления во имя интересов народа. И совершенно не обязательно, чтобы при этом существовало разделение властей или всеобщее избирательное право.

Мне кажется, что, говоря о стандартах демократии, нужно выделить очень небольшой список позиций, от которых действительно нельзя отступать. В остальном эта система очень гибкая, и она может принимать очень разнообразные формы.

Само же понятие критериев эффективности относится, скорее, не к демократии, а, к экономике. И здесь критерий эффективности для меня заключаются в следующем. На каждом товаре стоит лейбл «Made in China», Корея, Сингапур, Англия и так далее. Но нигде нет «Made in Russia». Это наша национальная идея, это наша эффективность. Чем больше таких товаров в мире с лейблом «Made in Russia», тем более мы эффективны. Если их нет вообще, то России как страны не существует для большинства населения мира. Сколько бы ни было боеголовок, какие бы вопли ни исходили по поводу того, что мы сотрясем мировой порядок, этой страны нет ни для кого и не будет. Вот наш критерий эффективности: нам нужно, чтобы «Made in Russia» было напечатано и написано на как можно большем числе товаров, которые свободно продаются и покупаются.

А сама демократия – это понятие, которое не имеет количественного измерения. То есть, нельзя сказать, что мы почти демократы. Либо мы демократы, либо мы не демократы. Если мы не демократы, мы должны четко сказать, как говорят те же самые китайцы: да, китайское общество идет по пути к демократии. Оно может идти туда еще 30 лет. Сейчас мы не готовы. Не обязательно говорить: народ не готов. Власть для решения определенных задач не готова к свободным выборам, мы не готовы к полному разделению властей, мы не готовы к тому и к тому. Значит, власть должна сказать: мы хотим достичь вот этого, этого, этого, когда мы этого достигнем, мы будем проводить реформы. И политические реформы должны идти за экономическими.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67